Ольга Кузнецова - Медленный солнечный ветер
Димитрия помедлила, раздумывая о том, стоит ли ей отвечать и не влетит ли ей за это потом от Дарко. Спустя мгновение она коротко бросила:
— В Сараево.
Все коротко и ясно.
— И как же тебе удалось растопить его сердце? — Парень усмехнулся, как будто сказал что-то смешное, отчего его пилотка съехала набок.
Димитрия бросила взгляд полный мольбы в сторону своего спутника, но тот, как назло, невозмутимо смотрел куда-то вперед. Ну и черт с тобой, подумала Димитрия и выдавила из себя что-то наподобие удивленной улыбки. Ей уже начинала нравиться эта игра.
— Дарко был очень добр ко мне, — блефовала она. — Я сразу нашла в нем родственную душу.
Как уже успела понять Димитрия, Зорко был падок на разговоры. Если Дарко вовремя не вмешается, он выдаст ей множество весьма занятной информации. Зорко проглотил наживку, даже глазом не моргнув.
— Вот и я давно говорил ему, чтоб забыл свою черноглазую. А он все отмахивался. Так я уж боялся, что братишка мой сам в рыхлую бабу превратится. — Парень издал короткий смешок, стараясь не забывать при этом, что "рыхлая баба" как раз сидела справа от него и в любой момент могла врезать ему по носу.
Постепенно дорога становилась более ровной и спокойной, из чего Димитрия заключила, что они были уже на подходе к Белграду. В небе незаметно зажглась кособокая луна, накренившаяся так, что, казалось, вот-вот рухнет с неба, как комета. Она светила болезненным желтым светом, точно лампочка, готовая погаснуть. Отчего-то глядя на ночное светило, девушке хотелось закрыть глаза и отвернуться. Луна напоминала ей об одиночестве.
Сейчас она ехала в грузовике — каком-никаком, но в нем было тепло и уютно. Что же ей предстояло потом, она могла только гадать. Димитрия знала, что поезд, о котором говорил Дарко, пускался только для беженцев, то есть ей снова предстояло искупаться в этом море из голодных взглядов и холодных костлявых ладоней. Ей так и казалось, что они все время прикасаются к ней — шершавые, колючие. Люди превратились для нее из людей в ее самые страшные ночные кошмары.
— А как вы познакомились с Дарко? — спросила Димитрия после непродолжительной паузы. Если бы Дарко был так же разговорчив, как и Зорко, возможно, ей бы было не так скучно.
Зеленые глаза Зорко вмиг загорелись.
— Слеты Золотого вихря. Ну, знаешь, каждый туда рано или поздно попадает. Кстати, братишка, ты случайно не туда намылился?
Дарко коротко кивнул, подразумевая тем самым, что больше от него на данную тему ничего не добиться. Про себя Димитрия отметила, что в присутствии Зорко он еще менее разговорчив и еще более скрытен, чем когда они были только вдвоем.
— Чем вы занимаетесь в Сербии? — Димитрии нравилось наблюдать за тем, как от каждого "нежелательного" вопроса у Дарко белели костяшки пальцев. Это доставляло ей истинное глубокое удовольствие. Она и вправду оживала, превращалась в себя прежнюю и снова чувствовала себя собой.
— Ну, как тебе сказать, детка, — Зорко помедлил и кинул в сторону девушки короткий взгляд, — мы тут что-то вроде местной полиции. Отслеживаем и уничтожаем то, на что плазма обычно не реагирует.
— Что? — Во рту у Димитрии стало сухо; в глубине души она чувствовала, что ответ придется ей не по душе.
— Ладно, все, хватит, Зорко. — В разговор неожиданно вступил прежде молчавший Дарко. — Вы уже довольно поговорили.
Мужчина слегка подался вперед, чтобы исключить возможность Димитрии и Зорко продолжить разговор. Но Димитрия была не из тех, кто так просто сдается. Она резко схватила Дарко за плечо и, развернув его к себе лицом, гневно посмотрела ему в глаза. Ее взгляд говорил о том, что если сейчас он не прекратит этот цирк, она будет принимать меры.
— Я. Хочу. Знать, — раздельно произнесла она одними губами. В ее взгляде полыхало адское пламя. Именно такую Димитрию боялась вся школа, именно с такой Димитрией каждый день приходилось сталкиваться и без того выдохшейся матери. Несколько раз отец даже пробовал стегать дочь ремнем, но это было малоэффективно: для Димитрии показать слабость было самым большим унижением.
Нашла коса на камень, усмехнулся про себя Зорко, краем глаза наблюдая за разгорающейся ссорой. Попасть под горячую руку Дарко или Димитрии ему не хотелось, поэтому он сделал вид, что просто следит за дорогой.
— Пожалуйста, — зло выплюнул Дарко и вернулся на свое прежнее место, раздраженно сложив руки на груди. — Я умываю руки, Димитрия.
Затем девушка, довольная произведенным эффектом, вновь повернулась к водителю грузовика. Зорко далеко не сразу понял, что она ждала его ответа на вопрос.
Если бы Димитрия была мужчиной, а не женщиной, то все было бы гораздо проще.
— Мы… — Парень пытался найти поддержку в лице Дарко, но тот упорно делал вид, что вообще тут не при чем. — Некоторые беженцы, понимаешь, эти существа далеко не ангелы…
— Но разве их не засекает плазма? — удивилась Димитрия. Бормотание Зорко только пробудило в ней большее любопытство.
— Ну же, Зорко, не мямли, — поддел друга Дарко. Он сам с нетерпением ждал, как же Зорко будет выкручиваться из этой действительно непростой ситуации.
Зорко открывал и закрывал рот, точно был маленькой глупой рыбешкой, не способной выдавить из себя ничего, кроме маленьких воздушных пузырьков.
— Ж-женщины, — заикнулся парень и стыдливо опустил глаза.
— Какие женщины? — не унималась Димитрия.
— Беременные.
Как и ожидал Дарко, Димитрия тут же затихла, прижавшись виском к оконному стеклу. Холодная поверхность помогала прийти в себя и освежить мысли.
Бред, убеждала себя Димитрия. Кому сдались беременные беженки? И почему на них не реагирует плазма?
Посланцы решились уничтожить оставшееся население земли изнутри, запустив туда своих агентов — маленьких прожорливых червячков. Дарко, Зорко — все они были сделаны из того же теста. Она должна была их ненавидеть, она пыталась себя заставить, но у нее не выходило. Она не могла представить себе Дарко, пускающего пулю сначала во вздутый живот какой-нибудь женщины, а затем в ее голову.
— В любом случае, планету необходимо очистить, — оправдывался Зорко. — Беженцы уже не люди — они страшные мутанты.
— Вы не подумали о том, что просто истребляете себе подобных? — Голос Димитрии не дрогнул, хотя в душе бушевал целый ураган спутанных мыслей. — В чем ваша цель? Выжить? Спастись под крылом у того, кто отнял жизни ваших жен и детей? Это вы называете выживанием?
