Дженнифер Фэй - В водовороте чувств
– Ты знаешь, что можешь обо всем мне рассказать. Открытость и честность укрепят нашу дружбу и добрые отношения. Кроме того, я хорошо умею слушать.
Хотя они лежали в ваннах, наполненных лечебной грязью, от ее прикосновения по его телу пробежала дрожь возбуждения. Анджело каждый день убеждал себя, что Кайла для него запретный плод, однако с каждым днем желал ее все сильнее. Он обернулся, и их взгляды встретились.
Она самая красивая женщина из тех, кого ему доводилось встречать, и речь не только о внешности. Ее красота шла из души. Она внимательна, добра и отзывчива. В ней сочетаются самые прекрасные женские качества, которые бы он хотел видеть в своей избраннице, если бы когда-нибудь отважился на серьезные отношения.
Но он не собирался заводить серьезные отношения. Из окна открывался потрясающий вид на Средиземное море, но красота ландшафта его не волновала, все мысли Анджело были о Кайле. Последнее время она стала занимать слишком много места в его сердце.
– Анджело, поговори со мной. – Ее ласковый голос звучал ободряюще.
Впервые в жизни ему захотелось по-настоящему открыться другому человеку. И хотя интуиция подсказывала, что стоит сохранять дистанцию, он вдруг подумал, что, возможно, ошибается. Возможно, если Кайла, в идеальной семье которой всегда царила любовь, узнает о его прошлом, перестанет смотреть на него с обожанием.
Но решится ли он все ей рассказать? Сможет ли поведать о самом ужасном эпизоде в своей жизни? А самое главное, сумеет ли справиться с болью и стыдом?
Он посмотрел ей в глаза, увидел участие и понимание. Анджело проглотил ком в горле и вдруг понял, что, возможно, в нем гораздо больше силы и решимости, чем он думал. Да, нелегко отбросить защитную маску и обнажить самую уязвимую часть души, но он твердо верил, что все это только к лучшему. Если это разорвет их непонятную связь, стоит ли сдерживать себя?
Он откашлялся:
– Помнишь, я рассказывал, что уехал из Италии поступать в колледж в Штатах?
– Это самый смелый поступок на свете. Я никогда бы не смогла.
– Но дело в том… Я поступил так не потому, что сам этого хотел.
Она нахмурилась:
– О чем ты?
– Мы с отцом не ладили, и это еще мягко сказано. У моих родителей всегда были напряженные отношения. То отлично, то отвратительно. То они разводились, то опять женились. – Он покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания. – Мне было невыносимо слушать их бесконечные скандалы.
Он умолк и взглянул на Кайлу, которая с участием смотрела на него. А затем сделала то, чего он никак не ожидал. Опустила руку и, отыскав в жидкой грязи его ладонь, крепко стиснула пальцы.
Анджело глубоко вздохнул и продолжал:
– Мой отец довольно крупный мужчина и в гневе мог быть страшен. Когда мне все надоело, и он в очередной раз попытался сорвать на матери свою злость, я встал между ними. Ему это не понравилось.
– Тебе совсем не обязательно это рассказывать.
– Обязательно. – Анджело начал этот рассказ и теперь не собирался останавливаться на полуслове. – Я сделал то, чего отец никак от меня не ожидал. Но я вообще никогда не мог ему угодить и к окончанию школы перестал пытаться его порадовать. Ничего не изменилось. Он по-прежнему придирался ко мне по всяким мелочам. Однажды он набросился на меня из-за того, что я что-то не так сделал на винограднике. Его плохое настроение коснулось и мамы, а это был один из их благополучных периодов, и она не хотела портить с ним отношения. Когда я попытался вмешаться в их ссору и успокоить его, отец… он… он выгнал меня из дома.
Кайла изумленно вскинула брови:
– Но он наверняка вскоре остыл и вернул тебя обратно?
Анджело покачал головой и невидящим взглядом уставился в окно. Неожиданно он снова вернулся в тот далекий солнечный день. Отец толкнул его в грудь, вышвыривая из дома. На лице матери застыл ужас, но она не проронила ни слова, даже не попыталась возразить мужу. Просто согласилась с ним. Анджело охватила жгучая обида. Он сжал кулаки и принялся оскорблять отца, желая отплатить ему за унижение. Но тот сказал, что не собирается связываться с ним. Как мог отец сказать такое сыну, отвернуться от него?
Анджело закрыл и снова открыл глаза.
– Он сказал, что я ни на что не годен и ничего в жизни не добьюсь. И приказал, чтобы я никогда не появлялся на пороге его дома. Захлопнул дверь у меня перед носом.
– Но твоя мать…
– Она хотела угодить мужу. Разве ты не понимаешь? Я никому не был нужен. – У него все сжалось внутри в болезненный комок, и от острой обиды перехватило дыхание.
Вот сейчас Кайла отвернется от него, как родители, и будет считать его неполноценным. Даже родители не захотели любить его. Он не мог посмотреть ей в глаза. Боялся прочесть в них презрение.
– И ты просто уехал? – мягко спросила она.
Анджело кивнул:
– Я не собирался возвращаться домой.
– Но ты был ребенком.
– Достаточно взрослым, чтобы позаботиться о себе. И у меня не осталось выбора. После того, что произошло, я не смог бы жить с ним под одной крышей. И он не хотел, чтобы я возвращался. Нико принес мне одежду, у меня были деньги, скопленные за несколько лет, а также деньги, доставшиеся в наследство от деда. И я уехал. И если бы не Нико и Марианна, я ни за что бы не вернулся в Италию.
– Именно поэтому ты избегаешь серьезных отношений?
– Я не вижу в них смысла. Отношения всегда заканчиваются, и кому-то приходится мучиться от боли. Лучше жить одному.
– Лучше для кого? Для тебя? Ты же понимаешь, что не все станут относиться к тебе как родители.
Он неожиданно повернулся к ней. О чем она говорит? В ее глазах светились теплота и нежность.
– Ты не можешь прятаться от любви, потому что боишься боли. Есть вещи, ради которых стоит рисковать.
И она стоит риска.
Он склонил голову и прильнул к ее губам. Каждый раз, когда ему казалось, что он уже все знает о Кайле, она снова удивляла его. Что он сделал, чтобы заслужить такое сокровище?
Его поцелуй сделался более глубоким и страстным. Она с готовностью откликалась на каждое его движение. Ее горячие прикосновения растопили ледяную стену, которой он отгородился от окружающего мира. Их нежные поцелуи и касания рук были подобны живительному бальзаму для его израненной души.
Он желал ее. Она ему нужна. Он испытывал к ней невероятно нежные и удивительные чувства. Впервые в жизни.
Их уединение прервал смущенный кашель.
– Вам что-нибудь нужно?
Да, чтобы нас оставили в покое.
С трудом сдержав недовольный стон, Анджело отпрянул от нее. Если бы их не прервали, поцелуй закончился бы совершенно иначе. Они непременно отправились бы в душ вместе и дали волю своей страсти.
