Ирина Станковская - Фантастические истории. Сборник рассказов
И велела служанке молока кошечкам налить. И гости тут понемногу успокаиваться стали.
Дон Педро злобно кнут отбросил, пистолет убрал, гостям кулаком погрозил и поплелся, куда глаза глядят. А донна Роза своего котика по голове погладила и в доме скрылась. Гости подумали, переживает невеста, что выгодный жених перед всеми опозорился, и деликатно удалились. И в прериях тактичные люди есть.
Говорят, что дон Педро свои акции продал и в Калифорнию подался – купил там себе дом на берегу океана и розы выращивает. Сорт «Лунная Роза», может, знаете? Сама такая бледно-розовая, нежная, а шипы ого-го!
Грома потом в табуне мустангов видели, бегает он все с одной кобылкой белой – хитрый такой табун, никто его изловить и не берется. А донна Роза замуж за соседа вышла – парень такой хороший, добрый, хоть и не такой богатый, как дон Педро. И читать любит, совсем как донна Роза. Как увидел в комнатке у донны Розы фигурку кошки, так сразу и угадал.
– О, – говорит, – милая Роза, это у тебя статуэтка Бастет, египетской богини Луны.
– Дядя Мигель с раскопок из Египта привез, – улыбнулась мужу донна Роза, – она мне удачу приносит!
Без снега
Старик закашлялся и бросил на землю окурок. Дед стоял в берёзовой роще, и голые ветви деревьев с прилепившимися там и сям остатками пожухлой листвы, уныло поскрипывали над его головой под порывами зимнего ветра.
– Хм, – раздалось из-за чахлого куста.
Дед вскинул видавшую виды винтовку и прищурился.
– А ну, покажись! – крикнул он осипшим голосом.
Из-за куста вразвалочку вышел крупный Серый Волк
– А, это ты, – разочарованно протянул старик.
– О, да, мой добрый друг. Это я, – ответил Серый Волк слегка насмешливым тоном. – И опусти, пожалуйста, это ужасное творение незабвенного Хайрема Бердана. Полковник отправил бы тебя на гауптвахту за небрежное обращение с оружием. Затвор-то совсем износился.
– Надсмехаешься, серый, – беззлобно сказал старик, – смотри-тко, весна-красна приближается, а снега-то и нет…
– Да, дела, – кивнул матёрый хищник, – половодья не дождёмся. А как славно разливались вешние воды в былые времена.
– Талая вода, талая вода, – запел было старик, но снова закашлялся и замолчал, грустно созерцая сиротливые стволы русских красавиц.
– Да, любезный друг… – продолжал ностальгировать Волк. Теперь любому стало бы ясно, что угрожающая внешность зверя всего лишь маска, за которой скрывается тонкая романтическая натура. – Как мы жили, как мы жили… По весне деревья в талой воде стояли, такой простор, такая мощь!
– Выйдешь на природу, лодчонку наладишь – и вперёд, по низкой волне! – подхватил старик. Он опустил берданку и другой рукой потрепал Волка по тёплому загривку.
– Ты спасал, а потом я до следующей весны сыт был, – вздохнул хищник. – Ну ладно, друг, пойду я. Волчица заждалась.
Друзья серьёзно, по-мужски, попрощались, и волк затрусил рысцой и вскоре затерялся среди деревьев.
С подветренной стороны за сценой наблюдала небольшая группа зайцев.
– Старый лицемер! – заметил старший по возрасту заяц, раздражённо постукивая лапой. – Ну что, пора, пока ветер не переменился.
– А долго нам ещё? – спросила изящная молодая зайчиха, грациозно шевельнув ушком.
– Да, далековато, – произнёс заяц. Он оглядел сородичей и остановился взглядом на самом маленьком зайчонке. Подумав, вожак подхватил его на закорки. В воздухе мелькнули трогательные розовые пяточки детёныша.
– А куда мы идём? – пискнул малыш.
– В заповедник идём, детка, – ответил заяц, – «Лукоморье» называется.
– Там хорошо, волк бурый есть, но он царевной занят, прикормлен, – подхватила старая зайчиха, – и охрана солидная, ни один браконьер не сунется! Тридцать сотрудников – витязи хоть куда!
– О, а мы пешком пойдём? – закапризничала молодая зайчиха. Её ушки задвигались ещё кокетливей.
– Где пешком, а где поедем, – буркнул вожак и с решительным видом поскакал в известном ему направлении.
– А как поедем? – не унималась капризница, устремляясь за ним.
– Как всегда, зайцем, – бросила старая зайчиха.
На ходу пререкаясь, заячья компания прыгала всё дальше и дальше.
Дед Мазай, притоптывая озябшими ногами, двигался к дому. Преклонный возраст давал о себе знать, и старик потеплее закутался в заячий тулупчик.
Словно в насмешку ветер бросил ему в лицо несколько редких снежинок.
Дашино счастье и чувырла
Тонкая Даша сморщила маленький носик: «Ну и чувырла!» Ну, Петька, что за балбес! Такие новости от Катерины узнавать. Лучшая подруга называется. А поди ты, в глазах восторг и удовольствие!
Собственно говоря, чувырлу Даша еще не видела. И бывший одноклассник Петька ей по барабану был. Но как он посмел вычеркнуть себя из списка ее поклонников? Чудеса!
После окончания школы прошло пятнадцать лет, красивая Даша успела найти-бросить с дюжину кавалеров. Они не очень-то и горевали. Обзаводились семьями и забывали коварную Дашу. Теперь, когда даже Петька, дурак и урод, исчез из ближнего круга, Даше только и оставалось утешать себя, что чувырла не самый ценный приз, и когда-нибудь кто-то сильно пожалеет об опрометчивом поступке. Петька вывез невесту из командировки, из глухой провинции. Филолог он по образованию, говором каким-то заинтересовался – и вот результат. Что за работа дурацкая – денег с гулькин хрен и еще вот напасть – невеста без места! И Дашу на свадьбу не пригласил, да. Правильное, но отчего-то обидное решение.
Когда Даша все-таки познакомилась с Аграфеной, то чуть не фыркнула ей в лицо. Веснушчатое, грубоватое, с простым носиком картошкой. Чувырла была крепко сбита, приземиста и вполне уверенно шагала по столичной земле на коротких ногах. Но пышные рыжие волосы сильно ниже талии сглаживали недостатки. Даша не могла этого не признать. Собственная шевелюра, истерзанная дорогущими красками и средствами для укрепления волос, поредела и почти не подавала признаков жизни. Аграфена болтала так, словно боялась, что ей в любой момент велят заткнуться. Стрекотала как сорока. Но Петька обрывал молодую жену реже, чем хотелось Даше. Но Даша и так взяла свое, умела себя преподнести – говорила медленно, как будто вот– вот заснет, томно тянула гласные, стряхивала пепел на якобы самовышитые Аграфеной салфеточки. Такие салфетки она видела на развалах «все по 10 рублей», но очувырленный Петька верил.
Сибирские пельмени в исполнении Аграфены по вкусу смахивали на те бесформенные комки теста с вываливающейся из них как бы мясной субстанцией, что однажды случайно и от отчаяния купила Дашина мама в период дефолта. Даша к плите никогда не подходила, благо её всегда кормили – за деньги или из родственных чувств, но потыркала скользкие комки и заметила: «Яиц маловато». Чувырла скосоротилась, Петька покраснел. Ну и пусть знает!
