Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07
— Ничего, это я так.
Чалмерс услышал чей-то кашель, и знакомый, слишком знакомый голос объявил:
— Я бы хотела поговорить с ним наедине, доктор.
— Разумеется, — кивнул Грин.
Раздался стук закрывающейся двери.
Сквозь полуопущенные ресницы Чалмерс разглядел Кахру, стоявшую у изножья кровати. Перестав притворяться спящим, он бесстрастно уставился на нее. Она ответила таким же прямым взглядом.
— Ну, — спросила она наконец, — не собираетесь ничего сказать?
Чалмерс осторожно качнул головой. Кахру победила: какой смысл теперь спорить?
Она серьезно кивнула.
— Мне придется доложить Совету о том, что вы пытались сделать, — сказала она. — Слишком много свидетелей, так что ничего не скрыть. И не сделать вид, будто ничего не случилось.
— Валяйте, — устало отозвался он. — Мне все равно.
— А мне так не кажется. Вам далеко не все равно. Слишком много души вы вложили в изучение алаланов, чтобы проникнуться безразличием. И вот доказательство.
Она протянула руку к тумбочке, схватила знакомый кожаный мешочек и протянула Чалмерсу. Тот машинально заглянул внутрь. Все оказалось на месте: премия Хавасса, статуэтка кота, предназначенная служить его посланием ал аланам, карта звездного неба и магнитофон.
Чалмерс едва не запустил мешочком в стену. Помешала слабость. Как физическая, так и та, которую он питал к коту. Значит, они успели отыскать мешочек, пока несли его к кораблю. Какой позор! А Кахру наслаждается его поражением, используя находку, чтобы нанести окончательный удар!
— Я подумала, что вы захотите получить назад свою премию, — тихо заметила она. Чалмерс промолчал, и Кахру уселась прямо на кровать.
— Знаете, ваша последняя идея была довольно удачной, но очень уж банальной.
Это его добило.
— Банальной? Не смейте так говорить!
— Почему? — удивилась она.
— Я всячески скрывал свой замысел от вас, Директор, и ни с кем не делился своими мыслями. И план почти сработал. Не оскорбляйте меня, называя его банальным.
Кахру недоумевающе подняла брови, но тут же рассмеялась.
— Я имела в виду, что он слишком банален для алаланов. Положить соринку в Глаз? Чересчур мелодраматично. Могли бы с таким же успехом высечь в камне человеческое лицо.
— Полагаю, вам подобная проделка удалась бы лучше.
Кахру кивнула.
— Наверное, да и вам тоже, стоило только постараться. Могли бы придумать что-то более тонкое, лучше соответствующее менталитету Испытанных.
— А именно? — буркнул он, устав от игры. Единственным его желанием было, чтобы она поскорее ушла. Тогда он смог бы забыться в беспробудном сне. Но Кахру, к изумлению Чалмерса, пожала плечами: раньше она не снисходила до таких жестов.
— Ну… предположим, что реголит в обвалившемся лавовом туннеле содержал нормальное процентное соотношение углерода, но включал частицы углерода-14 в количестве, достаточном, чтобы возбудить подозрения.
— Углерод-14?
— Верно. До нашего появления на луне его не было, и мы вполне сумели бы оставить немного в отходах. Это легко могло бы сойти за ошибку, и никто бы нас не упрекнул. А ведь алаланы, изучающие местность, сразу поняли бы, что происхождение углерода-14 не может быть естественным. Присутствие газа и стало бы неоспоримым доказательством того, что на их луне обитали живые существа, причем не местного происхождения.
Она на секунду отвела глаза.
— Если бы алаланы обнаружили это, можно было бы с полной уверенностью сказать: они честно заслужили полученные знания о Земле и землянах.
Чалмерс, не веря себе, приподнялся на локте. Губы растянулись в ошеломленной улыбке.
— Что вы хотите сказать? — прошептал он.
Кахру поднялась.
— Вовсе ничего. Просто рассуждаю о пользе осмотрительности, качества, которого вам не хватает и которое, вероятно, имеется у других.
Чалмерс кивнул, неожиданно обрадованный тем, что Кахру вернула статуэтку.
— Спокойной ночи, Шанти. И… спасибо.
До этой минуты он никогда не называл ее по имени, и Кахру грустно усмехнулась.
— Спокойной ночи, Уинстон.
Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
Дэниел Хэтч
МЕНЕДЖЕР КОМПАНИИ
Гэри Уотерс как раз находился в «хомячьем ходу» на половине склона Большой Сахарной Головы, когда врубилась тревога. Все мы пребывали внизу, на станции, и слышали сигнал как нельзя более отчетливо, но там, на склоне, дело обстояло совершенно иначе.
Труба эта, получившая название «хомячий ход», или «хомячья нора», являла собой пример тех сказочных, но случайных благодеяний, которые иногда посылают на наши головы орбитальная механика и космическая экономика. Ожидая свой корабль, космические монтажники, собиравшие нашу горнорудную станцию, увязли на Тианте 55 664 ровно на месяц и, чтобы не скучать, потратили свое свободное время на сборку этой трубы.
Для начала они на три дня засадили шахтеров за экструдер фирмы «Мистер Пластикс», и те — в порядке испытания оборудования — изготовили три тысячи метров трубы. Потом в стыки закачали несколько сот галлонов изопропилена, чтобы замуровать швы, и монтажники ошалели от радости.
Во всем космосе не найдется ничего, подобного этой штуковине, заявили они. Поочередно отталкиваясь руками, ты начинал движение по черной трубе из углепластика, ощущая себя плывущим в воображаемой, не замедляющей движения воде. Каждый длинный толчок только увеличивал скорость. И уже после нескольких движений ты, можно сказать, оставался на плаву.
Чтобы хорошенько пропотеть, забираться далеко не приходилось: воздух охлаждал взмокшую кожу, сердце стучало вовсю, а легкие сжигали кислород.
Через каждые несколько метров в черном туннеле появлялось прозрачное звено из органического стекла, пропускавшее внутрь поток золотого солнечного света. Когда ты оказывался наверху, светлые кольца мелькали два раза в секунду — почти тридцать километров в час при здешней скорости убегания один миллиметр в секунду.
Я уже чересчур стар для подобных развлечений, но Гэри давал себе хорошую нагрузку, стараясь разогнать эндорфины и сбросить с плеч рабочую нагрузку. Здесь, на Тианте, он был боссом и отвечал за всех нас — за пятнадцать горняков и обслуживающий экипаж, — а также за производство целой тонны летучих веществ каждый день.
Правда, трудно было понять, почему он получил этот пост. Гэри никогда не приходилось совершать какой-либо выдающийся поступок. Возможно, ему просто повезло. Тот, кто делает деньги в космосе, зарабатывает помногу. Тем не менее все определяет удача, прихоть судьбы, обстоятельства. При таком небольшом числе предприятий принятые решения способны вознаградить человека превыше всякой меры. Иногда достаточно просто вовремя оказаться на месте, чтобы создать репутацию. Впрочем, иной раз, оказавшись на месте, можно было ту же репутацию и погубить.
