Фредерик Пол - Чума питонов
Он думал о том, как хорошо владеть своим телом, несмотря на его плачевное состояние. И как чудесно иметь возможность спокойно размышлять.
Природа человеческого существа такова, что оно быстро восстанавливается после ударов, полученных из внешнего мира. Кроме смерти все неизлечимые раны берут начало в нем самом; оно способно переживать сильнейшие внешние потрясения, подниматься и даже преуспевать. До преуспевания Чандлер еще не дошел, но он начал подниматься.
После бойни на стадионе в Пуанхоу все последующее время так спрессовалось и память так затуманилась, что Чандлер даже не успел погоревать о смерти своих, обретенных столь ненадолго, друзей или обдумать их донкихотские планы борьбы с исполниками. Теперь он начал размышлять.
С какой трепетной надеждой они приняли его – человека, подобного им, не исполника, который своими собственными руками прикасался к источнику могущества исполников. Только мог ли он действительно что-нибудь сделать?
Похоже, нет. Он едва понимал техническую сторону своей работы и еще меньше – лежащую в ее основе теорию. Возможно, зная местонахождение установки, он сумел бы пробраться к ней, когда она будет готова. Теоретически возможно даже обойтись без венцов и воспользоваться главным пультом самой установки.
Сумасшедший в кабине реактивного бомбардировщика мог уничтожить город. Ничто не остановило бы его, кроме собственного непроходимого невежества. Чандлер казался себе таким сумасшедшим: сила была почти в руках, но он не имел понятия, как ею воспользоваться.
И все же – где жизнь, там и надежда. Чандлер подумал, что теряет драгоценное время, которое уже никогда не вернется. Он шел по дороге, ведущей к какому-то заброшенному городку. Но теперь не время для прогулок, решил он, нужно скорее вернуться к установке и изучать, думать, стараться понять как можно больше. Чандлер хотел повернуть обратно и замер.
– О Господи, – прошептал он, глядя вперед.
Город покинула жизнь, но не смерть. Повсюду лежали трупы.
Они умерли давно, наверно, несколько лет тому назад.
Неудивительно, что сначала он их не заметил. От них осталось немного: в основном, кости да кое-где высохшие лоскуты кожи. Одежда большей частью истлела. Но даже по таким останкам было хорошо видно, что ни один из этих людей не умер естественной смертью. Заржавленное лезвие, торчавшее в грудной клетке, там, где нож пронзил сердце; раздробленный маленький череп с выцветшими остатками голубого детского комбинезона рядом с ним. Посреди улицы несколько скелетов лежали ногами друг к Другу. Очевидно, там что-то взорвалось, и смерть настигла их, когда они пытались убежать. Лицо женщины, сморщенное, словно кора дуба, виднелось между крылом грузовика и пробитой стеной.
Подобно гибели Помпеи, эта трагедия из-за своей давности вызывала лишь удивление. Целый город оказался стертым с лица земли.
Исподники стремились максимально обезопасить себя по-видимому, они истребили население всего острова даже всех островов, кроме Оаху, чтобы достичь полной изоляции от людей, не считая тех невольников, которые служили им в Гонолулу и его окрестностях.
Чандлер обошел город за четверть часа, но все улит, походили одна на другую. Похоже, даже животные не тронули трупов, хотя, наверно, здесь и не водилось крупных хищников.
Что-то шевельнулось в дверях.
Чандлер опять подумал про дым, но никто не отозвался на его крик, и, несмотря на упорные поиски, ему не уда лось обнаружить никаких признаков жизни.
Поиски были пустой тратой времени, которое следовало использовать для изучения установки. Когда Чандлер вернулся к зданию из шлакобетона, он услышал шум мотора и, подняв голову, увидел самолет, заходивший посадку.
Чандлер знал, что у него осталось всего несколько минут. Он постарался провести их с максимальной пользой, но, не успев разобраться в схеме узлов, с которыми сам не работал, почувствовал себя захваченным. Самолет прокатился по полосе и остановился: Чандлер и все остальные бросились разгружать его. «Самолет остановился почти касаясь крылом здания, что создавало более удобные условия для разгрузки, но явно мешало взлету», – думал ум Чандлера в то время, как его тело выносило ящики из багажного отсека.
Но он уже знал разгадку. Проблемы со взлетом не будет, так же, как у других маленьких транспортных самолетов в дальнем конце взлетно-посадочной полосы.
Эти самолеты уже никуда не полетят.
Работа продолжалась и вскоре завершилась, а Чандлер знал о ней не больше, чем в самом ее начале. Последняя задача состояла в тщательной проверке цепей и уровня сигналов. Чандлер мог принимать участие в работе лишь до определенного момента. Затем два исполника, действуя в телах одного из гавайцев и пилота, который доставил контрольную аппаратуру и остался в качестве рабочей силы, старательно проделали последние тесты.
Остальные люди в изнеможении повалились на землю и ждали.
Они были больше не нужны. Так же, как и Чандлер. Один из них придвинулся к Чандлеру и, криво усмехнувшись, сказал:
– Веселенькое дельце. Меня зовут Брэдли. Думаю, люди в таких случаях должны знакомиться. Как-то странно делить могилу с совершенно незнакомым человеком.
– Могилу? Брэдли кивнул.
– Как рабы фараона. Пирамида почти готова, приятель. Ты не знаешь, о чем я говорю? – Он сел, сорвал длинную травинку и стал покусывать ее кончик. – Похоже, ты еще не видел трупы в лесу.
– Я нашел целый город примерно в полумиле отсюда. Там одни скелеты.
– Да нет, те уже старые. Есть и посвежее, тут совсем недалеко, за кучей мусора. То есть не совсем свежие, им недели две. Очень любезно со стороны исполников, что они избавились от использованных рабочих в таком укромном месте. Так гораздо приличней… Но мы с Хуаном Симоа пошли искать проволоку и нашли их.
С ледяным спокойствием Чандлер осознал, что этот человек прав. Использованные рабочие – то есть, конечно, те, кто разгружал первые самолеты, – работали, пока не выбились из сил, после чего от них быстро избавились. Столь дешевую рабочую силу легче заменить, чем отправлять обратно в Гонолулу для восстановления сил.
– Понимаю, – сказал Чандлер. – К тому же мертвые не болтают.
– И не разносят болезней. Наверное, поэтому они Устроили бойню в густой чаще. На случай, если какой-нибудь исполник явится сюда с проверкой лично. Разлагающиеся трупы антисанитарны. – Брэдли снова усмехнулся. – Я раньше был доктором на Молокаи.
– Прок… – начал Чандлер, но доктор покачал головой.
– Нет, не говори «проказа». Это «болезнь Хансена» Но как бы она ни называлась, исполники явно боятся ee. Они уничтожили всех наших пациентов, кроме двух, которые спаслись вплавь; потом, на всякий случай, они уничтожили и большую часть медицинского персонала, кроме тех немногих, кто, вроде меня, находился вне Острова и сообразил, что нужно помалкивать о своей прежней работе. Это было прямо у самого пляжа.
