Олег Таругин - Дорога домой
– Располагайтесь, – Александр Юрьевич жестом радушного хозяина указал гостям на служившее скамьей замшелое бревно. Специально он лагеря не оборудовал, просто занял чью-то стоянку с очагом, этим самым бревном-скамьей и расчищенным местом под пару палаток. Вполне возможно, даже тех самых ребятишек с металлодетектором и лопатами, ага – не выяснял, знаете ли! Кострище было старое, как минимум прошлогоднее, зато грамотно сложенное из закопченных кирпичей, с заботливо выструганными почерневшими рогатинами. Откуда взялись кирпичи, и гадать нечего: из фундамента одного из бывших поселковых домов, вестимо. Еще в первый день генерал, обойдя в качестве вечерней прогулки территорию Дабата, убедился, что пометка «нежилой» на картах полностью соответствует действительности. Собственно, никакого поселка и в помине не существовало уже хрен знает сколько лет. Одни заросшие травой и мхом фундаменты, дрянная, размываемая дождями грунтовка и относительно свежее пепелище на месте бывшей бани – век бы о ней не знать, одни проблемы да ушибленный бок!
Гости, не заставляя просить себя дважды, свалили вещи в кучу и устало рухнули на бревно, с удовольствием вытягивая ноги в какой-то необычной обуви, напоминающей горные ботинки, только мягкие и безо всяких шнуровок, «липучек» или молний. Судя по выражению изможденных лиц, все трое сейчас испытывали настоящее наслаждение, и Кулькин понимающе хмыкнул про себя, отворачиваясь. Кто-кто, а бывший спецназовец прекрасно знал, каким мягким может казаться под задницей самое обычное сучковатое бревно после неслабого перехода по пересеченной местности с полной боевой на натертых до крови плечах. Выдохлись ребятки, это-то понятно, особенно в нынешнем своем состоянии. А вот интересно, откуда они идут?
– Издалека шли? – генерал присел на корточки возле очага, пошевелил палкой утренние угли. Сейчас вскипятим чайник, попьем горяченького. Чай – ему, какой-нибудь легкий бульон из концентратов – гостям. Не предлагать же им с ходу тушенку и сало, задохликам? Еще поплохеет. Точнее, наверняка поплохеет, видали мы подобное, всяко в жизни бывало…
– С побережья Байкала. Шли двое суток, даже чуть больше.
– Что ж так долго-то? – хмыкнул Кулькин, разжигая костерок. – Не так и далеко.
О том, что «побережье Байкала» понятие весьма и весьма растяжимое – в прямом смысле, он упоминать не стал. Позже выяснит. Если возникнет такая необходимость, разумеется.
– Было очень трудно идти, понимаете, мы… Нет, так сразу вы не поймете, нужно объяснять с самого начала, – говорил тот же мужик, что передал привет от Ершова; его товарищи по-прежнему молчали. Не настороженно и уж никак не непонимающе – просто устало.
– Так вот и расскажите… с самого начала, – пожал плечами Александр Юрьевич. И, убедившись, что щепки и мелкие ветки занялись, обернулся к гостям. – Вы, кстати, когда последний раз нормально ели?
– Нормально? – Собеседник (присмотревшись к его лицу, генерал неожиданно понял, что он довольно молод, лет под тридцать с небольшим, а вовсе не сорок, как показалось вначале – худоба здорово изменяет внешний вид) криво усмехнулся. – Примерно сто лет назад…
– Что, простите?
– Я же говорил, нужно рассказывать с самого начала, – грустно и понимающе пожал тот плечами. – Самое смешное, что это самая настоящая правда.
– Та-ак… Совсем интересно. Знаете, я, в принципе, не за тем перся за сотни километров и три дня кормил комаров в этом медвежьем углу, чтобы выслушивать подобную ересь. Даже если вас и послал мой старый товарищ Сашка Ершов…
– Он нас не посылал, – совсем уж тихо пробормотал собеседник. – Ваш товарищ вообще о нас ни сном ни духом, так вроде бы у вас говорят?
– Что… ЧТО?! – Генерал резко распрямился, уставившись на него мгновенно сузившимися, злыми глазами. Лицо, казалось, окаменело, но именно что «казалось». Некогда его неплохо натренировали гасить любые эмоции, способные навредить выполнению задания. А еще его здорово учили мгновенно прокачивать в уме нестандартные ситуации. Вот и сейчас хватило нескольких секунд:
– Поясните. Немедленно. Кратко, без лишних подробностей. И, кстати, коль уж пошли такие интересные беседы, как вас хоть звать?
Собеседник поднялся, неуклюже одернул комбинезон. Его товарищи, чуть помедлив, сделали то же самое.
– Капитан Олгмар, Терранский гражданский флот. Капитан – это не воинское звание, а моя должность. Если полностью, то я капитан дальнего рудовоза РД-405, порт приписки – Ксеол, система Эрка, второй пояс дальности.
– А… они?
– Мой экипаж. Компьютерный техник Олин (владелец дорожной сумки сдержанно кивнул), астронавигатор первого класса Алексин (третий из «гостей» жизнерадостно осклабился и протянул было грязную руку, но, напоровшись на короткий капитанский взгляд, смущенно убрал ладонь за спину). В нашем мире уже полтора столетия не принято использовать фамилии и отчества, только имена. Впрочем, я, если угодно, – Олгмар Вивер Тал Просини.
– Тэкс… Вот, значит, как оно все? Ну что ж, предположим. – Кулькин обошел вокруг разгорающегося костра, механически подбросил несколько нарубленных еще вчера веток. Покачался, по старой привычке, с пятки на носок, зачем-то потрогал локтем кобуру под мышкой:
– Ну, и чего стоим, товарищи героические космолетчики, о которых генерал-полковник Ершов, как выяснилось, ни сном, ни духом? Присаживайтесь уж обратно. Кстати, я правильно истолковал – вы ведь именно космолетчики? Покорители космоса?
– Можно и так сказать, – переглянувшись с товарищами, ответил Олгмар. – У вас более в ходу термин «космонавты», у нас – «астронавты». А «покорители космоса»? Это скорее расхожий штамп из героических голофильмов о Первой Экспансии. Мы уже лет двести ничего не покоряем, а просто работаем. Возим руду, грузы, колонистов, исследуем новые планеты. Работяги мы. «Работяги космоса», если уж перефразировать…
– Астронавты, да… – протянул генерал, задумчиво глядя на огонь и будто не слыша последних фраз. – У нас тоже в одной стране этот термин очень даже в ходу. Что наводит на определенные мысли.
Собеседник, как ни странно, верно истолковал смысл генеральской фразы:
– Насколько я понимаю, вы о Соединенных Штатах? Уверяю вас, никакого отношения к этой стране…
– Уверяет он, – сварливо буркнул Кулькин, подкинув в костер еще несколько дровишек. – Уверять на допросе станешь. Или не уверять, а умолять. А сейчас скажи-ка мне со всей искренностью, работяга, каким это вы образом мне письмецо от Сашки заслали? Да еще и с ключиком, которого никто, кроме нас с ним, и знать-то не мог?
– Поверьте, мы все объясним. Вот только сначала одна небольшая просьба…
