Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий
- Семь замков, - проворчал вельх. - Да хоть семьдесят! Напоминаю для некоторых, особо подверженных скептицизму, - я броллайхан.
- Так что же, придется ехать в Аррантиаду? - робко спросил Фарр.
- Наверно... Не прямо сегодня, конечно. Сейчас идем в библиотеку, - может, найдем какие следы в списках летописей седьмого или восьмого веков. Быстро!
* * *
- У тебя в заднице даже не шило, а огромная неструганая оглобля, - шепотом ругал Драйбен вельха. - Пришли бы утром, как нормальные люди. Никуда не опаздывает тот, кто не торопит коня, ибо скакун от изнеможения может пасть, и путник останется один на дороге, поставленный перед выбором - либо идти пешком, либо отменить все дело.
- Какие мы дураки! - упрямо нагнул голову Кэрис. - Как мы только раньше не додумались сопоставить все факты? Я еще посмотрю, что ты запоешь, когда Гурцат и его красавцы пройдут стальной лавиной по твоему любому Нардару! Вот ты целых два дня меня спрашиваешь о том, что я делал во время Дикого Гона? Хорошо, удовлетворю твое любопытство. Я попытался пощупать на крепость нашего главного врага. Я столкнулся, заметь, не с ним самим, а только с его воплощенной мыслью. И получил по заслугам - кролик не может драться с тигром. Это чучело едва не отправило меня из мира зримого в мир незримый, но в самый последний момент почему-то не решилось довести дело до конца. Теперь понимаешь, почему я так боюсь существа, овладевшего мергейтским хаганом?
- Не совсем, - усмехнулся Драйбен.
- Ах, не совсем? - Вельх бросил на нардарца свирепый взгляд и остановился перед дверью в здание библиотеки. Закат догорал, и сумерки вечера постепенно сменялись темнотой. - Тогда посмотри. Показываю первый и последний раз, хотя бы потому, что мне самому это неприятно. Фарр, спустись вниз и немножко погуляй в саду. Я что тебе сказал? Иди!
Атт-Кадир непонимающе посмотрел на двоих друзей, но все-таки развернулся и послушно зашагал вниз, даже не думая о том, как бы подсмотреть, что именно будет происходить. Кэрис все-таки не человек и чувствует на себе чужой взгляд.
Вельх быстрым движением сдернул с пояса Драйбена кинжал, повертел его в руке, ловя отполированным лезвием свет нарождающихся звезд, подбросил клинок, снова поймал и... Резко вонзил его себе в грудь между четвертым и пятым ребрами слева от грудины. Точно в сердце. У Драйбена задрожали колени.
- Видишь? - Голос Кэриса почти не изменился. Рукоять кинжала торчала из его груди, лезвие погрузилось в плоть по гарду, а по белой рубашке стекали на живот расплывающиеся пятна крови. - Лет пятьдесят назад в стране горных вельхов я однажды попал в капкан, установленный на медведя...
- В капкан? - переспросил нардарец. - В смысле - сам попал или помогли?
- Сам. Я просто был тогда в своем истинном обличье. Про капкан забыли, и я целых девять дней не мог выбраться. Потом люди из клана Мерфи вспомнили, что установили ловушку, и пришли туда. Меня истыкали копьями, отрубили все конечности и сняли шку... кожу. И, как видишь, я до сих пор жив и неплохо выгляжу. Но думаю, ты можешь понять, каково мне было тогда. Убить броллайхана почти невозможно. Вернее, не убить, а распылить по миру. Так вот, давеча я стоял на этой грани. Ясно?
- Ну... Ясно. - Драйбен в который раз подумал о том, насколько необычное существо стало его другом. - Ты меня извини, конечно. Теперь я понимаю, почему ты боишься.
- Не боюсь, а опасаюсь. Разные понятия. - Кэрис выдернул клинок из своей груди и вытер окровавленную сталь о кусок тряпки, обнаружившийся в кармане шаровар. - И опасаюсь не за себя, а за весь мой народ. Очень немногочисленный, между прочим. Думаю, что, если броллайханы уйдут, этот мир не станет лучше. Мы тоже часть Творения, а разрушать картину, созданную Отцом всех богов, не вправе ни ты, ни я, ни тварь, засевшая в Самоцветных горах. Возьми кинжал, кстати. Хорошая ковка. Эй, Фарр, поднимайся! Давай, давай, мы поговорили!
* * *
Библиотека отнюдь не пустовала. Мардиб-хранитель, разумеется, отсутствовал, пребывая ныне на вечернем богослужении, но в глубине огромного помещения, средь пыльных шкафов и угловатых каменных полок светился довольно яркий огонек фонаря. Кэрис, а вслед за ним и Драйбен уверенной походкой людей, прекрасно знающих, что им позволено все или почти все, прошествовали к столам переписчиков, один из которых занимали развернутые инкунабулы, придавливавшие по углам расстеленную в середине карту материка Длинной Земли. На деревянном стульчике спиной к новоприбывшим восседал некий незнакомец со светлыми волосами, распущенными по плечам.
- Эй, - окликнул позднего посетителя библиотеки вельх. - Ты чего здесь делаешь? Кто пустил?
Человек преувеличенно медленно повернулся, окатив Кэриса настолько презрительно-безразличным взглядом, что тот аж отступил на шаг.
- Тебе-то что за дело? - процедил он, выговаривая саккаремские слова с ясно заметным акцентом. - Не мне, нардарскому дворянину, сыну кониса и... А, так это ты, бродяга? Вот интересно, поблагодарил ли ты Солнцеликого шада за то, что он спас твою жизнь в пустыне?
Драйбен моментально признал в незнакомце соотечественника, молодому человеку даже не стоило представляться. Поэтому бывший эрл Кешта отстранил слегка опешившего Кэриса и, мельком глянув на посерьезневшего Фарра, выступил вперед. Поклонился по нардарскому обычаю, но не глубоко, как смерд, а как следует дворянину, приложив правую ладонь к груди:
- Да будет позволено мне назваться. Драйбен Лаур-Хельк, последний из рода эрлов Кешта. Могу ли я узнать имя благородного собеседника?..
Светловолосый худощавый парень, сидевший за картой, был знаком с этикетом не понаслышке, а посему вскочил и наклонил голову в ответ:
- Асверус Лаур, младший сын светлейшего кониса Юстиния. - На лице Асверуса не промелькнуло и тени удивления, но в глазах засветился интерес. - Дорогой родич, в столице тебя считали давно погибшим...
- Увы для многих недоброжелателей, но это не так. - Драйбен нахмурился, что-то припоминая, и наконец позволил себе осторожно осведомиться: - Сударь, я в годы молодости и благоденствия неоднократно бывал при дворе венценосного кониса, однако...
- Однако мы не встречались, - довольно твердо отрезал Асверус. - Тебе, родич, уже не меньше тридцати лет, мне тогда от силы исполнилось десять, а наша семья славится плодовитостью... Всем известно, что отец мой конис может пересчитать всю свою армию вплоть до распоследнего фуражира, но количество отпрысков его исчислению не поддается.
Драйбен фыркнул, хотя это и было нарушением приличий перед лицом принца. Юстиний был славен любвеобильностью, и только законных детей у него насчитывалась полная дюжина, не говоря уж о бастардах.
