Алан Фостер - Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи
Но это потребуется сейчас.
Трондхайм швырнула в него бесполезное оружие и бросилась за оружием юланца. Конечно, с обычным ашреганом она бы справилась, но не с Раньи. Теперь он с размаху ударил ее по ребрам. Она сморщилась от боли и попыталась ударить его локтем. Он был готов к этому удару и увернулся во время. Удар пришелся в плечо. Затем он ударил ее ребром ладони по шее. Она упала.
Тяжело дыша, он поднялся и взял стингер юланца. Глаз с женщины он не спускал. Затем он подошел к гивистаму и забрал тепловой пистолет. Только после этого он позволил себе немного расслабиться. Он прикрепил на талии пояс, взял рюкзак и просмотрел его содержимое, ожидая, когда женщина придет в сознание.
Наконец, она села, потирая шею, и уставилась на него:
— Ты отлично дерешься. — Признание было сделано недовольным тоном. — Ты не просто быстр. Значительно больше. Лучше, чем любой ашреган, о котором мне до сих пор приходилось слышать.
— Спасибо. — Он поправил транслятор. Во время драки он слетел, но не сломался.
— Ты не только дерешься по-иному, чем ашреганы, ты и чувствуешь себя по-иному, чем ашреганы.
— Ты дралась со многими ашреганами? Я, правда, не слишком понимаю, что именно ты имеешь в виду.
— Твои кости, мышцы. Они более плотные. Из-за этого люди такие выносливые. Наши кости не полые, как у большинства разумных союзных нам рас, у нас больше мускулов. Поэтому мы сильнее и тяжелее. Сила и масса не являются характерной чертой ашрегана. Ты похож на человека, а не на ашрегана.
— Я повторяю: со многими ашреганами ты сражалась?
Она не отвела взгляд:
— Я повторяю только то, чему меня научили.
— Разум Узора далек от совершенства. — Как бы ни пытался, он не мог уже просто так отмахнуться от ее наблюдений. Тем более что лепар и гивистам, взявшие его в плен на Эйрросаде, уже говорили подобное.
— Значит, ты результат деятельности Амплитура. Это имеет смысл. Генетически вы наиболее близкая нам раса, поэтому и передача вам части наших характеристик является наиболее легко выполнимой задачей. Подобную чертовщину было бы тяжелее сделать над акаринамцами или коралитами. Тебя это не заставляет ни о чем задуматься?
— О чем? Я думаю только о Назначении.
— Подумай для разнообразия и о другом. Если над твоим ДНК были проведены изменения, то как давно ты стал незаконнорожденным человеком, а не честным ашреганом?
— Это невозможно, — настаивал он на своем. Но это замечание огорчило его.
— Разве не так? Амплитуры играют с ДНК, как дети играют с кубиками. Откуда тебе знать, на что они способны, а на что нет? Мы никогда не преуменьшали их возможности. Почему же ты это делаешь? Посмотри на себя: размеры, мускулы, кости, рефлексы — все это человеческое. Откуда тебе знать, что ты из себя представляешь? Какая часть тебя является чисто ашреганской?
Раньи долго молчал.
— Мой разум — целиком разум ашрегана, — сказал он наконец. — И таковы же мои намерения. Мне была оказана большая честь — я имел умственный контакт с Учителями, получил непосредственно от них награду и совет. Ни один человек на это не способен. Твоя нервная система отреагировала бы резко и в оборонительной форме.
Трондхайм подумала:
— Это лишь доказывает, что твоя нервная система — ашреганская. Внешне — за исключением формы черепа и рук — ты целиком человек. Как я и мои коллеги.
— Внешность ничего не значит. — Убежденность, с которой прозвучали слова Раньи, однако, не стала его внутренней убежденностью. А чем он на самом деле является?
Служителем Назначения, напомнил он сам себе. При этом биологические совпадения не имеют значения. Он указал на тяжелораненного юланца и на гивистама.
— Чем больше я контактирую с представителями Узора, тем более я проникаюсь убеждением правоты своего дела. Ваши правительства сражаются, ваши системы вступают в споры, а на уровне отдельного индивидуума вы тратите массу времени на мелкие перебранки. Я не желаю принимать в этом участие.
— У тебя нет выбора.
Он внимательно поглядел на нее:
— Ты не заметила, что твои союзники больше боялись нападения с твоей стороны, чем с моей? Что же это за более высокая цивилизация?
Она взглянула на лежавшего без сознания юланца.
— Эти двое — экстремисты. Может быть, они и умственно не сбалансированы.
— А если это не так? Если их больший по отношению к тебе страх является вполне осознанным поступком?
— Люди не разбросаны в равной степени по всему Узору. Но нас уважают. У меня много друзей среди представителей других рас.
— Ты так уверена в этом? Или, может быть, они лишь делают вид, что им приятно твое общество, — чтобы не обидеть тебя?
— Сейчас мы обсуждаем тебя. К лучшему или к худшему — но я знаю, что из себя представляю. — Она говорила грустно. — Амплитуры и их проклятое Назначение. Посмотри, что они сделали с твоим народом. Не говоря уж о молитарах, осегунианцах и бедных ввадирах. Они превратили их в бойцов за Назначение амплитуров. Они же хотят, чтобы их оставили в покое.
— Ни одна из рас этого не желает, — настаивал Раньи.
— Моя раса желает.
Он надеялся, что его ответ будет правильно переведен:
— Я остаюсь тем, кем я являюсь.
Она вздохнула и села на ближнее бревно, стараясь держать обе руки на виду у него.
— А тебя не беспокоит, что твои «Учителя», возможно вмешались в твои гены, так что ты даже этого и не знал. Может быть, они расщепили твои гены и перетасовали их, как хотели, пока ты еще находился в утробе матери?
— Ничего подобного не происходило. Ничто подобное не было бы разрешено.
— Как знать? Они тебе говорили? Ты должен знать, что их предложения бывают весьма настоятельны.
— Я ашреган, — почти выкрикнул он. — Я не являюсь продуктом генной инженерии.
— Нет, — пробормотала она почти сочувственно. — Лишь побочным продуктом ее.
— Мне незачем об этом думать, я знаю!
Она внимательно поглядела на него.
— Может быть. А может быть, и нет. Но я думаю, что ты или высоко одаренный лжец, или тебе как следует промыли мозги твои «Учителя». — Она поднялась, но не двинулась в его сторону. — Что же, очевидно, я тебя тоже не сумею убедить. Вероятно, этот был и прав, — она слегка тронула ногой юланца. — Может быть, лучше бы ему тебя было пристрелить. — Она вновь поглядела на него. — Если ты хочешь меня убить, не медли. Я сыта по горло беседой с существом, которое не в состоянии отвечать само за себя. Я не виню тебя; это не твоя вина. Но это утомительно. Я устала.
Раньи поднялся и вынул устройство с усыпляющим газом из пояса. Несмотря на внешнюю браваду, он заметил, как она в ожидании замерла. Он заколебался.
