Клиффорд Саймак - Роковая кукла
Очень уж было странно – вроде что-то лежало передо мной, и, в то же время, я мог поклясться, не было ничего. Я приподнял Свистуна, поражаясь его невесомости, в нем не было и половины его обычного веса.
Он едва слышно прогудел:
– Майк, я очень старался.
– Что случилось, Свистун? – закричал я. – Что с тобой происходит? Чем мы можем тебе помочь?
Он не ответил. Я посмотрел на Сару, по ее щекам катились слезы.
– О Боже, Майк. О Боже, Майк, – причитала она.
Тэкк стоял в нескольких футах позади нее, впервые выронив из рук куклу. Его вытянутое лицо выражало печаль.
Свистун пошевелился.
– Нужна жизнь, – произнес он таким слабым голосом, что я едва расслышал, что он сказал. – Нужно разрешение взять часть жизни кого-нибудь из вас.
При этих словах Тэкк быстро подошел и, наклонившись, вырвал Свистуна из моих рук. Он выпрямился, прижав Свистуна к груди так же, как до этого прижимал куклу. Он прямо посмотрел на меня.
Его глаза сверкали.
– Не вы, капитан, – решительно заявил он. – Вам нужно сохранить жизнь. Жизнь дам я!
– Разрешение? – спросил Свистун жутким хрипящим шепотом.
– Я даю разрешение, продолжай, – сказал Тэкк. – Пожалуйста, продолжай.
Сара и я, припав к земле, зачарованно следили за происходящим. Весь процесс занял всего несколько минут, а может быть, даже мгновений. Но время будто растянулось, и нам показалось, что прошли часы.
Никто не двигался, и я почувствовал, что мои мышцы начали болеть от напряжения. Постепенно Свистун изменил свой призрачный облик и снова стал самим собой, возвратившись из другого мира, в который он уже наполовину перешел.
Наконец Тэкк, наклонившись, поставил его на ноги, а потом сам мешком рухнул на землю.
Я подошел и приподнял Тэкка. Его тело безвольно повисло в моих руках.
– Быстро, – сказал я Саре. – Одеяла.
Она расстелила одеяло на земле, я положил Тэкка, распрямив его тело, а затем обернул его другим одеялом, плотно подогнув края. В нескольких футах от меня на земле лежала оброненная Тэкком кукла. Я подобрал ее и положил ему на грудь. Он медленно приподнял руку и, нащупав куклу, прижал к себе.
Приоткрыв глаза, он улыбнулся мне.
– Спасибо, капитан, – сказал он.
12.
Мы сидели вокруг костра в сгущающихся сумерках.
– Кости, – сказал Свистун. – Кости на земле.
– Ты в этом уверен? – спросил я. – Может быть, это что-нибудь другое? Неужели лошадки так испугались каких-то костей?
– В этом уверен, – ответил Свистун. – Единственное, что там было – это кости. Больше там не было ничего.
– Наверное, это были не просто кости, – предположила Сара, – а скелет какого-то существа, которое даже после смерти внушает им страх.
Где-то в скалах горластые животные наперебой перекликались друг с другом нестройным хором, переходящим иногда в какофонию безумного речитатива. Костер вновь ярко вспыхнул, как только занялось очередное полено маслянистого дерева, а налетевший порыв ветра подхватил огонь.
Куда же мы попали, подумал я. Выброшенные, как потерпевшие кораблекрушение мореплаватели на необитаемый остров, в самый центр этой наполненной воем дикой страны, не ведающие даже пути своего. Петляющая тропа – наш единственный ориентир и единственный путь возможного спасения, если, конечно, считать убежищем большой белый город, который по-своему не менее дик, чем эта воющая пустыня.
Я почувствовал, что сейчас не время заводить об этом речь.
Утром, когда займется новый день, мы посмотрим на все другими глазами и затем уже решим, что же предпринять.
Свистун указал щупальцем в сторону одеял.
– Я пожадничал, – сказал он. – Взял у него чересчур много. Не мог предположить, что у него так мало останется.
– Все будет в порядке, – успокаивающе сказала Сара. – Сейчас он спит, а до этого он съел целый котелок похлебки.
– Но зачем? – зарычал я. – Зачем этому болвану понадобилось влезать? Я был готов и желал дать все, что нужно. И потом, Свистун обратился именно ко мне. Он имел в виду меня. Более того, Свистун и я…
– Капитан, – сказала Сара, – вам не приходило в голову, что это был первый удобный случай для Тэкка хоть каким-то образом внести свой вклад в наше дело? Несомненно, он чувствовал себя самым бесполезным участником экспедиции. Причем именно вы сделали все возможное, чтобы он чувствовал свою ущербность.
– Давайте смотреть правде в глаза, – ответил я. – Пока он не принес себя в жертву ради Свистуна, он был только обузой.
– И вы хотели лишить его единственного шанса?
– Нет, – сказал я. – Конечно же, нет. Меня только волнует, что же он имел в виду, когда сказал, что именно он должен отдать жизнь?
– Я не знаю, – ответила Сара. – Сейчас не имеет смысла ломать голову над этим. О чем следует побеспокоиться, так это о том, что нам делать дальше. Теперь-то мы можем рассчитывать лишь на собственные ноги. Что бы мы ни предприняли, нам все равно придется бросить здесь припасы. И еще проблема воды. Нужно брать максимум воды, и она составит основную часть того, что мы сможем нести. До тех пор, пока лошадки не вернутся.
– Они не вернутся, – перебил я Сару. – Они искали возможность удрать с тех пор, как мы вышли из города. Они дезертировали бы незамедлительно, если бы Свистун не присматривал за ними. Только он держал их в узде.
– Поражаюсь, как им удалось застать меня врасплох, – прогудел Свистун. – Был готов ко всему. Казалось, все предусмотрел, не отходил от них ни на шаг, а все тщетно.
– Мне на ум пришла ужасная догадка, – сказала Сара. – А вдруг это их стандартный способ заманивать в ловушку? Взять группу путешественников, завести их к черту на кулички и бросить, оставив им ничтожные шансы на выживание и возвращение назад. Хотя, возможно, наши шансы не стали бы выше, даже если бы лошадки вернулись…
– Не наши шансы, – сказал я. – Шансы других, может быть, но не тех, кто сейчас здесь, вокруг этого костра.
Она посмотрела на меня жестко и неодобрительно, но этот взгляд не был вызван непосредственно моими словами. Уж очень многое во мне она и без этого считала не заслуживающим одобрения.
– Я не совсем понимаю, – спросила она, – пытаешься ли ты уязвить меня или просто от нечего делать свистишь в темноту?
– Посвистываю в темноту, – ответил я. – Ты даже не можешь представить себе, каких результатов можно достигнуть с помощью воодушевляющего и решительного свиста.
– Мне кажется, ты уже точно знаешь, что нам нужно делать, – сказала Сара. – Тебе в голову пришла отличная мысль. И ты готов выдать ее нам как гениальное открытие, пришедшее в минуту вдохновения. Некоторое время ты был в растерянности, но не поддавался панике, и вот…
– Ну, хватит, – перебил я Сару, – давай покончим с этим. Поговорим утром.
