Джон Макдональд - Искатель. 1991. Выпуск №3
Она накинула халатик и сходила на кухню за сандвичем и кофе.
— Э… — неуверенно начал Кирби. — Э… Бонни Ли выступает здесь точно так же, как ты, Пути-Тэт?
Она пристально взглянула на него и усмехнулась.
— Вообще-то меня зовут мисс О'Шонесси. А еще точнее — Лизбет Перкинс. Что же до твоей Бонни Ли, то она почти не раздевается, она же талантливая, у нее голос, вот и поет. — Полуотвернувшись, но так, чтобы Кирби слышал, она прошептала: — Какие кретины эти мужчины.
В аллее неподалеку от квартиры Берни Саббита стояло множество машин. Поднимаясь по наружной лестнице, Кирби слышал раскаты смеха и бой стекла. Дверь стояла приоткрытой на несколько дюймов. Он постучал, но, поняв, что никто его не услышит, вошел.
Все лампы, расположенные в хитрых местах, были включены, гремела музыка. За импровизированным баром человек в белой куртке с бешеной скоростью смешивал напитки. На первый взгляд показалось, что в квартире человек пятьдесят, но вскоре Кирби увидел, что зеркала удваивают количество гостей.
Бросалась в глаза группа удивительно одинаковых молодых людей: все темноволосы, чистенькие до блеска, в облегающих темных костюмах, плетеных галстуках, белых рубашках, у каждого улыбка с иронически вздернутой бровью, а в руке широкий бокал со льдом и темным виски. Остальные молодые люди казались столь же молодыми, но выглядели так, будто их подстригали не парикмахеры, а сами друг друга, одежду подбирали в мусорных баках, а мылись полтора раза в год. Девушки были самые разные. К Кирби подбежала маленькая толстенькая девушка в легкой красной накидке и радостно закричала:
— Я сама догадалась! Ты участник съезда! Тебя зовут… наверное… Эдди Билер! Ты услышал, как у нас весело, и зашел! Я, Гретхен Файрторн, буду твоим гидом и ментором!
— Кто из них Берни Саббит, пожалуйста?
— Фу! — обиделась она. — Не мог ты, что ли, просто зайти на шум? А так ты все испортил. Вон Берни, брюки хаки и белая куртка, но не который делает напитки, а дальше, он размазывает блондинку по зеркалу.
Пока Кирби колебался, девушка отняла у него дурацкую шляпу, трость и значок и убежала. Кирби пробрался сквозь танцующую толпу к тому месту, где Берни говорил что-то блондинке в ухо.
Когда Кирби наконец привлек его внимание, Берни, высокий угловатый человек, протянул ему руку и быстро проговорил:
— Рад, что ты смог зайти, приятель. Бар вон там.
И он опять повернулся к блондинке.
— Вы видели Бонни Ли Бомонт?
Берни неохотно отпустил блондинку.
— Бонни Ли! Где она? Ты ее привел, приятель?
— Нет. Я ее ищу.
— Сегодня ее здесь нет, приятель. Вон бар. Возьми себе.
— Она должна прийти сюда в полночь.
Блондинка начала ускользать боковым маневром. Берни схватил ее и опять прижал к зеркалу.
— Приятель, когда-нибудь мы с тобой обо всем поговорим, но сейчас ты мешаешь. Нунан! — Подбежал один из тех, что в темных костюмах. — Нунан, убери от меня этого оратора, будь другом.
Нунан мягко повел Кирби прочь.
— Мистер Саббит, судя по всему, сейчас занят. Какие у вас с ним точки пересечения, сэр? Торговая палата? Пресса, радио, телевидение, новые таланты?
— Я должен был встретиться здесь с девушкой.
— Сэр, если речь об этом, то, несомненно, с девушкой вы встретитесь. Их тут много. На любой вкус.
— Я должен встретиться с определенной девушкой! — Кирби с трудом перекрикивал музыку. — Я ее знаю.
— Но не можете вспомнить ее имя?
— Я знаю ее имя!
Тут, к счастью, появилась Бонни Ли. Вид у нее был усталый. Она мрачным взглядом обвела толпу.
— Ну, от этих мы помощи не получим. Слишком поздно, они уже ни на что не способны. Сейчас поприветствую Берни, и мы уйдем.
Кирби тем временем отправился искать толстую девушку. Ей очень не хотелось расставаться с его шляпой, тростью и значком.
Машина Лизбет стояла у въезда в аллею. Они сели, а как только закрыли двери, Бонни Ли, как-то странно всхлипнув, бросилась к нему в объятия и замерла.
— Даже и не понимаю, почему я по тебе скучала так, — прошептала она много позже. Затем, еще помолчав: — Я знала, что когда ты будешь меня искать, то рано или поздно придешь в «Рио». Понравилась тебе Лизбет?
— Да, я…
А мне-то как тяжело пришлось с этой твоей Шарлой. Подлая женщина, как змея. С ней еще были эти два мерзавца, но куда им со мной справиться, я с тринадцати лет от парней отбиваюсь. Ни один мужчина еще не брал меня силой — и не возьмет.
— Я хочу сказать тебе…
— Кое-что я сняла с тебя сегодня, этого официанта, которого ты пристукнул.
— Что?
— Сейчас он уже забрал свое заявление в полиции, а если и нет, то у тебя есть вот эта бумага, смотри.
Он прочитал в свете спички: «Человек, который напал на меня и украл мою одежду, был низенький, толстый, лысый, лет шестидесяти. Я сказал, что это мистер Уинтер, — чтобы про меня написали в газетах». Подписано было официантом и двумя свидетелями.
— Как ты это получила?
— Я сидела с Лизбет, и мне стало скучно, поэтому, когда я услышала про пожар, то подумала, что эти двое, наверное, не ждут уже около моего дома — я туда поехала, их и вправду не было. Я переоделась в свою одежду, взяла деньги из-под матраса и поехала в «Элизу». Поговорила с официантом. Он оказался не дурак и быстро понял, что лучше договориться по-хорошему и никуда не лезть, а то кто-нибудь может уронить его в море в час отлива. Тан что он взял пять сотен, и мы разошлись мирно, и хотя подпись у него неровная, ничего, сойдет. Это была всего лишь маленькая услуга, прекрасный мой. Если бы я могла побеседовать еще с теми двумя полицейскими, то и там, конечно, все бы уладила.
— Мне тоже почему-то кажется, что ты смогла бы.
— В общем, когда вернулись в тот домик с мускулистыми ребятами Лизбет, я поняла, что ты смог воспользоваться своими золотыми часами и увез с собой Уилму, и перестала о тебе так уж сильно беспокоиться, жаль только, что мою машину ты там оставил, было бы одной заботой меньше. А теперь ты расскажи мне все-все-все…
Они сидели в маленькой машине лицом друг к другу; мягко прижимая девушку к себе, он рассказывал о том, что с ним произошло. Когда он дошел до того места, где описывалось, к а к он оставил Джозефа и Шарлу, унося Бетси с яхты, ее ногти впились ему в руки. А когда он рассказал, что потом передумал и едва успел вернуться к ним, ее пальцы расслабились.
— Правильно сделал, — прошептала она.
— А большая была бы разница, если бы я не вернулся?
— Для нас, может быть, и нет. Мы бы придумали причины, почему так нужно было сделать. Но это было бы грязное дело.
