Нэт Прикли - Племя
— Люляры нет, отошла куда-то, — прокомментировал Рыжий Нос. — Обычно она за ними присматривает.
В сознании вождя имя Люляр сопровождалось целой чередой образов: она, похоже, стала третьим ребенком туземца и в детстве много болела. Рыжий Нос боялся, что не выживет, как и предыдущий мальчик — но нет, удержалась на поверхности бытия.
С тех пор в семье вождя дети не умирали пять лет, и он считал, что в этом заслуга девочки — она утомила смерть, и та стала обходить детскую хижину стороной.
Увидев отца, малыши прекратили беготню и стали восторженно визжать и подпрыгивать, просясь наверх, но Рыжий Нос покачал головой:
— Посидите внизу. Смотреть за вами некому, можете в воду свалиться.
Вождь выпрямился и с гордостью указал вниз:
— Ты видишь, Найл? Четверо сыновей: Трук, Полунет, Навай и Алгом. И одна дочь — Выйя.
— Да, — кивнул Посланник Богини, успев распознать положенный обычаями ответ. — Твой род будет жить и процветать, пока существует море и Солнце.
— Теперь идем сюда, — туземец перешел на другой мостик, качающийся на двух веревках, и тянущийся к небольшой одинокой хижинке. Навстречу потянуло запахом жаркого, и Найл сразу догадался, куда они идут: кухня.
Вместо очага посреди комнаты с огромными окнами полыхал обычный костер. Не на самом полу, а на выложенном там толстом глиняном овале.
Найл сразу понял, почему туземцы делали кухни так небрежно и далеко от основных построек: при таком отношении к огню они наверняка часто загорались.
Впрочем, две женщины, суетящиеся у короткого толстого бревна со стесанным верхом, заменяющего разделочный стол, и у глиняной миски, полной упитанной рыбой с золотистой чешуей, никаких опасений по поводу возможного пожара не испытывали.
— Смотрите, женщины, сегодня у меня будет вечерять мой гость Найл из далекой страны за северным горизонтом, и его соратники, — с гордостью представил правителя Рыжий Нос. — Смотрите, чтобы ужин был вкусным и обильным!
Несмотря на то, что вождь грозно повысил голос, хозяйки в ответ только улыбнулись, с интересом рассматривая пришельцев. При этом мысли их были направлены отнюдь не на кулинарные изыски…
— Вот моя жена Амиль, — указал Рыжий Нос на стройную смуглую туземку в свободной рубахе и шароварах. — А это моя старшая дочь Авиола.
Курчавая кареглазая женщина скромно потупила взор, а сама гадала, на сколько хватает Найла в постели, и сколько раз за ночь вступает он в близость.
Девушка же, одетая в коротенькое платье, вспоминала о том, что ей уже пятнадцать лет и, может быть, ей удастся ощутить прикосновение ладоней во-он того паренька на своей обнаженной груди.
— Я сейчас покажу гостям алтари Великого Брата, — предупредил туземец, — а потом мы захотим выпить моркхи за мужским разговором, и хорошенько поесть. Смотрите, чтобы нам не пришлось ждать!
— А вы не торопитесь, — разомкнула уста Амиль, и снова окинула правителя оценивающим взглядом.
Рыжий Нос повел гостей обратно, но на середине мостика остановился и указал вниз:
— Смотрите, это мой алтарь хлеба!
Мысленный образ последнему слову можно было распознать и как «пища», «продукты», «рыба и орехи», но все же туземец вкладывал в него смысл не столько обыденно-приземленный — продовольствия, сколько духовно-возвышенный — хлеб насущный.
Само сооружение представляло из себя натянутую в воде между корнями трех деревьев грубо связанную мелкоячеистую веревочную сеть, закрепленную снизу хорошо различимом в прозрачной воде земляным валом, а сверху натянутую на длинную жердь. В образовавшемся треугольнике роилась рыбная молодь.
— Алтарь хлеба есть почти у всех, — признал Рыжий Нос, вытягивая над садком руку и растирая между пальцами какой-то белый ломоть. — Но он у меня не один…
Даже с высоты пяти метров стало видно, как заметались мальки, подбирая упавшей сверху корм.
Не вся еда попадала в алтарь, и многие рыбки выплывали, подбирая оказавшуюся снаружи еду.
— Смотри, Рыжий Нос, — указал на них Найл.
— Твоя сеть никого не удержит!
— Она не удержит малышей, — согласился туземец, — но зато не пустит никаких хищников внутрь алтаря.
Второй алтарь — алтарь дома, стоял возле личных покоев вождя: большой двухэтажной хижины, в которую от входной комнаты вел веревочный мост. В прямом смысле веревочный — толстый канат снизу, и тонкая веревка вместо перил.
И наконец, третий алтарь — алтарь моря, расположился вообще в стороне от дома, метрах в двухстах, и с мостика, протянутого к маленькому, прилепившемуся к одинокому стволу туалету, удалось разглядеть только три лежащие на поверхности жерди.
— Почему так далеко? — удивился Посланник.
— Ведь кормить мальков неудобно?
— Именно поэтому, — кивнул вождь. — Великий Брат, копая море и создавая нас, и даруя нам пищу, взял на себя большой труд. Долг каждого человека стремиться к совершенству, к тому, чтобы сравняться благородством и трудолюбием с Братом. Именно поэтому мы создаем алтари и, по его примеру, делимся хлебом со слабыми и новорожденными, защищаем их от больших и злобных существ, не имеющих духа и благородства. Однако алтарь хлеба ни от кого не требует труда: достаточно выйти с кухни и растереть часть своей пищи. Чтобы держать алтарь моря, человек должен садиться в пирогу и плыть к нему, помнить о нем и тратить свои силы.
Однако в мыслях Рыжего Носа промелькнуло еще одно основание для подобного «благородства».
Оказывается, лес в радиусе двухсот метров от алтаря считался собственностью того, кто этот алтарь содержит. Совершая ежедневные визиты на юг от дома, вождь закреплял за собой право расширять дом в этом направлении и отгораживался от слишком близких соседей.
— А откуда берутся мальки в алтарях? — поинтересовался Посланник.
— Осенью на юг через лес идет рыба с икрой и молокой, мой гость Найл. Желающий основать алтарь ловит ее, выпускает икру и молоку в алтарь, а уловом, во имя Великого Брата, угощает друзей и соседей, — вождь улыбнулся: время закладки алтарей, это почти полмесяца непрерывного праздника во всех кланах леса. — Старики рассказывают, что иногда встречается рыба, которая сама подплывает к пироге того, кто желает основать алтарь, и добровольно подставляет себя под нож, чтобы у нее взяли икру. Но я таких ни разу не встречал.
— Так в алтари закладывается икра любой рыбы, или только какой-то определенной породы? — не понял правитель.
— Ты начал мужской разговор, мой гость, — положил ему руку на плечо Рыжий Нос. — Его нужно вести во входной комнате, за чашей моркхи и обильным столом. Пойдем, расположимся, как настоящие мужчины.
