Кортни Маум - Мне так хорошо здесь без тебя
Родители вернулись к шести и, краснея, принялись извиняться – они ездили в Гейдбридж без меня.
– Мама очень обрадовалась, что дождя нет, – пояснил отец. – Ну, как прошло вручение картины?
– Это был полный бред, – ответил я, поднимаясь с дивана. – Они чокнутые. Континуисты какие-то. Замыкают круги. Им важно лично встретить создателей всех вещей в своем доме.
– Надо же, как мило. – Мама поцеловала меня в щеку, скрылась в кухне и крикнула оттуда: – Ты не мешал карри?
– Нет.
– Ну и ладно. Его и не надо мешать.
Я покачал головой. Папа сел в кресло напротив меня.
– У тебя все нормально? – спросил он.
– Не знаю.
Он посерьезнел:
– Пойдем в паб?
– В «Зеленые акры», что ли? Господи… Жуткое место.
– Жуткое. Зато рядом.
– Я устал. Пробки на дороге, покупатели эти просто невыносимые…
– Ну да… – Он стряхнул соринку с брючины. – Ты определился, когда поедешь назад?
– Нет… Хочу остаться у вас ненадолго. Я так редко приезжаю сюда один.
Папа внимательно посмотрел мне в глаза и наклонился поближе:
– Ричи, у тебя все нормально?
– Да. – У меня навернулись слезы. – Нет. Я облажался.
Папа откинулся в кресле, не сводя с меня цепкого взгляда:
– Вот ведь… – Он вздохнул, скрестил руки на груди и некоторое время сидел молча. – Она тебя простит?
Я покачал головой.
– Что, с подружкой?
– Нет! – Я покраснел. – Она эту женщину вообще не знала, я с ней…
– Мальчики, вам крекеров принести? – прокричала мама из кухни.
– Нет, милая, не надо! – отозвался папа.
– Честно говоря, ужасно есть хочу, – промямлил я.
– Впрочем, нет, мы передумали! Давай нам крекеров и сыра! – Папа снова наклонился ко мне: – Поговорим?
– Не знаю. Не могу…
– Я не стану тебя осуждать.
– Я и не думал, что станешь.
– Просто тут какое дело… Она нам очень нравится. Так что вы, ребята, как хотите, а проблемы свои решайте.
– Вряд ли это возможно.
Папа вытащил из-под себя диванную подушку и повертел в руках, теребя кисти.
– Ты так ничего и не понял, – мрачно проговорил он. – Знаешь, я, пожалуй, тоже не хочу об этом говорить. Пойду помогу маме на кухне. – И уже в дверях он обернулся и добавил: – Если уж напортачил, хотя бы постарайся не разочаровать ее еще больше. Она этого не заслуживает.
С дивана мне было видно, как он поцелуем приветствует женщину, с которой разлучился три минуты назад.
Перед ужином я снова позвонил в дом де Бурижо по городскому номеру. Трубку взяла Инес и сообщила, что Анны нет, друг позвал ее встретиться за коктейлем.
– Друг? – переспросил я. – Сейчас же не сезон, разве кто-то приехал?
– Угу, – рассеянно отозвалась Инес. – Пьер.
– А… – Я прокручивал в голове перечень наших бретонских знакомых в поисках этого имени. – А как у вас день прошел?
– У меня? У меня прекрасно, Ричард. А когда ты вернешься? К нам во вторник приезжают Марти, будем готовить паэлью. Ну да, работы на весь день, но они только что из Испании, сам понимаешь, дружеский жест. Извини, мне пора, суфле опадает.
– Погодите, а можно мне Камиллу?
– Она с Аленом на море.
– Ясно. Тогда, может, они мне после ужина позвонят?
– Конечно. – Инес повесила трубку.
Я не мог знать, что там на самом деле происходит: рассказала ли Анна матери о наших катаклизмах, или Инес не горела желанием общаться со мной, потому что у нее была куча дел на кухне и никаких сомнений по поводу того, что рано или поздно я вернусь.
Я вошел в столовую, зная о ситуации в своей семье не больше, чем о родительской, а мама с папой меж тем терпеливо ждали меня, сидя над ужином – неизменным на протяжении десятилетий.
Я взял вилку и воткнул в картофелину.
– Погоди, милый, давай сперва что-нибудь скажем, – проговорила мама. – Мы очень тебе рады.
Я положил вилку. Чем дольше я находился у родителей, тем в большего эгоиста превращался. Мама взяла меня за руку.
– Разве не чудесно, что мы собрались сегодня вместе?
Я ждал продолжения, но мама, похоже, на этом и закончила.
– Ты совершенно права, – с улыбкой согласился папа. – Ну, приступим? – И он подмигнул мне в знак того, что я могу смело браться за картошку.
Я наблюдал, как они ухаживают друг за другом и глазам своим не верил. Вообще я всегда видел в их подчеркнутой внимательности следствие того, что они люди очень простые и всю жизнь прожили на одном месте, практически никуда не выбираясь. Однако теперь я другими глазами смотрел, как мама срезает лишний жир с ломтя баранины для папы, как папа подкладывает ей на тарелку самые симпатичные картофелины со своей, как он без всяких просьб встает и подливает всем воды. Теперь я видел в этом только любовь.
– А сколько лет вы женаты? – спросил я с полным ртом.
Мама рассмеялась:
– Ричард! Посчитай сам. – Она промокнула губы салфеткой. – Ты родился в шестьдесят восьмом, мне тогда было двадцать три, нет, двадцать четыре…
– Почти сорок лет. – Папа накрыл ее ладонь своей.
– Ничего себе! – вырвалось у меня.
Мама, сияя, посмотрела на отца.
– И все это время в этом доме, – продолжил я.
– Да, все время в этом доме.
– Поразительно. – Я поднял стакан с водой и сделал знак, что пью за их здоровье.
– Не ерничай, – сказал папа.
– Я не ерничаю! Я в шоке. И мне завидно. Наверное. Сам не знаю.
– Ты как будто пьян, милый, – проговорила мама. – Ты себя хорошо чувствуешь?
В гостиной зазвонил телефон.
– Я возьму, – быстро сказал я, вскакивая с места. – Это мои девочки.
Я рысью примчался в гостиную и взял трубку с третьего звонка.
– Алло? – выдохнул я, запыхавшись, и услышал голос Анны:
– Oui. C’est moi.
– Я так рад, что ты мне перезвонила! У вас все в порядке?
– Конечно, а что с нами может быть?
– Анна… – Я пытался унять сердцебиение. – Я отвез картину.
– Мне это неинтересно.
– Нет, послушай! Это был такой бред, ты не представляешь! Меня заставили разуться… а потом мы с ними сидели кругом, взявшись за руки. А в конце пришлось пить настой чайного гриба.
На том конце провода молчали.
– Они континуисты. Слышала о такой религии? Они верят в цикличность всего на свете. Поэтому и требовали, чтобы картину привез я, они всегда встречаются с художником лично.
Снова молчание. Наконец Анна произнесла:
– Я просто звоню сказать, что мы с Камиллой поедем с ночевкой на гору Сен-Мишель. У Пьера и Мари там дом.
– Кто такой Пьер?
Анна вздохнула:
– Ты с ними знаком. Короче, я еще не знаю, мы на один день или на два.
– Ты уверена, что я с ними знаком?
– Ричард, я тебе это сообщаю, просто чтобы ты не звонил на домашний номер.
Я осел на раскладной стул.
