Сборник - Фантастика 2001
город. Обычные московские улицы, только людей немного. Здесь, в глубине,
нет разницы между телеизображением и реальностью - и то, и другое
иллюзорно.
Грузовик, что катится по улице, обычный грузовик с пустым кузовом, с
ободранной краской на кабине и грязным ветровым стеклом, несется совсем
рядом - лишь протяни руку…
– Пускай детишек, Денис, - распоряжается Томилин.
И я чувствую к нему мимолетное уважение. За то, что он не сказал
"пускай фантомы" или "начинай сеанс". Не спрятался за эвфемизмом.
Пускай это трижды нереально, пускай это лишь пляска электронов в
кристаллах микросхем, но для того человека, что отбывает свой срок в
виртуальной тюрьме, происходящее станет настоящим шоком.
1010
Виртуальная камера, которая показывает нам мчащийся грузовик, парит
над машиной. Свет в кабинете Томилина меркнет, и у меня возникает
ощущение киносеанса. Будто я смотрю свеженький голливудский боевик…
один из тех, новомодных, где компьютерные образы самых популярных
актеров всех времен и народов бродят в виртуальных декорациях… где
мужественный Клинт Иствуд стоит плечом к плечу с импозантным Шоном
Коннори и смазливым Леонардо Ди Каприо…интерактивный фильм, где всю
троицу можно усадить в лужу, а победит трогательный Чарли Чаплин…
Но этот фильм не интерактивен. Он режиссирован от первой до последней
секунды. Что бы ни думал водитель грузовика.
– Ведь он совершил наезд в пьяном виде… - говорю я. - Ведь так?
– Он и сейчас нетрезв, - отвечает Томилин. - Для него были оставлены
виртуальные бары.
– Но ведь невозможно повторить ту ситуацию с точностью, - не сдаюсь
я.
– Почему? - удивляется Томилин.
И в этот миг грузовик сворачивает на перекрестке.
Будто отдернули занавес. Вечер сменяется днем. Широкий проспект -
узкой улочкой, где и двум машинам-то не разъехаться. Тем более, что
навстречу бодро несутся несколько легковушек. Грузовик виляет,
дергается, налетая на бордюр и выскакивая на тротуар.
А в нескольких метрах перед капотом едут на велосипедах двое
мальчишек, уже начинающих оборачиваться на рев мотора.
– Оп, - говорит Томилин. Успевает сказать, прежде чем изображение
дергается, переворачивается, начинает кружиться: виртуальная камера
описывает немыслимую кривую, удерживаясь над кузовом грузовика.
Неужели в реальности возможно так выкрутить руль?
Скорость не так уж и высока. Сколь бы ни был пьян водитель, но он
сбросил газ на повороте. Но удар все равно силен.
Капот сминается, втыкаясь в стену здания, грузовик разворачивает, он
крошит стеклянную витрину, наполовину въезжая в продуктовый магазинчик.
И я понимаю: что-то идет не так. Магазин не прорисован полностью,
существуют лишь несколько метров перед витриной, а все остальное - серый
туман, мгла без красок и форм. Из задравшегося вверх капота бьет пар и
сочится бесцветная жидкость.
– Денис, - очень спокойно говорит Томилин, - я же просил…
– Да не мог он успеть повернуть, - отвечает Денис. - Все же
обсчитано!
В его голосе слышится искреннее возмущение. Нет, вряд ли он психолог.
Скорее программист, переводивший расплывчатые указания в цифровую форму.
– Скорость была тридцать четыре километра в час, радиус поворота… -
бормочет Денис. Но Томилин жестом заставляет его замолчать.
А смятая дверь кабины со скрежетом открывается. Скорее вываливается,
чем выходит, водитель. И не глядя на серый туман в глубине магазина
бредет сквозь стеклянное крошево витрины на улицу.
– Камеру сдвинуть! - рявкает Томилин.
Я не вижу, кто исполняет его команду. Возможно у Дениса есть какой-то
пульт, а может быть, нас слушают и другие сотрудники тюрьмы.
Но камера послушно сдвигается с места плывет вслед за водителем.
И я начинаю смеяться.
Это уже не трагедия. Это фарс.
По улице все так же едут автомобили, все так же идут прохожие, не
обращая никакого внимания на воткнувшийся в здание грузовик.
А нераздавленные велосипедисты продолжают ехать, с ужасом озираясь
назад. Они едут на месте, колеса скользят по асфальту, сверкают спицы с
красными кружками катафотов, длинные волосы одного из пареньков полощет
на несуществующем ветру. Лучший в мире велотренажер.
Водитель обходит машину. Подходит к ребятам, смотрит на них,
протягивает руку, словно намереваясь тронуть - и тут же отдергивает.
Достает мятую пачку "Примы", засовывает одну сигарету в рот, но забывает
закурить и кричит:
– Бип! Бип бип вашу мать! Козлы бип! Бип!
То ли он догадался, где камера. То ли это случайность - но он смотрит
прямо на нас.
– Бип! - зло говорит Томилин. - Какой бип включил звуковой цензор?
– Но это же общее требование ко всем государственным учреждениям! -
отбивается Денис.
Водитель, выронивший сигарету, достает другую. Садится на асфальт,
закуривает, глядя на несущихся в никуда велосипедистов.
– Уберите… это, - командует Томилин. - Карина, прошу прощения.
– Бип, - говорю я с улыбкой. Именно "бип" я и хотела произнести.
– Смешно, - соглашается Томилин, когда гаснет экран. - Может быть,
Карина, вы еще объясните, что это значит?
– Да если бы я знала…
На самом-то деле я догадываюсь. И готова поаплодировать Чингизу,
устроившему свой сюрприз. Вот только…
– Наши визитеры изолированы? - спрашивает Томилин Дениса.
– Разумеется! - видно, в этом программист уверен. - Стекова аппаратно
отключили от глубины. А тем двоим задавили каналы. Начисто.
– Ну и какие версии? - спрашивает Томилин.
Ответа нет. И подполковник командует:
– Давайте второго!
– Какого именно?
– Давайте Казакова. Что там у него?
Экран загорается снова. Камера парит в небе, опускаясь кругами, будто
хищная птица, выслеживающая добычу. Бесконечная степь, ломкая сухая
трава, человечек, сидящий на корточках…
Каким бы он ни был преступником, но сейчас это лишь человек
приговоренный к одиночеству. Человек, держащий в руках маленького
грязно-рыжего лисенка.
– Его стоило бы позже… - задумчиво говорит Томилин. - Впрочем…
– У вас ничего не выйдет, - вдруг говорю я.
Томилин оборачивается, выжидающе смотрит на меня.
– Не знаю, почему. Но не выйдет. Вы чего-то не поняли.
– Все дайверы обретали свои способности в результате сильного
стресса, - медленно и убедительно, будто преподаватель тупому студенту,
говорит Томилин. - Случайного стресса! А эти… стрессы… они выверены
