Софья Непейвода - Первые шаги
Раньше, на Земле, когда ложилась уставшая, казалось, что от момента, когда глаза закроются, до пробуждения проходит не больше нескольких минут и никаких воспоминаний не оставалось. Но не теперь. Ещё ни одна ночь в Чёрной Дыре не прошла без сновидений, и эта не оказалась исключением. Сегодня сны были неспокойные, страшные, я несколько раз просыпалась, ворочалась с боку на бок и напряжённо вслушивалась в ночную тишину, прерываемую только одиноким далёким уханьем, и снова проваливалась в дремоту, пока наконец, проснувшись в очередной раз, не вспомнила, что могут означать эти признаки. Быстро проанализировала собственное самочувствие и похолодела: если здесь начнётся агония, никто не поможет. Судорожно залезла рукой в карман, вытащила пузырёк с лекарством и на ощупь (ночь здесь ничуть не светлее, чем в Белокермане) отсчитала сразу пять капсул. Проглотила и стала ждать улучшения. Я сглупила: привыкнув пользоваться ими после еды, совсем забыла про жизненно важное лекарство просто из-за того, что поесть-то сегодня не удалось. К счастью, надежда оправдалась — уже скоро состояние улучшилось и я легла досыпать, на всякий случай приняв ещё пару таблеток.
И снова пробудилась. На сей раз состояние мало напоминало прежнее, но от этого оказалось ничуть не легче. Даже наоборот. Голова раскалывалась от дикой боли, в ушах стучала кровь, лёгкие горели огнём, я ощущала нехватку кислорода, судорожно вдыхала воздух, но это не помогало. Рассвет всё ещё не начался, но, несмотря на то, что ничего не видно, создавалось чёткое ощущение, что я не в лесу, а в пустыне. В мёртвой пустыне. Почти свалившись с кресла — мышцы свело судорогой — пошарила руками по земле и нащупала что-то похожее на траву, но не мягкую и шелковистую, как раньше, а жёсткую и сухую, неприятно царапающую кожу.
Попытавшись принять позу, в которой станет хоть чуть-чуть легче, я случайно задела рукой карман и тут же поняла, что нужно, чтобы облегчить состояние. Лекарство. Мало соображая, что делаю, вытащила пузырёк, но пальцы дрогнули, и он отлетел куда-то в сторону. Проклиная собственную неловкость, я долго ползала по земле, пытаясь найти лекарство. Потом отчаялась и, после некоторых блужданий, дважды чуть не провалившись в болото, вернулась к креслу. Избавиться ни от боли, ни от одышки не получалось, все попытки замедлить дыхание окончились неудачей — становилось только хуже. Единственное на что меня хватило — это активировать защиту кресла, ведь в таком состоянии даже если опасность будет — я её не замечу.
Не знаю, сколько это продолжалось, но по субъективным ощущениям прошёл не один день, прежде чем состояние хоть немного улучшилось. Я лежала с закрытыми глазами в той же позе, в которой застало облегчение, и боялась пошевелиться — ведь из-за этого муки могут вспыхнуть с новой силой. Но даже это не помогло — кошмар вернулся и не отпускал меня до тех пор пока сознание не выдержало и не отключилось, даря благостное забытье.
Очнулась, когда уже темнело, от того, что пошёл дождь, и со страхом прислушалась к ощущениям. Грудная клетка болела, сохранилась лёгкая одышка и головокружение, в горле саднило, рот пересох и жутко хотелось пить. Где там эти спасатели? Даже без учёта плохого состояния без жидкости долго не продержаться — всего несколько дней. Ладно, будем считать, что дождевая вода достаточно чистая, хотя и неизвестно, над чем могли сформироваться местные тучи.
Я встала, с трудом управляясь с трясущимися, как у последнего алкоголика, конечностями, и наскоро вымыла руки в болотной воде — слишком уж грязные они оказались. После чего сложила ладони в горсть и стала ждать, когда наберется живительная влага. Её хватило только на один глоток, но и это облегчило состояние. Оглядевшись, обнаружила злополучный пузырёк в воде, примерно в метре от берега, так что его легко удалось достать с помощью палки. Но, вытащив две пилюли, замерла, так и не донеся их до рта.
Передозировка. Когда я спрашивала врача о том, нельзя ли вывести меня из комы, он отсоветовал, аргументировав тем, что в этом случае мне вряд ли понравится самочувствие. А ночью я приняла не пять, а целых семь капсул и, возможно, именно это позволило некой части моего тела очнуться и в полной мере ощутить всю «прелесть» реального состояния. Передёрнувшись, поспешно убрала таблетки обратно в пузырёк. Как бы там ни было, пока мне больше нравится находиться в коме. Если самочувствие нормальных развитых белорунов (защитников) в Белокермане без специальных средств хоть вполовину такое же, остаётся им только посочувствовать.
Да и вообще, в последние дни в Белокермане я вела себя, мягко говоря, не слишком умно, и теперь появилось достаточно времени, чтобы осознать свои ошибки. Во-первых, правильно ли было выбирать страну по рекомендациям вора и по тому, что туда едет тартарец? Во-вторых, если насчёт войны между Белокерманом и Угырхом верится легко, то кто гарантирует, что в остальном преступник не соврал? Хотя по большей части информацию я успела получить только общую, в целом сводящуюся к двум постулатам: миртарцы — гады, а тартарцы и того хуже. Так что её можно пока и не учитывать.
Несмотря на всё ещё неважное самочувствие, настроение улучшилось и паника не спешила возвращаться: во-первых, я всё-таки жива, а во-вторых, сейчас в гораздо лучшем состоянии, чем ночью. Немного посидев и, проглотив на всякий случай таблетку (поскольку вспомнила, что их надо принимать не меньше двух в сутки), снова улеглась отдыхать. Хотя энергия кресла уже закончилась, и теперь невозможно включить защиту, но опасности по прежнему не видно, даже комар куда-то исчез, поэтому вряд ли ночью кто-то нападёт.
18 июня 617132 года от Стабилизации
На сей раз пробуждение оказалось приятным. Я с удовольствием потянулась на кресле, не спеша открывать глаза и наслаждаясь замечательным самочувствием. Как ни странно, пить совсем не хотелось. Как, впрочем, и есть. Решив ещё немного понежиться, пока выдалась такая возможность, я почти провалилась обратно в дрёму, когда над самым ухом раздался смутно знакомый голос.
— Мне ещё одну порцию.
Вздрогнув, я резко села и повернув голову, непонимающе посмотрела на тартарца, протянувшего поднос стюарду. Неужели катастрофа и всё, что случилось после, мне только приснилось? И не являются ли такие видения первым признаком сумасшествия?
Но нет, окружающее помещение мало походило на планировку самолёта белорунов, да и движения никакого не чувствовалось. Маленькая комната с двумя авиационными креслами, аналогичными тому, с которым пришлось намучиться в болоте. Кроме меня и тартарца, в помещении присутствовало чешуйчатое существо, по внешнему облику напоминающее крупного варана. Оно взяло поднос и повернуло голову, разглядывая меня немигающим взглядом.
