Кларк Дарлтон - Гринуолд - забытая планета
Гукки, переваливаясь, шел позади них.
- Бедный прохиндей! - пробормотал он про себя. - Только что он хотел быть богом, а теперь удовлетворился ролью воспитательницы детского сада. Хотелось бы мне только знать, какие провода я замкнул! Теперь у него, должно быть, всеподавляющий комплекс инфантильности.
Он сам не знал, что это было, но это выражение понравилось ему.
На кольцевой галерее не было ни одного робота.
Корес Дон указал вниз.
- Дверь к главному пульту управления открыта - как это может быть? Но у нас все еще нет ключа для полного отключения мозга.
- Ключ - это я, - самоуверенно заявил Гукки. - Подождите здесь.
Но прежде чем он успел телепортироваться, прозвучал голос мозга, на этот раз очень вежливый, почти елейный.
- Приветствую вас, мои дорогие, в своем убежище. Чувствуйте себя как дома. Я - ваша мама. Господа отдали вас на мое попечение, я буду заботиться о вас, и вы будете счастливы. Роботесса номер семнадцать покажет вам ваше жилище и познакомит вас с играми...
- Отключить! - возбужденно прошептал Корес Дон. - Я вспоминаю, что мой отец говорил что-то о такой возможности отключения. Мы должны выполнять ВСЕ приказы, даже этот. А Гукки должен ввести в программу это отключение.
- Это непременно будет сделано, - заверил мышебобер, хотя должен признать, что мне всегда нравились детсадовские воспитательницы, - он посмотрел вниз, на круглую арену, в центре которой находился мозг, и сконцентрировался. - Не беспокойтесь, я отключу эту тетю. Маркус, ты идешь со...
Он взял руку Рондини и телепортировался вместе с ним в открытое помещение, где находился главный пульт управления.
К концу следующего дня все они втиснулись в машину Кореса Дона. Четверо освобожденных ученых преодолели первый шок и теперь беседовали друг с другом, не обращая внимания на остальных. Рамес Дон сидел возле своего брата.
- Как все пойдет дальше? - озабоченно спросил он. - Без мозга... как нам жить?
- Это тебе лучше знать, - ответил Корес. - Именно ТЫ прожил без него почти полгода. НАМ же нужно этому учиться. Но мы научимся.
Он повел машину по дороге, ведущей в ближайший город. Радио снова работало, так что можно было установить связь с Советом Ученых. Он рассказал обо всем своим друзьям и начальникам и предложил немедленно создать команду экспертов, чтобы заново перепрограммировать мозг... Одновременно он сообщил о крушении корабля землян.
В ответ на это последовало радостное сообщение, что вследствие выхода из строя мозга, его медлительности и кажущихся бессмысленными приказов удалось перепрограммировать автономных роботов. Следствием этого было возобновление работы заводов по производству продовольствия. Как только это произошло, импульсы-приказы мозга полностью прекратились.
- Но жизнь продолжается! - воскликнул Корес Дон; он, казалось, был не особенно удивлен. - Продолжается без кибермозга!
- Конечно, продолжается, - подтвердил его брат. - Ты прав. Я тоже жил, пересекая океан на плоту. Они живут лучше и счастливее, хотя ими не правит никакой мозг.
- Они живут счастливее ПОТОМУ, что у них нет кибермозга, который говорил бы им, что можно делать, а что нельзя, Корес Дон, казалось, стал другим человеком с тех пор, как кончилась эта неизвестность. - Мы должны позаботиться о том, чтобы подобное никогда больше не повторилось.
Рамес Дон указал направо, где в глубине суши были видны плоские, покрытые лесом холмы.
- За этими горами находится ракетный полигон, - сказал он. - Со времени последнего старта прошло уже несколько месяцев. Ракета так и не вышла на орбиту.
Рондини произнес:
- Может быть, мы сможем дать техникам пару хороших советов. Для нас важно только найти установку гиперсвязи.
- Здесь ее нет, - заверил Рамес Дон. - Но я уверен, что наши ученые справятся с этой проблемой.
- А если нет, мы покажем им, как сконструировать этот прибор, - сказала Дорель Керст и толкнула локтем в бок сидящего рядом Рондини. - Не правда ли, дорогой, ты ведь немного разбираешься в этом?
- Больше в межзвездных двигательных установках, но я приблизительно знаю, на каком принципе основана гиперрадиосвязь.
Прием в городе был дружеским, и земляне замечали облегчение, охватившее научников. Особенно сердечную встречу устроили Рабольту, моряку из Западной страны, и его спутникам. Им они в первую очередь были благодарны за то, что господство кибермозга было сломлено.
Гукки вызвал всеобщее удивление, и когда все узнали, что именно он произвел первое переключение, в результате которого мозг превратился в няньку, все принялись хвалить его. Мышебобер был объявлен героем дня, и немного позже рабочие роботы принесли дюжину корзин с синтетической морковью и другими овощами. Гукки буквально забаррикадировался ими, а потом с довольным выражением уселся в центре и стал быстро орудовать своим единственным зубом.
На следующий день началось официальное обсуждение.
Уже четыре недели ракетный полигон был пуст. Там осталась только пара боевых роботов и роботов-охранников. Но теперь они больше не представляли никакой опасности.
Создать гиперрадиосвязь ученые никогда не пытались. С тех пор как мозг захватил власть, в этом направлении было проведено лишь несколько тайных экспериментов, о которых стало известно только теперь. Было решено призвать помощь из космоса.
- А что насчет Восточного континента? - спросил профессор Боговский после того, как научная часть была обсуждена. - Вы когда-нибудь вступали в контакт с тамошними поселенцами? Что с ними стало? Как они живут?
- До того как мозг поработил нас, туда два или три раза плавали наши патрульные суда. Насколько мы могли установить, люди там находятся в таком же состоянии, как и на Западном континенте. Поселенцы жили как в глубине суши, так и на берегу. Сельское хозяйство, рыболовство, а также охота в лесах. Конечно, это только предположения, основанные на беглых наблюдениях. Наши люди не хотели высаживаться на берег и вступать в контакт, но им пришлось это сделать, потому что они подобрали рыбака, потерпевшего крушение в море. Они отвезли его на берег, и он с готовностью все им рассказал. Поэтому мы знаем, что в Восточной стране нет никакой новой техники. Там должны быть группы поселенцев, живущие в лесах, изолированные от остальных и находящиеся почти на уровне каменного века.
- Лично мне хотелось бы изучить этих людей, - сказал Боговский. - В результате мы могли бы многому научиться, принимая во внимание факт, что рецидив последовал неожиданно быстро. Подумайте: двести пятьдесят лет! В этот промежуток времени начался и проходил регресс, на который обычно требуются многие тысячелетия.
