Филип Дик - Снятся ли андроидам электроовцы?
— И чем займетесь?
— Да чем угодно. Страхованием, например. А может, эмигрирую… Да. — Он кивнул. — Улечу на Марс.
— Но кто-то же должен этим заниматься.
— Тогда пусть используют андроидов. Так будет много лучше. А я не могу, довольно с меня. Она была замечательной певицей. Она была нужна этой планете. Какое-то безумие!
— Всего лишь необходимость. Не забывайте: чтобы бежать, каждый из них убил человека. Если бы я не вывел вас из управления на Миссион-стрит, вы были бы уже мертвы. Этого от меня и хотел Гарланд, для этого вызвал в кабинет. А Полоков? Разве он не пытался прикончить вас? А Люба Люфт? Мы просто защищаемся. Они тайно пробрались на нашу планету, эти нелюди, маскирующиеся под…
— Полицейских, — сказал Рик. — Под агентов по борьбе с андроидами.
— Ладно, валяйте, проверяйте меня. Гарланд мог солгать. Я уверен, что он именно так и поступил. Таких хороших систем ложной памяти не бывает. А как насчет моей белки?
— Да, о белке я забыл.
— Если я — андроид, а вы меня убьете, то белка — ваша. Я напишу соответствующее завещание.
— Анди не имеют права писать завещание. У них не может быть собственности.
— Тогда просто заберите ее.
— Я так и сделаю, — ответил Рик. Лифт наконец достиг первого этажа и остановился. — Оставайтесь с Любой. Я вызову патрульный кар. Необходимо произвести анализ костного мозга.
Он вошел в телефонную кабину, вставил в прорезь монету и дрожащими пальцами набрал номер. Ожидавшие лифта люди окружили Ресча и тело девушки.
«Она и в самом деле была выдающейся певицей, — сказал сам себе Рик, когда, покончив с разговором, повесил трубку. — Не понимаю. Как такой талант мог быть помехой для нашего общества? Но дело не в таланте — в ней самой. И в Ресче… Он представляет угрозу, уже сам по себе. Точно в такой же мере. Поэтому мне нельзя оставлять его одного…»
Покинув кабинку, он протиснулся к лифту. Кто-то уже накрыл тело девушки пиджаком. Не Ресч. Тот стоял рядом и жадно курил маленькую серую сигару. Подойдя к нему вплотную, Рик тихо произнес:
— Я молю бога, чтобы вы в самом деле оказались андроидом.
— Вы так ненавидите меня? — со спокойным удивлением поинтересовался Ресч. — Но там, на Миссион-стрит, я этого не замечал. Я был занят спасением вашей жизни.
— Тогда я не понимал. А теперь… Вы убили Гарланда, потом — Любу. Но убили не так, как делаю это я. Вы даже не пытались… Проклятье, я понял, в чем дело! — воскликнул он. — Вам же просто нравится убивать! Вам нужен только повод! Если бы у вас был повод, вы бы и меня убили. А я еще удивлялся, почему это вы так ухватились за предположение, что Гарланд — андроид. Это просто давало вам повод убить его! Интересно, что произойдет, если вы не пройдете теста Бонелли? Застрелитесь? Иногда андроиды это практикуют. Хотя такие ситуации довольно редки…
— Не волнуйтесь, я позабочусь о себе сам, — перебил его Ресч. — Вам ничего не придется предпринимать, не считая проведения теста.
Из приземлившегося неподалеку патрульного кара выпрыгнули двое полицейских и решительно проложили себе путь сквозь толпу. Один из них узнал Рика, кивнул в знак приветствия. «Значит, теперь мы можем уйти, — понял Рик внезапно. — Наше дело сделано. Наконец.»
Когда они шли к зданию оперы, на крыше которого остался припаркованный аэрокар Ресча, тот сказал:
— Я отдам лазер. Чтобы вас не беспокоила моя реакция и ваша собственная безопасность.
Рик взял протянутое оружие, взвесил его на ладони.
— Да, но как же вы убьете себя, если не пройдете теста?
— Просто задержу дыхание.
— Боже праведный, — сказал Рик. — Но ведь это невозможно!
— В нервной системе андроидов нет автоматического прерывателя дыхательного центра, — пояснил Ресч. — Разве вас этому не учили? Я знаю об этом много лет.
— Но умереть таким способом… — запротестовал Рик.
— Это не больно. Что тут такого?
— Это…
Рик пошевелил пальцами, но не смог подобрать нужное слово.
— Не думаю, что мне в самом деле придется прибегать к этому.
Через некоторое время, уже затворив дверцу аэрокара, Ресч нарушил молчание:
— Я бы предпочел именно тест Бонелли.
— Не могу. Не знаю, как считывать показания.
Конечно же, он не мог полагаться на его собственную интерпретацию показаний. Это отпадает.
— Вы скажете мне правду, верно? — спросил Ресч. — Если я действительно андроид, не станете от меня скрывать?
— Конечно, я скажу вам правду.
— Потому что я на самом деле хочу знать… я должен знать…
Явно нервничая, он заново раскурил свою сигару и заерзал, устраиваясь поудобнее.
— Вам понравилась картина, которую рассматривала Люба? — спросил Ресч после недолгого молчания. — Мне — не очень. Не люблю реализма. Предпочитаю Пикассо и…
— «Зрелость» датируется 1894 годом, — коротко ответил Рик. — Реализма еще не существовало. Примите этот факт во внимание.
— Но та, вторая, на которой человек кричит, зажав уши, не очень типична для реалистической манеры…
Открыв чемоданчик, Рик достал приборы для теста.
— Тонкая работа, — отметил Ресч, наблюдая за сборкой аппарата.
— Сколько нужно вопросов, прежде чем вы сможете дать точное определение?
— Шесть или семь. — Он протянул Ресчу сетку. — Приложите к щеке. Плотнее… Теперь свет… Луч сфокусирован на вашем зрачке. Не шевелитесь. Старайтесь, чтобы глаз был как можно более неподвижен.
— Флуктуация рефлекса, — определил Ресч. — Но стимул имеет не физическую природу. Это будет вопрос. То, что мы называем реакцией на вздрагивание.
— Думаете, что сможете ею управлять?
— Только не начальной амплитудой. Это вне волевого контроля. Если бы не… — Он замолчал. — Ладно. Начинайте. Я волнуюсь, поэтому извините мою болтливость…
— Можете говорить, сколько угодно, — сказал Рик.
Голос его прозвучал излишне сухо.
— Если тест покажет, что я — андроид, — пробормотал Ресч, — ваша вера в человечество будет возрождена. Но поскольку этого результата не предполагается, то советую вам сформулировать для себя некий идеологический принцип, внутри которого и мне найдется…
— Первый вопрос, — объявил Рик. Все было готово, стрелки подрагивали. — Главный фактор — время реакции, поэтому старайтесь отвечать максимально быстро.
Испытание началось. А когда оно закончилось, он некоторое время молча смотрел в пустоту. Потом начал разбивать прибор, засовывая принадлежности в чемоданчик.
— Можете ничего не говорить, — произнес Ресч и судорожно передернул плечами. — Отдайте мне лазер.
