Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты
– Сделай вид, что ты умер, – добавил Жаб.
Водомет у меня на спине тихонько вибрировал, толкая к берегу, кожа горела огнем, в глазах от боли плыли алые круги. Вскоре из зеленоватой мглы внизу показалось дно, серебристые стаи мальков шарахались от меня. Совсем рядом поперечным курсом прошла большая медуза. Я слышал, как получили команду на возвращение Рипли и Пас.
– Плыви до самой кромки прибоя, а то снова получишь, – предупредил взводный.
Меня не надо было упрашивать. Берег уткнулся в плечо под писк опустошенных дыхательных картриджей – значит, воздуха оставалось еще на полных семь минут. Выбравшись на песок, я первым делом отстегнул шлем и лишь потом осмотрелся. Броневик и гравилет стояли метрах в двухстах от меня, оттуда бежала Рипли, на ходу сдирая с себя комбинезон. Длинные тени от небоскребов медленно подтягивались к кромке прибоя. Несмотря на боль, я не мог оторвать взгляд от бегущей в одних плавках и маечке Рипли.
– Ну, как ты? – запыхавшись, спросила она, когда наконец добралась до меня.
– Хреново, – признался я. – Что это было?
– Активная защита мины. Ультразвуковая пушка. Гробит жидкостный аппарат. Жабры от вибрации рвутся, и хана охотнику, хоть и без всякого ожога. А с «воздушкой» так – задницу пришпарит немного.
Она помогла мне освободиться от аппарата. Кожа моя покраснела и чуть припухла, но выглядела не так страшно, как мне представлялось.
– Пойдем, надо тебя противоожоговой пеной намазать.
Рипли протянула мне шлем и грузило, а сама взяла дыхательный ранец с комбезом.
– Почему мина меня ужалила? – решил спросить я напрямую, когда мы двинулись к броневику.
– Не надо было дергаться раньше времени, – не глядя на меня, ответила начальница. – Следовало дождаться команды. Куст настроил бы цели, и мине стало бы не до нас. При большой нагрузке она считает только приближающиеся объекты.
– Что-то я не понял, – мне в душу закралось нехорошее подозрение. – Зачем же Куст заставил меня плыть на мину, да еще с атакующей скоростью?
– Чтобы она тебя шарахнула и успокоилась.
– Вот гад! – вырвалось у меня.
– Остынь, салага, – насмешливо фыркнула Рипли. – Тут выбор был невелик. С одной стороны ты, с другой Краб в жидкостном аппарате. Его жизнь в любом случае стоит больше твоей поджаренной задницы. Но главное не в этом. Хочешь знать первое правило подводной охоты?
– Да, – такая формулировка меня заинтересовала.
– Сам погибай, но товарища выручай.
Спорить было бессмысленно, и я умолк. В общем-то, под таким углом зрения я мог считать себя в некотором смысле героем. Хоть и не по доброй воле, но я спас боевого товарища от смертельной опасности. Для первого дня охоты – нормально. Но Куст мог бы объяснить, что к чему, а не гнать меня на выстрел, как безмозглого кабана.
Когда мы добрались до «Ксении», тень от небоскреба накрыла броневик целиком. Куст сидел возле своего ящика, делая магические движения в перчатках, гравилетчик лежал под брюхом своей машины, а Пас заканчивал сворачивать «воздушку» на крыше. Я поднялся на броню и тоже занялся снаряжением. Последней к нам присоединилась Рипли, собрав по песку разбросанные вещи.
Говорить не хотелось. В тишине из кабины доносился голос Жаба и шипение рации.
– Долго ты возишься, – рычал взводный.
– На симуляторе получалось, – хрипло оправдывалась рация голосом Куста.
– Ты бы еще бак с баллоном сравнил. Работай, работай!
Мы свернули аппараты, но в нишу укладывать не стали – устав запрещал выводить снаряжение из боеспособного состояния, пока хоть один член команды остается на глубине. Рипли достала из аптечки пенный спрей и начала обрабатывать меня с ног до шеи. Я заметил, что у нее дрожат руки. Столь явная тревога быстро передалась и мне, Пас тоже хмурился, сидя чуть поодаль. Время тянулось медленно, тень города все больше выдвигалась в море, напоминая тянущиеся пальцы. Ветер чуть слышно свистел в антенном штыре.
– Ну? – снова донесся из кабины голос Жаба.
– Что-то она не виснет, – ответил Куст. – Заговоренная, что ли? Или мутант.
– Что будем делать? – просипел взводный. Некоторое время в эфире царила тишина.
– Есть еще один способ оставить мину с носом, – осторожно ответил акустик. – Очень рискованный.
– Поясни.
– В качестве взрывателя у нее мощный мышечный жгут с хитиновым наконечником. Она им щелкает по нитроглицерину, и тот взрывается от удара. В общем, если тихонько подкрасться, можно пробить из елдомета нервный центр взрывателя. Обычно «Берты» подпускают к себе на десять метров, а до дна как раз столько и есть. Но стрелять можно лишь вертикально снизу, причем надо попасть в полость якорного жгута. Тут снайпер нужен, а не сапер.
– Ширина полости?
– В зависимости от возраста мины это дыра от тридцати до сорока сантиметров в диаметре. По центру идет ткань якорного жгута.
– С десяти метров можно попасть.
– С ума сошли! – Рипли отбросила пенный баллончик и нависла над люком. – Огурец, не вздумай!
– Ты можешь предложить что-то лучше? – спросил у нее Жаб. – Обернись-ка через плечо.
Я сам обернулся и увидел Одессу. Солнце садилось за небоскребы.
Рипли махнула рукой и уселась на край брони.
– Делайте что хотите... – обреченно шепнула она.
– Краб! – в голосе взводного появились стальные нотки. – Придется тебе пострелять. Я бы пожелал тебе ни пуха, но у тебя нет возможности послать меня к черту. Просто прицелься получше. В общем, давай.
Рипли забарабанила по броне пальцами. Пас побледнел и опустил веки.
– Как мина? – спросил Жаб.
– Пока нормально, – глухо пробубнила рация голосом Куста. – Краб уже движется, ему осталось пройти сорок метров по расщелине. Только бы он не спешил, а то сближающийся курс!..
– Не каркай!
Наступившая тишина показалась мне наэлектризованной, как перед штормом. Снова вспомнилась фраза Рипли о беде, сопутствующей всем начинаниям Жаба.
– Тридцать метров осталось, – комментировал акустик.
Я ощутил, как струйка холодного пота потекла у меня между лопатками. Порыв ветра высушил ее, но легче не стало.
– Вот барракуда! – зло прошипел Куст. – Она якорный жгут подергивает. Чует неладное, тварь. Ищет безопасную глубину.
Он умолк.
– Не молчи! – рыкнул Жаб.
– Да нет, вроде успокоилась. Сантиметров на двадцать поднялась, это мелочи.
Рипли перестала постукивать пальцами.
– Краб в пятнадцати метрах от жгута.
Мое сердце ухало в груди, полосы теней от небоскребов дотянулись до границы пирсовой зоны.
– Пять метров осталось.
Рипли не смогла усидеть на месте, встала и остановилась у кромки люка. Гравилетчик вылез из-под брюха своей машины и подобрался ближе к амфибии, прислушиваясь к происходящему.
