Джон Варли - Тысячелетие
Поэтому я вкратце изложила вчерашнюю лекцию Ковентри, рассказала историю первого твонки, за который ответственности не несла, если не считать косвенной ответственности руководителя за ошибку подчиненного. Я сказала им, что парализатор пропал бесследно, и даже если кто-то его нашел, то в течение пятисот столетий никто им не воспользовался, так что никаких изменений в жизни нашедшего (нашедшей) не произошло.
--Хоть одна хорошая новость ради разнообразия,-- изрекла Нэнси Йокогама.
Желаете еще, Ваша Мерзость? Я только что выпустила стайку пираний в аквариум, где плавают ваши серые мозги...
Боюсь, я резко оборвала свою мысль. Даже у моей непочтительности есть пределы.
--Да, конечно, вы правы!-- просияла я.-- А теперь, тоже для разнообразия, плохие новости. Мы обнаружили второй парализатор. Как ни прискорбно, вернуть его будет непросто. Могу я попросить временной сканер?
Из пола рядом со мной поднялась камера сканера. Мы быстренько проглядели результаты тридцатичасового сканирования, проведенного тысячью операторов.
Первая сцена-- место крушения DC-10. В камере было почти черно, лишь кое-где вспыхивали крохотные и очень хорошенькие огоньки. Масштаб изображения увеличился наплывом, пока весь передний план не заполнила фигура рабочего, устало тащившего за собой пластиковый мешок. Панорама застыла, и мы опять укрупнили масштаб, чтобы рассмотреть предмет, зажатый у рабочего в руке. Это был парализатор Ральфа, на вид довольно помятый, с красным огоньком внутри.
--Вот первый контакт человека с твонки. Ничего серьезного, как видите. Человек понятия не имеет, что у него в руке. Его действия не изменились настолько, чтобы вызвать возмущения временного потока. Твонки доставили вон в то здание, куда стаскивали все неорганические обломки крушения.
Пока они осматривали внутренности ангара, появившиеся в камере, я украдкой вытерла ладони о бока.
--Неорганические обломки вызвали...
И понеслось. Я слишком много времени провела в обществе Мартина, и, что еще хуже, почти все временные окна, где мы могли наблюдать за Биллом Смитом, были заполнены бесконечными совещаниями. Я вдруг затарахтела на техножаргоне-- на этом универсальном птичьем наречии, придуманном "экспертами" для устрашения непосвященных. Наверное, он родился еще во времена первобытных каменных топоров, с каждым веком становясь все гуще и непроходимее.
Я ничего не могла с собой поделать. Сутки наблюдений за виртуозами жанра, стремившимися перещеголять друг друга на совещаниях, слушаниях и пресс-конференциях, посвященных крушению, не пропали даром.
Впредь надо быть поосторожнее. Иначе не успеешь оглянуться, как зачирикаешь на канцелярском жаргоне, от которого всего один шаг до полного языкового распада, известного в двадцатом веке под названием языка юриспруденции.
--Дальше проследить мы не смогли,-- продолжала я.-- Мешают как минимум четыре белых пятна-- они находятся между моментом закрытия Ворот и критическим порогом, который наступит двое суток спустя, после чего парадоксальная ситуация станет неустранимой. Естественно, мы не в курсе, с какой целью использовались Ворота в те четыре раза. Но мы точно знаем, что ни одно из пятен не является результатом наших предыдущих операций.
--Следовательно,-- заявил Али Тегеран,-- они появились после будущих экскурсий в прошлое.
И ради таких вот блестящих откровений я трепетала перед Советом? Ну-ну. Я кивнула и продолжила:
--Если пропустить эти пятна и посмотреть дальше... Когда мы снова обнаружим твонки-- это поддается лишь вероятностному определению.
Мое заявление вызвало почти такую же реакцию, как и прежде, когда его сделал Мартин Ковентри; я даже услышала чей-то стон, хотя на сей раз точно не мой. Кажется, его издал Безымянный.
--Теперь все зависит от действий этого человека. Уильям (Билл) Смит, сорок с лишним лет, старший следователь оперативного отряда Национального комитета по безопасности перевозок.
В камере появилась фигура неопрятного, немного простуженного высокого темноволосого мужчины, на которого я до обалдения нагляделась за последние часы. Я остановила изображение, давая Совету возможность изучить человека, неожиданно ставшего центром вращения известной нам Вселенной. Не удержавшись, я тоже бросила на него взгляд. Нет, будь моя воля, Мужчиной Всех Времен я бы его не выбрала.
Каким-то странным образом он напоминал мне Роберта Редфорда, мою голливудскую пассию. Будь Редфорд запойным пьяницей, надломленным пятнадцатью годами тихого отчаяния, будь у него привычка кривить иронически губы и пара слегка косящих глаз, широко расставленных по сторонам чуть искривленного влево носа... Короче, будь Редфорд алкашом и неудачником, он был бы Биллом Смитом. Как будто двое человек собрали модель из идентичных деталей, но один следовал инструкции, а другой сляпал все как придется, не заботясь о том, что клей сочится изо всех трещин.
Я продолжила:
--Решающими являются действия Смита после четвертого белого пятна. Мы установили, что он вошел в ангар с обломками самолетов через двое суток после крушения. Выйдя оттуда, он выпал из временного потока.
Я воспроизвела описанную последовательность в камере сканера. Я устала говорить.
Мы увидели, как Смит выходит из ангара, но он уже не был той четкой объемной фигуркой, что вошла в здание. Контуры фигурки расплылись, словно на плохо сфокусированной пленке или неотрегулированном видеоэкране, а если еще точнее-- словно на фотографии с пятикратной выдержкой.
--Мы обнаружили пять отчетливых линий дальнейшего развития событий, исходящих из общей точки. В двух случаях из пяти Смит появляется из ангара с оружием-- по крайней мере, мы так предполагаем. Видимость просто ужасная. В одном из этих двух случаев парализатор не оказывает особого воздействия на жизнь Смита и она со временем возвращается в предначертанное русло. Во втором случае находка оружия изменяет его жизнь кардинально; чем нам грозят последствия такого изменения, думаю, нет нужды объяснять.
В трех остальных сценариях Смит выходит из ангара без оружия. В двух из них он опять-таки возвращается на свою беговую дорожку. Но в пятом и последнем он сходит с дистанции бесповоротно.
--Несмотря на отсутствие парализатора,-- уточнил Питер Феникс.
--Верно. Мы не знаем почему.
--Что-то случилось с ним в ангаре,-- предположила Йокогама.
--Да. Мы, естественно, пытались выяснить, что именно, но поскольку событие произошло в период темпоральной цензуры, вряд ли мы это узнаем.
Я надеялась, что им не нужно объяснять феномен белых пятен, но пара лишних слов никогда не помешает, тем более что я собиралась навязать им свой план, а он целиком зависел от законов цензуры.
