Кристофер Сташефф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)
Тоби покачал головой и улыбнулся, его глаза снова вспыхнули.
— Нет, кроме нас есть почти трижды двунадесять белых магов, не доверяющих королевскому обещанию убежища. Они — лет тридцати-сорока, все хорошие люди, на самом деле, но не спешащие доверять.
Понимание осенило его со всей силой Откровения. Род откинулся назад, рот его сформировал безмолвное «О», затем, часто закивав, он нагнулся вперед и сказал:
— Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли только те ведьмы и колдуны, в которых еще осталось какое-то безрассудство и доверие! Так значит, ей досталась стайка подростков!
Тоби ухмыльнулся от уха до уха, закивав от волнения.
— Так значит, зрелые колдуны и ведьмы, — продолжал Род, — люди очень хорошие, но они также и очень осторожны!
Тоби кивнул. Лицо его чуть отрезвело.
— Среди них есть один-два достаточно смелых, чтобы прилетать сюда. Была одна самая мудрая ведьма из всех, с юга. Она уже совсем старая. Ей ведь должно было быть довольно близко к тридцати!
Эта реплика настигла Рода прямо посреди глотка. Он поперхнулся, разинул рот, закашлялся, зачихал и вытер глаза.
— Что случилось, друг Гэллоуглас? — спросил Тоби с заботливостью, припасаемой обычно для восьмидесятилетних.
— О, ничего, — выдохнул Род. — Просто путаница между пищеводом и трахеей. От нас, стариков, знаешь ли, приходится ждать некоторых вывертов. Почему же эта мудрая ведьма не осталась?
Тоби улыбнулся, понимание и доброта просто сочились из него.
— А она сказала, что мы чересчур сильно заставляем ее чувствовать свой возраст, и вернулась на юг. Если ты там попадешь в беду, то только кликни ее имя, Гвендайлон, и она тут же окажет тебе больше помощи, чем тебе надо.
— Я это запомню, — пообещал Род, немедленно забыв, так как представил себя зовущим на помощь женщину. Он чуть не зашелся в новом приступе кашля, но не посмел смеяться, так как помнил, каким он сам был чувствительным в отрочестве.
Он сделал еще один глоток вина, чтобы залить свой смех, и ткнул кружкой в сторону Тоби.
— Есть только еще один вопрос: почему королева вас защищает?
— Разве ты не знаешь? — уставился на него Тоби.
— Да вот, не знаю, — сладко улыбнулся Род.
— Да она же сама ведьма, дорогой друг Гэллоуглас!
Улыбка Рода растаяла.
— Гм. — Он почесал кончик носа. — До меня доходили слухи на этот счет. Они верны, да?
— Вполне верны. Ведьма необученная, но тем не менее ведьма.
— Необученная? — поднял бровь Род.
— Да. Наш дар нужно разминать и упражнять, тренировать и обучать, чтобы довести до всей полноты. Катарина — природная ведьма, но необученная. Она может слышать мысли, но не в любое время, когда пожелает, и нечетко.
— Хм. Что она еще умеет делать?
— Насколько мы знаем — ничего. Она умеет только слышать мысли.
— Так значит, она, можно сказать, удовлетворяет минимальным требованиям для вступления в профсоюз. — Род почесал за ухом. — Своего рода сподручный талант для королевы. Она должна знать все, что происходит в ее замке.
Тоби покачал головой.
— Разве ты можешь расслышать пятерых говорящих, всех сразу, друг Гэллоуглас? И слышать их все время подряд? И еще быть способным запомнить, что они говорили?
Род нахмурился и почесал подбородок.
— Можешь повторить хотя бы один разговор? — Тоби снисходительно улыбнулся и покачал головой. — Конечно, не можешь. И наша королева тоже не может.
— Она могла бы записывать их…
— Да, но вспомни, она необученная, а чтобы делать из мыслей слова, нужна интенсивная тренировка даже выдающегося дара.
— Погоди, — поднял руку Род. — Ты хочешь сказать, что вы не слышите мысли как слова?
— Нет, нет, мгновенной мысли достанет на книгу слов, друг Гэллоуглас. Разве тебе нужно выкладывать мысли словами для того, чтобы иметь их?
— Понятно, — кивнул Род. — Квантовая механика мысли.
— Странно, — пробормотал чей-то голос.
Подняв взгляд, Род обнаружил, что находится в центре приличных размеров группы юных ведьм и чародеев, явно налетевших послушать интересный разговор.
Он посмотрел на говорившего, плотного юного чародея, и улыбнулся с оттенком сарказма.
— Что странно? — Он гадал, как там звали этого паренька.
Парень усмехнулся.
— Мартин меня зовут. — Он помолчал, чтобы посмеяться над пораженным взглядом Рода, тот все еще не привык к чтению мыслей. — А странно, что ты чародей, а не знаешь азов слышания мыслей.
— Да, — кивнул Тоби, — ты единственный известный нам чародей, друг Гэллоуглас, который не может слышать мыслей.
— Э, да. — Род провел по щетине. — Ну, как я упомянул немного ранее, я не настоящий чародей. Видите ли…
Его прервал дружный взрыв смеха. Он вздохнул и покорился своей репутации.
Затем он вернулся к прежней линии расспросов.
— Я так понял, что некоторые из вас могут слышать мысли, как слова.
— О, да, — подтвердил Тоби, вытирая глаза. — Есть у нас одна такая.
Он повернулся к кольцу слушателей.
— Олдис здесь?
Пухленькая, хорошенькая шестнадцатилетняя девушка протолкалась в передний ряд.
— Кого мне надо для вас послушать, сэр?
Искра пересекла пропасть в мозгу Рода. В его глазах появился злой блеск.
— Дюрера. Советника милорда Логайра.
Олдис сложила руки на коленях, устроилась поудобнее, сидя очень прямо. Она уставилась на Рода, глаза ее потеряли фокусировку. Затем она принялась говорить высоким монотонным, в нос, голосом.
— Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы верны?
Голос ее упал на две октавы по тону, но сохранил свою монотонность.
— Негодяй! Ты имеешь наглость оскорблять меня в лицо?
— Нет, милорд, — поспешно ответил высокий голос. — Я не оскорбляю вас, а только ставлю под вопрос мудрость ваших действий.
Дюрер, подумал Род. Высокий голос принадлежал Дюреру, практиковавшемуся в своем занятии — заботе о манипуляции герцогом Логайром.
— Вспомните, милорд, она всего лишь ребенок. Добро ли это по отношению к ребенку — дозволять ему своевольничать? Или добром будет отшлепать ее, когда она в этом нуждается?
С минуту стояло молчание, затем ответил более глухой голос лорда Логайра.
— В том, что ты говоришь, есть какая-то доля истины. Разумеется, в ее попытке взять власть в свои руки в вопросе назначения священников есть что-то от избалованного ребенка.
— Но, милорд, — пробормотал высокий голос. — Это же идет вразрез с традициями и мудростью людей намного старше ее самой. Воистину, как это ни горько, но это действия непослушного ребенка.
— Возможно, — прогромыхал Логайр. — И все же она — королева, а слово королевы — закон.
— Даже если королева издает дурные законы, милорд?
![Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]](/uploads/posts/books/53784/53784.jpg)
