Роберт Шекли - Великий Гиньоль сюрреалистов
— Кто-нибудь будет спрашивать, где ты?
— Надеюсь, нет, если я все организовал так, как надо, — ответил мальчик. — Я просто хотел, чтобы ты это знала.
ГЛАВА 47
Поздно вечером, около полуночи, мальчик покинул дом и на трамвае доехал до центра города. Он был в белом костюмчике и синем хлопчатобумажном пуловере. Он выглядел настоящим мальчишкой, так что никому и в голову не пришло увидеть в нем кого-то другого. Однако тот, кто скрывался в мальчике, знал, кто он. Теперь ему предстояло убедить в этом еще кое-кого.
Он направился на Хэнговер-сквер и снял в захудалом отеле комнату на одну ночь. Портье, оформлявший номер, попытался было спросить, сколько ему лет, но мальчик тайком показал ему значок Ложи Космических Масонов, и тот сразу прикусил язык.
Следующий шаг сделать было труднее. Вести переговоры в нормальном человеческом виде было бы куда сподручней. Но он должен постараться сделать все, что можно.
— А теперь слушайте внимательно, — сказал мальчик. — Мадам Зора будет здесь примерно через час. Может быть, чуть раньше. Попросите ее подняться в мою комнату.
— И все же, — промолвил портье. — Я не уверен…
Мальчик знал, что решать надо быстро. Не раздумывая, он снова показал значок, на сей раз известной тайной организации, ведущей особо деликатные расследования.
Портье разинул рот и вытаращил глаза. Воздержавшись от каких-либо замечаний, он все же предупредил:
— Мадам Зора путешествует с Карлосом, а с ним лучше не связываться…
— Не беспокойтесь. Карлоса с ней сегодня не будет.
Мальчик поднялся к себе в комнату. Сев за стол, он вынул колоду карт и разложил пасьянс. В течение часа он был погружен в решение сложной комбинации. Наконец в дверь постучали.
— Войдите, — сказал он, не поднимая головы от карт.
Дверь открылась, и в комнату вошла Зора в бархатном пальто с воротником из искусственного меха.
Голову ее украшала красная шляпа. Когда она увидела мальчишку, играющего в карты, ее большой рот дрогнул.
— Опять ты! — недовольно сказала она. — В чье тело ты на сей раз вселился?
— Я так и не узнал его имени, — ответил мальчишка.
— В прошлый раз ты тоже не соизволил сказать, кто ты.
— И сегодня не скажу.
Зора опустилась в плюшевое кресло и откинула голову на его высокую спинку. Она вынула и закурила сигарету, изготовленную специально для мазохистов: курящему грозил не только неприятный вкус во рту, но и нанесение серьезного вреда дыхательным путям, а благодаря специальным добавкам еще и раздражение мочеполовых органов. Зора намеренно глубоко затягивалась, глотала дым, сама себя ненавидя за это и за то презрение, которое вынуждена к себе испытывать, проделывая такое, и за то, что продолжала оставаться с Карлосом, лодырем и хамом, которого она все-таки любила, хотя презирала не только его самого, а и все, что он думал и делал.
— Что от меня требуется на этот раз? — спросила она.
— Человек по имени Дерринджер. Он пытается поговорить с тобой. У него проблема.
— Что-то важное? У меня тоже куча проблем. Я говорю на тот случай, если ты этого не заметил.
— У всех у нас проблемы, — тихо заметил мальчик.
— Спасибо. Мне стало легче. Что нужно этому Дерринджеру от меня?
— У него к тебе один вопрос.
— Ну и что? У этих клиентов всегда одни вопросы. Ты не думаешь, что однажды мне могут надоесть их глупые вопросы?
— Но ты же отвечаешь на их вопросы, — напомнил ей мальчик.
Зора стряхнула пепел сигареты на пол.
— Я знаю об этом человеке, — сказала она. — Карлос не разрешает мне встречаться с ним. Он что-то имеет против него.
Мальчик пожал плечами.
— Ты знаешь настоящую причину, почему Карлос так ведет себя.
— Я не хочу ее знать. Но почему это интересует тебя?
— Я просто оказываю услугу своему другу.
— У тебя есть бумага и карандаш? Мальчик уже приготовил и то, и другое. Зора написала: „Свайн-херд-бенд, бар „Горошина“. Завтра в полночь“. И передала записку мальчику.
— Ты правильно поступила, Зора, — сказал он. — Твой поступок будет оценен.
— Кем?
Мальчик улыбнулся и покачал головой.
— До свидания, Зора.
ГЛАВА 48
В этот вечер Карлос был в неплохом настроении и потому выглядел еще более отвратительно. Он лежал на диване в шелковой сорочке белой в красную полоску и отрывистым голосом отдавал Зоре. приказания.
— Гуляш готов? — спросил он.
— Гуляш готов, — ответила она. — Где же твои друзья?
Раздался стук в дверь, и в комнату вошли трое мужчин со злодейскими лицами. Ничего не говоря, они направились к холодильнику и нашли там банки с пивом. Пока они открывали их, Зора накладывала гуляш в большие глиняные миски и ставила еду перед каждым из мужчин, уже севших за длинный дощатый стол. Мужчины, глубоко погружая ложки в мясо, ели, громко чавкая. Когда они покончили с едой, Карлос поднялся со стула и потребовал внимания.
— Как вы знаете, джентльмены, — начал он, — я давно вынашиваю план ограбления. С удовольствием могу сообщить, что время его осуществления уже совсем близко. Каждый из нас получит почти по миллиону чистыми.
— Однако не могу взять в толк, — заметил Сантини, самый высокий из дружков Карлоса, — как потом их потратить. При этих законах и порядках, которые все действуют против нас.
— Я уже объяснял вам как, — ответил Карлос.
— Объясни еще раз. Так будет лучше.
— Тогда слушайте и мотайте на ус, — сердито сказал Карлос. — Вишну недавно создал на планетоиде С-23 Зону Злодеяний. Там криминальной братве выделена территория, где их никто не преследует и где они могут жить да поживать, проматывая свои нечестно добытые денежки. Вы бы давно знали об этом, если б читали газеты. Вишну считает, что людям нужно место, где бы они могли жить так, как им хочется.
— А там хорошо, в этой Зоне? — спросил Шорделштейн. Он был коротышкой с еще более смуглой кожей, чем у Карлоса. У него одного была стрижка „ежиком“.
— Вишну сказал: „Представьте себе Лас-Вегас, где деньги так и текут. Вот такой будет наша Зона Злодеяний“.
— Звучит здорово, — задумчиво сказал среднего роста Худой Том, с лицом ребенка и ледяным холодом в голубых глазах. — Что ж, неплохо бы попробовать. О'кей?
— Главное, верно выбрать время, — заметил Карлос. — Я сообщу, когда оно придет. А сейчас у нас музыкальный перерыв. Зора, потанцуй нам с кастаньетами.
Зора слишком хорошо знала, что будет, если она ослушается. Она влезла на стол, думая про себя:
„Хоть бы это было в последний раз“.
