Все эти миры - Тейлор Деннис
– Сколько, по-вашему, это еще продлится? – шепнул я мисс Беннинг и бросил взгляд в ту часть зала суда, где сидели дети Бриджет и их адвокат Гас Кистлер.
– Не больше часа, – ответила Беннинг. – Ситуация, в общем, простая и понятная: завещание Бриджет Бродер у нас есть, и его подлинность не оспаривается. Они пытаются добиться решения в свою пользу, доказывая «злоупотребление влиянием», но поскольку такой довод обычно применяется в делах о наследстве, то здесь он, скорее всего, не прокатит. И наконец, они пытаются добиться симпатии к себе, используя трюк «мы хотим упокоить нашу матушку».
Она порылась в бумагах.
– Но на самом деле это просто попытка отсрочить решение. Они надеялись, что за это время что-то случится или у нас закончатся деньги…
Я фыркнул. Черта с два.
– …Или что мы устанем сражаться, или совершим ошибку… – мисс Беннинг повернулась ко мне. – Они выложили на стол все свои козыри. Хорошо, что миссис Бродер была богата.
Мисс Беннинг откинулась на спинку стула и вздохнула.
– В любом случае, мистер Йоханссон, они уже истратили все свои боеприпасы, а мы – свои. Сегодня судья вынесет решение. Если не произойдет чуда, мы одержим победу.
Я посмотрел на Рози, Лиэнн и Говарда. Говард выглядел так, словно его сейчас стошнит. Мне с самого начала казалось, что его втянули в это дело сестры.
И кстати, о сестрах – они выглядели совсем не так уж нервно, как можно было бы предположить, исходя из слов мисс Беннинг. Возможно, адвокат водит их за нос. Но почему? Его гонорар от этого не увеличится. И к тому же он совсем не выглядел уверенным.
Рози повернулась и посмотрела на меня. Мое сердце замерло. От нее исходило злобное торжество. Кажется, я впервые видел подобное выражение лица – но, поверьте, оно из тех, которые вы определите со стопроцентной уверенностью. Что происходит? Вряд ли надеется выиграть дело. А если нет…
Внутри у меня что-то сжалось. Запаниковав, я вспомнил слова доктора Онаги и сразу же отправил сообщение Уиллу, Биллу и Бобу. Наверняка хотя бы один из них не занят, и, кроме того, они входят в то небольшое число Бобов, которые точно не летят с релятивистской скоростью.
«Я разберусь», – ответил Билл. Я облегченно выдохнул, но мой желудок так и не расслабился.
Пришел судья; мы все, как положено, встали, а затем сели. В зале собралось на удивление много зрителей, и они сильно шумели. Похоже, наше дело вызвало большой интерес. Судья Кац несколько раз ударил своим молотком, требуя тишины, а затем довольно долго излагал факты и заявления, относящиеся к делу. Я был сильно вовлечен в процесс, но все равно вдруг обнаружил, что мои мысли бродят где-то далеко. Нужно уважать таких людей, как мисс Беннинг, которые могли регулярно сидеть на таких заседаниях и не биться головой об стол.
Наконец судья перешел к сути дела.
– В конце концов я должен поддержать право усопшей самой решать свою судьбу.
Зрители заахали, забормотали. Я думал, что Рози вскочит и начнет выкрикивать оскорбления, но нет. Она просто… хм. Она просто достала телефон и отправила какое-то сообщение.
В тот миг я понял, что доктор Онаги был прав.
Мы вышли из зала суда. Мисс Беннинг пожимала мне руку, а ее помощник звонил кому-то по телефону, когда ко мне решительным шагом подошла Рози.
– Ты думаешь, что победил, но украсть нашу мать тебе не удастся.
– Господи, Рози, ты все еще не слезла с этой темы? Нет никакой кражи и не было никогда. Даже если ненадолго забыть о том, что это решение приняла именно твоя мать, она по-прежнему у вас. У вас все еще есть тело, которое нужно похоронить, и у вас остались воспоминания о ней. Вы ничего не потеряли!
– Ты все равно ее не получишь. Я об этом позаботилась.
– Ты про свои планы вывести из строя стазис-капсулу? – Я изобразил удивление, а Рози побледнела. – Прости, Рози, но если ты можешь нарушать предписание суда, то и я тоже могу. Пока мы были на заседании, Билл отправил в больницу беспилотник со сканером и все провернул. Но Билл, в отличие от тебя, смирился бы с решением суда, если бы мы проиграли.
Рози сделала шаг назад и оскалилась. Я покачал головой.
– Билл сообщил, что некое устройство, встроенное в капсулу, повредило и отключило ее приблизительно в то же самое время, когда ты отправила сообщение. Разумеется, все это станет предметом расследования. Я практически уверен, что порча больничного оборудования является преступлением. Лично я готов предать себя в руки правосудия за свой поступок. Но у меня такое чувство, что тебя ждет более суровое наказание.
Я холодно посмотрел на Рози.
– Я знал твою мать и отца. Я любил и уважал их обоих. Не понимаю, как у них выросла такая дочь, как ты.
Рози открыла рот, чтобы ответить, но я развернулся и ушел.
38. Путешествие
– Хершел, я серьезно. Он не включается. – Когда Нила что-то особенно раздражало, в его голосе появлялись скулящие нотки. От подобных звуков меня всего перекашивало, и только в такие минуты я хотел убраться от него подальше.
– А ты не забыл поджимджемить фраммистан?
– Ха-ха, как смешно. Выйди на секунду из роли комика и помоги мне. А если начнешь аплодировать, клянусь богом, я всажу тебе снаряд в бок.
Усмехнувшись, я включил один из своих беспилотников, который находился внутри корабля. Мы сложили запасные машины в отсеке 446, который находился максимально близко к центру «Беллерофонта». Беспилотник вылетел из раскрытых дверей отсека в коридор, протянувшийся вдоль главной оси корабля. Пять километров по прямой я преодолел менее чем за минуту, затем повернул направо и оказался в отделении генераторов. «Отделение» – не совсем то слово, которым можно описать открытую зону со сторонами в двести пятьдесят метров, но мы уже привыкли думать о том, что корабль – нормальных размеров, а мы в нем – просто мошки.
Три беспилотника и десяток «бродяг» Нила окружили зону управления энергоблоком. Когда Нил был раздражен, он почему-то заставлял «бродяг» топать ногами. Я никогда не спрашивал, нарочно ли он это делает. Не уверен, что я хочу это знать.
– Я испробовал все! – воскликнул он, как только увидел мой беспилотник. – Он мертв. Неактивен.
– «Он отлично работает, – сказал он. – Он так же надежен, как и наши», – сказал он.
– Ладно, Хершел. Смейся надо мной, не сдерживай себя. А когда закончишь, тогда, быть может, наконец-то займемся ремонтом этой хрени!
Я подумал о том, чтобы выжать еще немного из этой ситуации, но зачем жадничать? Рано или поздно мне выпадет новый шанс – это было так же верно, как и то, что во вселенной существует энтропия.
– Нил, я отсюда вижу, что аноды насыщены. Можешь сделать разрядку, она займет около часа, а можешь за двадцать минут сделать полный перезапуск.
– О боже, только не это.
– Я тебе помогу. Мы же не можем допустить, чтобы такая ситуация повторялась.
Я вызвал еще беспилотники и «бродяг», и мы начали долгий и сложный процесс перезапуска. Разрядка длилась дольше, но не требовала больших усилий, поэтому Нил по умолчанию выбирал ее.
Как только мы подготовили «бродяг» и беспилотников, я повернулся к Нилу.
– Может, поручишь руководство ИМИ? Это же тривиальная задача, чувак!
– Знаю. Я и собирался…
– То есть ты все делаешь заковыристым способом, потому что ленишься обдумать легкий? Нил, какой же ты болван.
Нил ухмыльнулся; мои слова его совсем не обидели.
– Я попросил бы! Не болван, а ленивый болван. Ну ладно, Херш, твоя взяла. Я этим займусь.
Я улыбнулся и, потянувшись, откинулся на спинку кресла. Еще один рабочий день в офисе, черт побери.
Если бы грузовые суда Других оказались просто большими пустыми амбарами, то в каком-то смысле это было бы удобнее для нас, но, с другой стороны, тогда нам пришлось бы строить некие структуры, которые служили бы «якорями» для наших проектов. Вероятно, Другие тоже руководствовались подобной логикой, и поэтому их корабли представляли собой большие цилиндры, организованные радиально – от носа корабля до его хвоста тянулся центральный коридор диаметром сто метров. Вход и выход осуществлялся через огромные двери в обоих концах корабля. Грузовые отсеки были сгруппированы кольцами вокруг центрального коридора; по умолчанию каждое кольцо состояло из восьми отсеков, и у каждого была тяжелая двойная дверь. Корабельный компьютер и система двигателей располагались в среднем кольце, а энергоблок – в задней части судна.
