Томаш Колодзейчак - Когда прольется кровь
Умереть, чтобы потом убить...
Он вышел из амбара. Опершись спиной о стену здания, внимательно осматривал территорию. Заметил двух стражников на башне над воротами и еще нескольких, медленно расхаживающих по валу. Свет торчащих на стене факелов выхватывал из сумрака их серые тени. Если идти тихо, могут не заметить. А даже если заметят, он не должен вызвать подозрения - очередной сменщик, посланец, наконец, просто человек, идущий по каким-то своим делам. Сложности начнутся, когда он дойдет до дворца бана. И все же он шел прямо к дверям и стоящим на посту двум солдатам. Они стояли полусонные, но услышав его шаги, сразу приободрились.
- Стой!
Он вытянул из-за пояса бунчук, сунул им под нос. Знак, что может входить к бану в любую пору дня и ночи, а каждый телохранитель обязан выполнять его приказы. Перед этим бунчуком обязаны были склониться воеводы и окружные правители.
- Прости, светлость, - проворчал стражник, низко кланяясь. Второй дернул засов в двери, слегка толкнул ее так, чтобы Дорон мог войти внутрь.
В большой зале на стоящих вдоль стен скамьях спали несколько холопов, готовых вскочить по первому зову. Три светильника едва-едва освещали помещение.
Дорон пересек залу, и ни один из рабов даже головы не поднял. Они спали крепко, и разбудить их могли только крики несущего службу подчашего. В его комнате, значительно меньшей, чем первая, стояли лишь скамья и два жестких стула. Подчаший держал в руке кувшин пива. Увидев Дорона, вскочил со стула, резко отставил кувшин.
- Ты что тут делаешь?
Дорон показал знак. Подчаший взглянул на бунчук, потом на лицо Листа. Его руки дрожали.
- Проводи меня к его милости, - сказал Дорон.
Подчаший вздрогнул. Было видно, что он думает, пытается вспомнить это лицо, этот голос, что сейчас вот-вот обнаружит правду.
- Веди! - повторил Дорон.
Подчаший безвольно двинулся к дверям. Сделал шаг, второй, неожиданно обернулся к Дорону, лицо его налилось кровью.
- Лист... - только и прошептал он, но ничего больше сказать не успел. Карогга уперлась ему в живот, рука сжала рот. Дорон толкнул тело подчашего к стене. Отворил дверь, ведущую в глубь дворца. Медленно пошел по лестнице.
Кароггу он перевесил через плечо, в правой руке держал бунчук, левой потянулся к небольшому, привязанному к поясу мешочку. Набрал полную горсть порошка, стиснул кулак.
Поднял кверху руку с бунчуком. Его голова уже выглянула над квадратом входа на настил второго этажа. Большая комната. Двери. Рядом - шестеро солдат. Четверо других уже скрещивают над входом копья. И еще двое у стены. Всего двенадцать.
Шаг наверх. Теперь он наравне с ними.
Острия копий коснулись его груди.
- Ты кто? - У него вырывают из руки бунчук.
Он еще раз окинул взглядом комнату. Три двери. Одна ведет в башню. Вторая к наружным лестницам. Третья в покои бана. Владыка там. Один.
- Кто ты? - Острия нажимают на кафтан.
- Я - Лист, Брат Деревьев. - Он медленно сдвигает кароггу с плеча. Они узнают его, отступают на пару шагов. Теперь они достаточно далеко.
Он выбрасывает вперед левую руку, одновременно раскрывая кулак. Отпрыгивает назад, его карогга просвистела над нацеленным в него копьем, перебила солдату шею. Несколько солдат уже попадали на колени в облаке смертоносного порошка, хватаясь за горло, давясь, кашляя.
Остальные кинулись к нему. Он закрутил кароггой. Разделал ближайшему лицо, отступил на два шага, крикнул:
- Я - Лист!
- Живого! Брать живьем!
Они боялись. Его смерть - это смерть бана. Его жизнь... Он бросился вперед, перебил протянутую к нему руку, ударом ноги отшвырнул следующего солдата. Наклонился, обретя немного свободы. Теперь он уже знал, что управится. Противники тоже поняли это. Задержать его они не могут, убить нельзя. Они попробовали загородить вход в покои бана, а один прыгнул к ведущим на крышу дверям. Догнать его Лист не мог.
Он повалил стражей у двери. Одним рывком отворил ее.
Бан стоял в углу комнаты. В белой длинной рубахе, ссутулившийся, перепуганный, он ничем не походил на того человека, каким являлся людям. Грозного властелина. В руках он держал деревянный брус, который не успел заложить в скобы. За него это сделал Дорон. За окном слышались крики солдат, тревожный гул барабанов, топот, ругань. Прежде чем они соберутся и решат, что делать, пройдет немного времени. Достаточно, чтобы...
- Зачем ты приказал его убить? - Лист подошел к бану. Пенге Афра был явно испуган. Дорона это удивило. Властелин был бойцом, но сейчас вел себя, как испуганный холоп. Дорон перебросил котомку с плеча на живот, вытащил бечеву.
- Я убью тебя, - медленно проговорил он. - Зачем ты приказал его убить?
Бан икнул, заморгал, по его лицу пробежала судорога, ладони крепче прижались к стене.
- Я могу тебя убить, - повторил Дорон. - Так, чтобы сбылось пророчество. И я выполню все, что было предсказано. Сначала умру я, а ты спустя минуту после меня.
Он придумал это много дней назад, его осенило неожиданно, во время послеобеденной дремы. Он знал, как убить бана и при этом самому умереть раньше. Для этого он и принес бечеву.
Топот на лестнице. Надо спешить.
Да. Надо.
Окно бановой комнаты выходило прямо на брусчатку двора. Если человека выпихнуть на нее... Или иначе. Связаться с ним длинной веревкой, а потом прыгнуть... Самому удариться о брусчатку, упасть с размозженной головой и разбитой, грудью. А секундой позже упадет бан. Его утянет вниз веревка, он рухнет во двор, чтобы встретиться с Черной Розой спустя мгновение после Дорона. Да, так говорило пророчество.
Лист вытянул бечеву. Он был в трех шагах от Пенге Афры. Бан икнул, упал на колени, взглянул в лицо Листу.
- Господин, ваша милость, это не я... Прости... Смилостивься...
Дорон уже был готов ударить его. Пенге Афра сжался, прикрыл лицо руками.
Крики за дверью, топот, первые удары в дубовые доски. Рев.
- Это не я. Я... - начал Пенге Афра, а поднятая для удара карогга Дорона застыла на полувзмахе. Дорон смотрел на ползающего у его ног мужчину, собственным глазам не веря. Сейчас, когда он увидел его лицо вблизи, когда хотел причинить ему боль и вгляделся в него внимательнее, узнал. Человек у его ног не был Пенге Афрой, владыкой и хозяином Лесистых Гор.
- Кто ты?
- Я... заменяю его милость. Я - двойник, господин, прости меня, не убивай...
- Где Пенге Афра?
- Не знаю, - прохрипел мужчина. - Не знаю!
- Когда он выехал?
Первый удар в дверь, пока еще легкий, проверяющий силу запора.
- Вчера, вчера вечером.
- Куда?
- Не знаю, преподобный Пенге Афра возвращается, когда хочет, и тогда...
- Что тогда делают с тобой?
- Куда-то увозят, не знаю, голова у меня в мешке. Кругом лес, дом строго охраняется...
