Игорь Воронкин - Виртуальность
-- Войди в меня, мой мальчик. И прости за то, что я должна сделать, -- нежно прошептала она ему на ухо.
Мощный разряд электрического тока ударил Дмитрию в затылок. Ослепительная вспышка молнией пронеслась в голове, а затем наступила черная ночь. Спикер на пульте тревожно пискнул. Светящаяся точка осциллографа метнулась в последней синусоиде и скатилась в длинную прямую. Включился пискливый метроном. На дисплее побежали большие красные цифры секундомера. "Большой Брат" стирал память Дмитрия Васильева.
Ирина сидела у пульта. Она наблюдала по монитору всю эту сцену. Ее палец лежал на красной кнопке дефибриллятора, и она думала, что будет, если она пропустит еще одну минуту. Этот Васильев оказался такой же похотливой скотиной, как и другие. И в эту минуту Ирина впервые поняла, что не любит свою работу. За кого ее тут держат? За проститутку, за какого-то агента по специальным поручениям?
Таймер приближался к одной минуте сорока секундам. Жалобно пищал метроном. Ирина мстительно выждала еще десять секунд и нажала красную кнопку на пульте. Тело Васильева сотрясли электрические разряды. Один, другой, третий... Датчик длинно пискнул, и на осциллографе вырисовалась почти идеальная синусоида. Сердце Васильева вновь забилось.
"Вероятность стирания участков памяти - 70%" -- сообщил компьютер.
"Луцкий будет недоволен", -- подумала Ирина. Но больше рисковать она не хотела. Васильев тяжело заворочался в клетке. Он лежал параллельно полу, в том же положении, в котором застала его клиническая смерть. В голове у него мутилось, и страшно тошнило. Кто-то стащил с его головы шлем, и он почувствовал резкий запах нашатырного спирта. От этого запаха его вывернуло на изнанку. На блестящее ограждение клетки полетели куски блевотины.
-- Как самочувствие? -- спросила Ирина.
Она включила механизмы сервопривода, и Васильев занял вертикальное положение. Он разевал рот, как рыба, но говорить не мог.
Ирина прикоснулась к кнопке вызова охраны. В дверях появились два дюжих охранника.
-- Положите его на диван. Пусть отдохнет.
Охранники вытащили Васильева из клетки и положили на диван. Ирина поднесла ему стакан с водой и какую-то таблетку в пластиковом стаканчике.
-- Выпейте, и все пройдет. Но если вам очень плохо, я вызову доктора.
-- Не надо доктора, -- пробормотал Васильев. Язык его слушался плохо.
-- Как я сюда попал? -- полутемная комната расплывалась и пульсировала в его глазах. Васильеву казалось, что он только что сидел дома и смотрел телевизор.
-- Об этом вам лучше забыть, -- сказала Ирина и обратилась к охранникам:
-- Отвезите его домой. И не забудьте снять с него костюм. Теперь его придется отдать в чистку, -- Ирина презрительно скосила взгляд на дорогой костюм виртуальной реальности, перепачканный рвотой и еще какими-то подозрительными пятнами в области паха.
Глава 8. Продолженное существование
-- Давай, брат, познакомимся. Меня зовут Вова.
-- А я -- Петро. Давай, Вован, разливай! Еще на посошок и за то, чтобы все наши трудные дни закончились сегодня!
Они остановились у какой-то забегаловки и пили прямо в машине. Точнее в Васильева просто вливали какую-то огненную воду, а он ее покорно проглатывал. Его все время тошнило, и тогда охранники открывали в машине дверь, давая ему проблеваться. Никакая закуска в Васильева не лезла. Он раскинулся на заднем сиденье машины и ничего уже не воспринимал.
-- По-моему клиент дозрел, -- шепнул Петро Вовану.
-- Тогда поехали домой. Какой там у него адрес?
Охранники втащили Васильева на третий этаж и позвонили в дверь. Шел первый час ночи.
-- Дима, что с тобой?! -- кинулась к мужу Светлана.
-- Да вот подобрали его на улице. Замерзал парень, -- сказал Вован.
-- Ты что, пьяный, Дима? -- до Светы донесся запах перегара.
-- Кладите его, девушка, в постель. К утру очухается, -- со знанием дела предложил Петро.
Охранники прислонили Васильева к стене, как манекена, и сняли с него верхнюю одежду. Затем втащили его в комнату и положили на диван.
-- Что случилось? -- Света с тревогой осматривала мужа.
Васильев что-то невнятно бормотал. Из-под полуприкрытых век его глаза пытались сфокусироваться на лице Светланы, но у них ничего не получалось. По лицу Дмитрия блуждала пьяная улыбка. Его куртка и брюки были в грязи. От свитера кисло пахло блевотиной. Охранники точно сымитировали заданную ситуацию.
-- Голова болит... Ничего не помню, -- простонал Васильев.
-- И хорошо, пить не будешь! -- Света стягивала с мужа грязный свитер.
-- А я не пил, -- бормотал Васильев.
-- Ага, рассказывай!
Дмитрий пустыми глазами уставился в потолок. Комната медленно вращалась вокруг него. Его тошнило. Он и в самом деле готов был поверить, что где-то набрался. Но где? Сознание отчаянно ловило ускользающую ниточку реальности и никак не могло ее поймать.
-- Вот выпей, -- Света вернулась со стаканом клюквенного морса.
Васильев с трудом оторвал голову от подушки. Кислая влага пробилась сквозь пересохшее горло и благодатным дождем оросила внутренности.
-- Вся одежда в грязи! Ты что, на земле валялся?
-- Не помню. Ничего не помню...
-- Ладно, спи. Я лягу в другой комнате.
Света погасила в комнате свет и вышла. Васильева окутала тьма. Он лежал в темноте и смотрел в потолок. Он был не человек -- пустая выпотрошенная кукла. Какие-то видения сменяли друг друга. Сполохи и тени скользили по стенам и потолку. Были ли то сновидения или какая-то подспудная работа мозга, сказать было сложно. Он пролежал до зыбкого утреннего света, но так и не мог сказать, спал в эту ночь или просто пил тьму открытыми глазами.
Света поднялась рано. Она прошла на кухню и поставила кастрюлю на плиту.
-- Ну как, гуляка, оклемался? -- спросила Светлана, войдя в комнату.
-- Н-н-н-ет, -- промычал Васильев.
-- На работу сегодня идешь? -- спросила Света, зная, что Дмитрий работал и по выходным.
-- На какую?
-- Ну как знаешь. Я завтрак подогрела. Захочешь -- поешь. У тебя в кармане какие-то деньги. Что, зарплату получил?
-- Не помню.
-- Да ну тебя! Я пойду еще полежу, -- Света повернулась и вышла из комнаты.
До того как сквозь пасмурные петербургские тучи пробился свет солнца, прошло еще часа полтора. И тут сон сморил Васильева. Он крепко уснул и проснулся только в двенадцать. Сознание медленно возвращалось в развороченный мозг. Он встал и побрел в туалет.
Позже они со Светланой сидели за поздним завтраком. Васильев ковырял вилкой в тарелке.
-- Что-нибудь случилось? -- спросила Светлана. -- Неприятности на работе?
-- Нет, все нормально, -- Васильев не понял, о какой работе идет речь. -Сегодня надо сходить еще в одно место.
