Сергей Слюсаренко - Синтез
– Познаю́. И я, и другие исследователи.
– И мир стал от этого лучше? И стало ли перед вами меньше тайн?
– Стало, – резко ответил, словно огрызнулся, Батрид. Он никогда не был большим специалистом по схоластическим дискуссиям.
– Не обманывайте сами себя. Вы ведь только что сожалели, что наш мир застыл в своем развитии. Это ли не пример того, что он непознаваем, что человек не в силах изменить течение истории?
– Человек может все, и наш мир, Земля, этому пример, – не удержался и вмешался в разговор Олег.
– Вы с Земли? – удивился священник. – Пограничник?
– Нет, я здесь учусь.
– Вот видите, вы ставите Землю примером того, что человек может многое, а сами пришли учиться в застывший мир Центрума, не так ли? – обрадовался человек в мантии.
– Ну, почему, познанию нет границ, и учиться нужно везде и всегда, – улыбнулся Олег.
– И вы отрицаете, что можно учиться и святому писанию? – не сдавался священнослужитель.
– Олег, оставьте этот бессмысленный разговор. Сейчас тебе всучат книгу и попросят денег на храм.
– Вы напрасно хотите меня обидеть, – смиренно улыбнулся в ответ священник. – Я не торгую книгами. Но вам, молодой человек, я все-таки предложу священную книгу Эна.
– Ну вот, что я говорил? – воскликнул Батрид.
Пастор достал из сумки, стоящей рядом, том в дорогом переплете, осенил себя круговым знамением и вручил книгу Олегу.
– Освящена нашим кардиналом. Почитайте на досуге. И Заповеди, и Новый Мир. Рекомендую.
– Не слушай его!
– Оставайтесь с миром.
Священник попросил кондуктора остановить дилижанс и сошел, попрощавшись со всеми.
– Эти мессии уже совсем обнаглели, – возмутился профессор. – Кто только их из Цада выпускает?
– Зачем вы так с ним грубо, господин? – вмешалась пышная дама, сидящая в углу. – Они же бессребреники, помогают бедным, сироткам. Мухи не обидят.
– А потом, в один прекрасный день, мы все окажемся под протекторатом их короля и кардинала, – ответил Батрид. – Вы в курсе, что их миссионерство просто прикрытие самому настоящему шпионажу?
– Это все пустые страхи, – ответила дама и возмущенно отвернулась.
– Лано, а вы это читали? – Шергин вертел в руке книгу Эна.
– Обычная религиозная чушь. Дальше первой страницы осилить не смог.
– А в чем суть этой религии вообще? Монотеизм, рай, душа и прочее?
– Ну, насколько я читал в популярной литературе, они утверждают, что это их церковь создала три тысячи лет наш мир по величайшему указанию высших существ! Правда, потом почему-то на двадцать веков они исчезли, и Цад как клерикальное государство возник меньше тысячи лет назад с помощью пророка Тира, который нашел великую святыню на месте разрушенного варварами капища. И носятся с этим как с писаной торбой.
– Ладно, от скуки почитаю. – Олег спрятал книгу. – А наши церковники кресты носят. Те, которые христиане. У вас много религий?
– А эти носят образ великой святыни. Что это за святыня, знают только несколько человек, приближенных к королю. Остальные только поклоняются коробке, где она спрятана. Дикие люди. Но в других континуумах иначе. У каждого дикаря своя дикость.
На какое-то время разговор затих. Был слышен только скрип рессор, шипение пара в золотниках, и время от времени долетали команды водителя кочегару.
– Ратуша, конечная! – объявил кондуктор, распахнул дверь и выбросил маленькую лестницу-трапик для удобства пассажиров.
* * *Город гудел, гремел, вонял и сиял одновременно. После пустых улочек Депозитария, спокойствия леса, горного кряжа и пригородной зоны казалось, что здесь время летит во много раз быстрее. По мощеной площади у ратуши сновали пешеходы. Фургончик с маленьким навесом распространял аромат жареного мяса, было как раз обеденное время, и клерки из ближайших контор выстроились в очередь за едой. Разносчик пива громко призывал освежиться, стуча латунными кружками по бочке.
– Жизнь кипит, – прокомментировал профессор. – Ну что, пойдем искать базар?
– А как же в великом деле можно обойтись без базара? – Шергин стал осматриваться.
– Что ты ищешь?
– Я ищу человека, который расскажет мне, где находится базар, – ответил Олег, – ибо у меня нет никакого желания искать его просто так, наугад.
– А что, нужен особый человек?
– Ну… нужен знающий. Вот тот, с саблей, видимо, местный полицейский. Сейчас!
Олег поставил на брусчатку рядом с Батридом рюкзак и зашагал к человеку, стоящему у вазы с цветами. Он, если бы не автомат на плече и сабля на боку, мог бы сойти за артиста исторического спектакля – кираса, шлем с конским хвостом и сверкающие глянцем сапоги.
– Извините, пожалуйста, а где центральный рынок? – вежливо осведомился Шергин.
– С какой целью интересуетесь? – живо спросил стражник.
– С целью приобретения провианта и местных сувениров. – У Олега внезапно проснулось веселье.
– А позвольте поинтересоваться документиком? – так же весело спросил стражник.
– С какой целью интересуетесь? – улыбнулся теперь уже Олег.
– С целью выявления шпионов, – уже мрачно и без всякой иронии ответил военный.
Шергин достал документ, выписанный в Ректорате, и протянул его стражнику.
– Никогда не видел переходящих на воле. До чего Клондал докатился! Так скоро на голову сядут! – неожиданно вспылил стражник.
– Господин стражник, – раздался голос Лано, который подошел поближе. – Вы имеете честь разговаривать с полномочным послом другого мира в Центруме. Именно поэтому у него документы, выписанные в Ректорате Лореи. Вы уполномочены комментировать наши внешние связи?
– По этой улице до конца, потом налево. Там и увидите рынок, – состроив пренебрежительную мину, сказал стражник и вернул документ Олегу. – И радуйтесь, что на меня напоролись. Ночной железнодорожный дозор цацкаться не будет. Посол, не посол – пошел на засол!
Охраннику собственная шутка понравилась, и он громко засмеялся.
– В следующий раз я буду с местными говорить, – сказал Батрид, когда они отошли на некоторое расстояние от ратушной площади. – Клондал – это континуум с достаточно сложной структурой, и ветви власти тут конкурируют очень сильно. А разменная монета в такой борьбе – простые люди. Тем более пришедшие из других миров. Ведь не секрет, что много людей работает тут без всякого разрешения за мизерную цену. А этих доходов достаточно, чтобы они кормили свои семьи на родине, в своем мире.
– Странные дела творятся, – ответил Шергин. – Центрум, ничего не производя, ухитряется платить больше, чем платят в мирах, которые все производят. Это как же?
