Максим Волосатый - Антидот к паранойе
Однако, «полевики» «полевиками», а гнал Матвей оставшуюся тройку нещадно (и так время потеряли, обеспечивая безопасность раненых), поэтому на подходе сил почти не осталось. Никто, правда, не жаловался. Все понимали, что если вынесенные за пределы города караулы проходчиков (а никем другим эти стрелки быть не могли) доберутся до упавшего бота первыми, то все страхи и жертвы были напрасны.
– Стоп, – Делягин перевел дух. – Забрала поднять, правые перчатки снять. Глаза и ногти к осмотру.
Бойцы, все так же тяжело дыша, распрямились, поднял и забрала, отстегнули перчатки и послушно вытянули руки вперед.
Матвей прошелся перед каждым, посвечивая перед собой фонариком, встроенным в рукав.
– Норма, – отпустил он первого.
– Норма, – хлопнул по плечу второго.
– А ты когда последний раз принимал таиксану? – Делягин внимательнее присмотрелся к ногтям отстающего третьего бойца. Коротко остриженные ногти с заусенцами щеголяли разводами разной интенсивности зеленого. Матвей посветил парню в глаза – та же картина. – Ну?
– Перед посадкой, – неуверенно пожал плечами тот.
– Принять сейчас, – Матвей повернулся к остальным. – Вы тоже, раз время есть.
И первым раскрыл походный карман на бедре «полевика», подавая пример. Тройка тут же защелкала замками таких же карманов.
– Не забывать, – Матвей с аппетитом оторвал кусок темно-зеленой с медовыми прожилками пластины. Ему необычные свойства брикета были ни к чему, но и сам по себе продукт был неплох. Бодрил не хуже энергетиков. – Сейчас бы мы пошли, красавцы…
– А почему тот Таиксана боится этой, нашей таиксаны? – один из бойцов махнул рукой с зажатой в ней спрессованной пластиной. – И почему они одинаково называются?
– Точно не знаю, – пожал плечами Матвей. – Об этом лучше спрашивать старейшин. Но я слышал что-то вроде того, что как раз этот рецепт и появился в ту самую, первую вспышку. Откуда его выкопали и кто – непонятно. Но только как раз те самые ребята из ФАФ, помните, про которых я рассказывал…?
Бойцы закивали.
– Вот они потому и смогли Таиксану взять, потому что вот это, – Матвей показал на брикет, – является противоядием. Он кстати, первоначально в таком виде и делался. Это уж потом его начали в пищу добавлять и наш салат из него готовить.
Он улыбнулся.
– Потому никто в галактике и не может воспроизвести оригинальный рецепт салата, что туда добавляется именно вот эта штука, – Делягин опять поднял брикет. – Только обработанная особым образом. Так сказать, экспортный вариант.
Бойцы заулыбались. Рецепт «таиксаны», знаменитого на всю галактику салата, придающего сил и реально очищающего организм от целого ряда вредных веществ, являлся визитной карточкой Пепла. Причем община никак не рекламировала себя в этом аспекте, отдав все лавры правительству и снабжая его лишь ингредиентами в виде брикетов. Эдакая хитрая тайна.
– Готовы? – Матвей расценил улыбки, как свидетельство восполнения сил. – Тогда заглатываем все до конца и пошли. Времени у нас мало.
В ответ согласно чавкнули три рта и клацнули три забрала. Делягин оглядел небольшой строй.
– Так, ребятки. Идем тихо, импульсники на минимум. Стрелять пока только по ногам. Полное радиомолчание, говорю только я. Все понятно?
Три кулака стукнули в шлемы. Тройка молча отдала честь, показывая выполнение команды.
– Ну и молодцы, – Матвей развернулся и, не говоря больше ни слова, нырнул в лес.
Чего зря болтать? Все уже двести раз переговорено, а конкретно будем смотреть по месту. Тем более что время действительно поджимает.
Он ошибся: время не поджимало. Оно просто-напросто кончилось.
Четверка прошла метров триста, схема на забрале шлема уже отчетливо показывала упавший бот и минимальную двигательную активность рядом с ним. Шевеление раненых? Успели?
И тут же на дальнем краю схемы обозначилось движение. Вдалеке между деревьями замелькали огни переносных фонарей. Караулы проходчиков? Матвей едва сдержал стонущее ругательство: ну заче-ем? Вы же сами огораживаетесь от чужаков. Добить раненых? Ну, ни фига себе вы кровожадные. Да и не поможет вам это никак.
Он дернул челюстью, включая в шлеме сканирование частот. У почти тут же в уши ворвались переговоры идущих по лесу.
Ш-ш-ш-ш.
– … вижу. Бот лежит, но непонятно, есть ли там кто-нибудь…
Ш-ш-ш-ш.
– Смотри внимательнее, они могут прятаться…
Ш-ш-ш-ш.
– Буду. Кто-то перемещается…
Ш-ш-ш-ш.
– Добей, никого не оставлять. Это может быть опасно…
Делягин горько скривил губы, слушая эти разговоры. Нет, ребята. Это как раз тот самый случай, когда вознаграждается именно милосердие. А жестокость возвращается стократно. И сейчас вам придется это объяснить. К сожалению, при помощи все той же жестокости. Потому что нормальную речь вы не воспримете.
Сохранив настройки горнопроходчиков, он еще одним движением челюсти вернулся на общий канал группы. Пока молча.
Идущие следом бойцы, конечно же, тоже увидели мелькающие фонари впереди, но все же продолжали идти за командиром, доверяя его чутью. Шаг, еще, еще. До искусственно созданной падающим ботом просеки оставалось не больше тридцати метров. Матвей сознательно не пошел по ней, чтобы не выставляться на всеобщее обозрение, да и идти по поваленным деревьям гораздо сложнее, чем по обыкновенному лесу.
На забрале отчетливо рисовалась пятерка патрульных, но самих проходчиков Матвей пока не видел. Мешали накрывающие лес вечерние сумерки. Он дернул челюстью, проверяя канал противника.
Ш-ш-ш-ш.
– Слышь, старшой, вижу тело…
Ш-ш-ш-ш.
– Огонь! Не жди, оно может на тебя броситься…
И тут Матвей неожиданно увидел его… Коренастый крепыш в милицейской полуброне стоял на краю поляны, глядя на лежащее перед ним тело. Вот он поднял импульсник…
Делягин вскинул оружие, прицел «полевика» привычно отметил выбранную цель… И два выстрела прозвучали одновременно.
А ч-черт, как неудачно.
Лежащее на земле тело выгнулось дугой, и тут же на него рухнул его незадачливый палач. Два трупа. Первая кровь, пролитая Делягиным на Пепле. А сколько ее еще будет, если они не поймают Таиксану…
Но Матвей не стал страдать по этому поводу: времени не было.
Резким рывком перебросив канал на свою группу, он рявкнул в микрофон, уже не заботясь о сохранении секретности.
– Огонь на поражение! Четверку снять. Лежащих не трогать.
И замер, не принимая участие в ожесточенной перестрелке, которая тут же вспыхнула между готовящимися к вечернему сну деревьями…
Но не от страха или в замешательстве. Вовсе нет. Для него наступало время работы. Той самой, для которой его сюда и направили. Той самой, для выполнения которой его и отправляли учиться в лучшую военную школу сектора. Той самой, к которой всегда была готова вся его семья.
