О З - Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону
- Товарищ Паукер, вы пойдете с нами мороженое есть? Или, если хотите, можем вас чем-нибудь другим угостить.
При этих словах мальчик опять улыбнулся, но и от этой улыбки Карл Викторович почувствовал себя как-то неуютно. Поэтому он только кивнул и прошел в ресторан вслед за ребятами.
В зале ресторана новенький вел себя как-то совсем по-взрослому. Легко подозвал официанта, сам выбрал столик, за который они сядут, уверенно сделал заказ. Для Паукера Белов заказал к мороженому десертного вина, для своих сотрапезников - две бутылки ситро, а себе - кофе. Правда, узнав, что есть возможность получить глясе, Саша изменил свой заказ и предложил ребятам попробовать кофе с мороженым.
Официант умчался, даже не попытавшись выяснить, есть ли у мальчишки деньги на такой заказ, но Паукер успокоил себя тем, что сотрудник Советского Общепита видел вместе с детьми его, взрослого, который может заплатить. 'А вот кстати: у мальчишки есть деньги на такое пиршество, или нет? - размышлял Паукер. - Наверное, есть: больно уж он уверенно себя держит. Хотя, от этих сопляков всего можно ожидать...'
Долго ждать не пришлось: не прошло и трех минут, как тот же официант расставил перед детьми стеклянные вазочки с мороженым, принес стаканы с кофе-глясе и открыл ситро. Паукеру, сидевшему за соседним столом, он же подал графин с дорогим десертным мускатом, поставил мадерную рюмку и такую же вазочку с мороженым. Карл Викторович отведал, сделал глоток вина. Хорошо! Молодец, щенок! Знает, что да как. Впрочем, чему удивляться? Говорят, он - из Германии, и родители - из аристократов, которые примкнули к коммунистам. Наверное, научили как есть и как пить... Интересно, а как он станет оправдываться перед Хозяином за свои кабацкие приключения? Надо бы предупредить мальца, чтобы не говорил Хозяину о посещении 'Метрополя'. Вот, заодно и дружбу завязать попробуем...
Чем дальше, тем больше он убеждался: этот мальчик должен быть на его стороне. Обязательно. Потому что характер у него точно такой же, как у Хозяина. Один в один. Такой человека стопчет, как кабан - травку. Когда вырастет, разумеется. Вот за что Хозяин его к себе приблизил, вот за что он его взял... Да неужели?!! Не может такого быть: он же - блондин! А, с другой стороны, почему 'не может'? Мало ли что там у Хозяина под Царицыным было. Мог и с немкой... того. Вот и получился такой вот Сашенька Белов. А на самом деле - Сталин... Хотя - нет. Этому - всего тринадцать, значит, должно было это случиться не раньше двадцатого - двадцать первого... И что? Кто-нибудь может точно сказать, что Хозяин в двадцать первом с какой-нибудь интернационалисткой-коммунисткой ни-ни-ни?! Ась?! То-то... Так что будем с Сашенькой дружить, будем ему помогать, подсказывать, угождать... И все у нас получится!..
- Ой, Саша, спасибо! Я так наелась! - Светлана ухватила Белова липкой ладошкой за пальцы и потянула к себе, - Вот ты - настоящий брат, не то, что некоторые!
И она показала Василию язык.
Светлана слопала аж три порции мороженого, Василий и Артем ограничились двумя, а Саше и вовсе осилил только одну, да и ту толком не доел. Нет, нельзя сказать, что мороженое в 'Метрополе' ему не понравилось, но оно было уж очень не таким, к какому он привык в детстве. Хотя то и было советское - вкусное и натуральное. Это же мороженое было приторно-сладким и очень жирным. Кофе тоже оказался непривычным: сильный аромат странно сочетался с какой-то непонятной кислинкой и странным, неприятным привкусом...
- Скажите, пожалуйста, - Саша тронул за руку официанта, который убирал вазочки со стола. - А какой это сорт кофе?
- 'Наша марка', первый сорт, - ответил официант, ничуть не удивившийся вопросом. Посетители иной раз и не такое спрашивали.
- Вы не поняли, - снова спросил Белов. - Я имел в виду сорт кофе. Арабика, Робуста, Либерика?
- Ну, я же сказал - 'Наша марка', - терпеливо пояснил официант. - Хороший кофе, и цикория всего четверть.
На такое объяснение Сашка только хмыкнул. В голове его вдруг всплыло: 'Свежесть бывает первая, она же - последняя...' М-да, в СССР кофейное дерево не растет, вот и получайте товарищи, что есть. Еще спасибо скажите, что это цикория - двадцать пять процентов, а не кофе.
Он положил на стол бумажку в три червонца, предварительно незаметно извлеченную из чемодана. Официант смахнул деньги и умчался за сдачей. 'А вот интересно, - задумался Белов. - Тут 'на чай' принято оставлять, или как?' Но его размышления были прерваны возвращением официанта, который принес сдачу до копеечки, высыпал ее на стол и удалился, явно не ожидая продолжения. 'Нет - так нет! - решил Саша и встал из-за стола:
- Ну, что - в ЦУМ? За обмундированием?
Возражений не последовало, и вся компания бодро потопала на выход.
Сашу Паукер догнал у самых дверей и доверительно шепнул ему в самое ухо:
- Не надо рассказывать товарищу Сталину, что вы были в ресторане. Он этого не любит...
Белов мгновенно остановился, обернулся, и некоторое время изучал Паукера внимательным, чуть насмешливым взглядом. Затем произнес:
- Благодарю вас, товарищ Паукер, но я не думаю, что соврать моему приемному отцу - хорошая идея.
И с этими словами он отправился догонять ушедших вперед ребят, оставив Карла Викторовича размышлять над тем, какие же отношения действительно связывают этих двоих людей - Хозяина и 'удивительного мальчика'?
К Главному входу в ЦУМ они подошли почти одновременно с тем, как Вера Степановна вышла им навстречу. Она снова кинулась обнимать Сашу, потом потащила ребят за собой в магазин, воркуя, что вот сейчас она их покормит, а потом уж они ей расскажут, где это ее Саша два дня пропадал? Паукер пошел было за ними, но его внутрь магазина не пустили, а на его стук и требование открыть, невнятный голос буркнул из-за двери, что магазин закрыт на обед, и что приходить надо 'опосля'. И лишь после того, как Карл Викторович добрых пять минут колотил сапогом в закрытую дверь, к нему вышел милиционер. Увидев сунутое в нос удостоверение, он тут же пропустил Паукера внутрь и выслушал его сбивчивые объяснения, но помочь ничем не смог. Он не имел ни малейшего понятия о том, куда прошли дети и что это были вообще за дети. Его просто в тот момент не было у дверей.
Карл Викторович был готов схватиться за голову: мало того, что этот безобразный Власик оттеснил его от Хозяина, так еще и он сам, вместо того чтобы доказать свою полезность и незаменимость умудрился потерять Сталинских отпрысков! От бессилия он наорал на ни в чем не повинного дежурного милиционера, пообещал ему все кары небесные, и уже собирался звонить на Лубянку, просить помощи, когда вдруг откуда-то сбоку раздался голос:
- Дядя Карл! Дядя Карл! - Паукер завертел головой, но откуда его зовут, понять не мог. А голос раздавался где-то поблизости - Дядя Карл! Ну, голову же поверни!
