Джон Джейкс - Гибрид
«Мы завершили предварительную стадию лечения. Да! Мы чувствуем себя свободными. Менее ограниченными и зависимыми от раздражающих личных беспокойств и иррациональных психических привычек? Надеюсь, что да! Сейчас тебе разрешается немного отдохнуть. А может, это будет и продолжительный отдых. Только твой медицинский компьютер знает точно. Продолжительность отдыха остается неизвестной, чтобы ты мог размышлять о том, сколько времени у тебя осталось — или не осталось — до того, как снова начнется лечение. Таким образом, у тебя сформируются более здоровые каналы мысли, понимаешь? Прочь старые противоречия и неприязни! Получай себя чем-то новым! Будет ли следующая стадия легкой? Будет ли она жестокой? Кто знает? Не я. Ты должен ждать и будешь удивлен. Тебя уже беспокоят новые заботы? Тебя мучают новые волнения? Значит, терапия произвела благотворное воздействие! Да! А теперь…»
Лоу поднял голову. Отражались булавки света. Его глаза горели янтарным огнем, как у зверя.
»…А пока я скажу тебе короткое «прощай»…»
Лоу транслировал.
На самом пределе слышимости голос стал скрипучим, озабоченным: «…скажу тебе короткое «прощай», скажу тебе короткое «прощай», скажу тебе короткое «прощай»…»
Кадмиевые перекладины — транслируются!
Десятикратно усиленные мускусные тона — транслируются!
Пено-звук воды — транслируется!
Своя собственная липкая плоть, самим же разодранная, горячо и влажно пахнущая — транслируется!
Ороговевшие ногти, глубоко зарывающиеся в плоть геологических веков слой за слоем — ТРАНСЛИРУЕТСЯ…
»…скажу тебе, скажу тебе, скажу ТЕБЕ, СКАЖУ…»
Лоу гнал начиненный, непрерывно меняющийся сфокусированный снаряд наружу, до полного контакта.
Голос сменился хаосом гудков. Трансляция Лоу прекратилась.
Гудки отдавались эхом. Янтарные булавки света стали алыми. Изнутри и снаружи он ощущал борьбу компьютера; ощущал неисправности электрических цепей, ощущал, как проносятся импульсы через биллионы плат и микросхем; ощущал компьютер, разрушенный, восстанавливающий себя.
Тысячу раз восстанавливающий себя.
Две тысячи раз.
Три…
Лоу открыл глаза, почувствовал запах дыма, сочащегося из вентиляционных отверстий.
Он освоился с этим и снова погрузился в транслирование.
Отрыжка дыма.
Взрыв искр.
Визг зубчатых передач.
Звучание магнитной ленты.
Искажение вращающих моментов.
«Привет! Привет? Да? Да! Это твой р-р-гав! Да?! — пожелаю тебе — все идет великолепно, велико — р-р-гав!»
Звон и лязг рядом с ним. Признаки страха. Он немного уменьшил силу трансляции и открыл глаза.
Из только появившихся за янтарными огоньками отверстий на него неслись серебряные, похожие на кротов, аппараты на колесиках. Их изогнутые спины с хлопками раскрылись. Гибкие конечности ощетинились иглами. Иглы самонаводились по температуре тела. Серебряные кроты с нацеленными на его плоть кончиками игл понеслись к нему.
Лоу откинул голову назад и транслировал.
Лязганье игл.
Гудение пульта.
Яркая вспышка света.
Ослепительный блеск дыма.
«ДА! ДА! ВЕЛИКОЛЕПНО! ЭТО ТВОЙ! ПРЕКРАСНЫЕ МЫСЛИ! НОВЫЕ ОБРАЗЫ! КАК… МЫ…??????…»
Крошечные роторы, расположенные на нижней поверхности кротов, перестали вращаться. Гибкие конечности безвольно повисли. Серебряным дождем посыпались на пол иглы. Один из крошечных огоньков у плинтуса расплавился. Его линзы стекали из почерневшего держателя темно-красными каплями.
Андреас Лоу прислушался.
На этот раз тишина была подлинной.
Изможденный, Лоу улегся на полу животом вниз, хотя мозг настаивал, требуя не быть таким расточительным в отношении этих нескольких секунд свободы.
Наконец, он, шатаясь, поднялся и направился к одной из вентиляционных решеток. Решетка, сделанная из легкого сплава, согнулась при легком нажиме. Он забрался внутрь трубы и пополз на четвереньках.
Казалось, что он карабкается в темноте бесконечно долго. Воздухопроводы пересекались. Он пополз по одному из них и очутился там, откуда начал путь, пополз обратно. Наконец, он обнаружил маленькую полоску света, пробивавшуюся через разошедшийся шов. Ороговевшей пяткой Лоу вскрыл и раздвинул шов. Затем спрыгнул с проломленного воздухопровода вниз в хранилище, заваленное блестящими барабанами пленки. Половина осветительных шаров у потолка сгорела, два из них расплавились полностью. В воздухе стояла вонь горелой изоляции.
Лоу нашел трубу, подобную той, через которую сбежал из поместья Барона. Он разобрался в управлении и просунул голову и плечи вверх, в отверстие. Силовое поле равномерно поднимало его к фосфоресцирующему голубому диску света, света, который оказался небольшой, скудно обставленной приемной. За одной, прозрачной, стеной была видна огромная камера.
Внутри большую часть поверхности пола занимал гигантский металлический корпус компьютера, возвышающийся почти до самого потолка. На панели машины подобно черным глазам были расположены ряды лампочек. Воздух камеры заполняла тонкая пелена дыма. Лоу увидел, что одна сторона гигантского компьютера разворочена.
Внимание Лоу привлекла небольшая овальная панель на ближней, к нему стороне машины. Панель вяло мигала зеленым светом.
«Авария, — мигала она, — авария».
Лоу ухмыльнулся, повернулся и пошел, пошатываясь, вверх по рампе, ведущей к массивной округлой двери. Он нашел запорный механизм. Дверь распахнулась наружу, и он чуть не упал лицом в казавшийся черным в ночи песок.
22Лоу устало прошел расстояние, равное как ему казалось, трем стеббии, прежде чем остановился вглядеться в ночь и рассмотреть место, куда он направлялся.
Сейчас он находился почти на полпути к поселку. За зданиями виднелась небольшая стартовая площадка. Два катера, покрытые прозрачными защитными чехлами, покоились на опорах. Как жилой район, так и стартовая площадка выглядели пустынно. Лоу понял, что ему повезло: он вырвался из Дома Успокоения в середине марсианской ночи, и никого не было вокруг.
Самый большой комплекс поселка был также и самым освещенным. Центральную площадку, на которой росли причудливые карликовые деревья, окружали ртутные лампы. Вокруг площадки располагался ряд коммунальных зданий. В поле зрения появилась трехколесная машина с желтыми боковыми фонарями, медленно объезжающая площадку. Что-то вроде полицейского патруля? Вероятно. Пока он наблюдал, трехколесный автомобиль исчез за зданиями и снова появился на одной из дорог, ведущих к жилому району.
Лоу зашагал снова. Он остро осознавал, как, должно быть, выглядит: грязный, с кожей, разодранной своими же собственными руками. Лоу задрожал. Не поддаваться переполняющему его страху в этом чужом месте, как бы это ни было трудно.
