Андрей Мартьянов - Иная тень
– Два искомых мира! – радостно воскликнул Ильин. – Верно?
– Да, – удовлетворенно кивнул Гильгоф и, поводив мышкой по столу, выделил изображения двух достаточно крупных сфероидов. – Прошу любить и жаловать. Планеты LV-932 и LV-934. В миру носят запоминающиеся названия Сцилла и Харибда. Остальные объекты этой звездной системы тоже называются по именам всевозможных мифологических чудовищ. Видимо, первые исследователи были изрядными знатоками древнегреческих и римских баек о монстрах.
– Между прочим, – преувеличенно зловещим голосом заметил лейтенант, – Иных впервые нашли на планете, называвшейся Ахерон. Ни о чем не говорит?
– Только о скудости человеческой фантазии, – отмахнулся Гильгоф. – Хотя ассоциация великолепная – путешествие от Ахерона к Сцилле и Харибде. У человека с воображением мороз по коже будет драть от подобного сочетания. Слушайте дальше…
Картинка, разделившись на две части, значительно увеличилась. При осмотре можно было видеть, что Харибда является красновато-бурой планетой, несколько смахивающей на Марс с крайне нестабильной атмосферой и двумя гигантскими шапками льда на полюсах.
– Эта красная красавица, – увлеченно повествовал Гильгоф, – теоретически подходит для колонизации. Газовоздушная смесь содержит кислород и азот, есть вода. Температурный режим неплох, особенно на границе субтропической и полярной зон. Суточные перепады всего в пятьдесят-шестьдесят градусов…
– Ничего себе «неплох»! – возмутился доктор Логинов. – Днем вас зажарят, а ночью вы замерзнете! Что же там творится на экваторе?
– В полдень, – пояснил ученый муж из таинственной «Калуги-9», – температура повышается до ста пятидесяти градусов по шкале Цельсия. Можно отправляться загорать. Кроме того, Харибда славна тектонической нестабильностью, громадными вулканами – хотя именно благодаря им на планете кислородная атмосфера – и невероятно мощными ураганами. Лабораторию там, конечно, спрятать можно. К примеру, в районе полюсов на снежно-ледяных куполах. Температура почти постоянная, то есть близка к абсолютному нулю.
– Смеетесь? – фыркнул Казаков. Он все с большей внимательностью приглядывался ко второй планете, медленно вращавшейся на экране. – Да никакие конструкции не выдержат таких температур!
– Итак. – Гильгоф не обратил на него никакого внимания и, взяв лазерную указку, направил красноватый лучик на LV-934. – Теперь перейдем к не менее симпатичному чудовищу Сцилле. Будь я на месте руководства «WY» или любой другой, не менее серьезной организации, построил бы исследовательский комплекс именно здесь.
– Объясните, – попросил молчаливый немецкий обер-лейтенант.
– Очень просто. – На лице Гильгофа появилось вдохновение. – Да, планета холодная. Да, количество солнечной энергии, получаемой ею, минимально. Но есть множество располагающих к себе факторов. Кислородно-азотная атмосфера, как самый главный параметр существования наших, человеческих организмов. Во-вторых, Сцилла – старая планета, полностью сформировавшаяся. Никаких вулканов, никаких подвижек земной коры, а следовательно, землетрясений, крупных оползней и прочих связанных с ними неприятностей. В связи с малым количеством испарения с поверхности и холодным воздухом циклоны и антициклоны спокойны. Серьезные бури возникают только в районе экватора. Скалы покрыты снегом и льдом. Есть развитая жизнь. Мария Дмитриевна, может быть, вы что-нибудь добавите из своей области знаний? Как ксенобиолог?
– Ну-у… – Маша подняла глаза к потолку, вспоминая все сведения о системе Гамма Феникса. – Не ошибусь, если скажу, что Сцилла очень давно породила свою жизнь в виде некоторого количества безопасных для человека вирусов, паразитирующих на растениях и водорослях. Океаны крупные, однако находятся под коркой льда, отчего вода на несколько градусов теплее… Последний раз исследовательская экспедиция с Земли была на LV-934 лет двадцать назад. Они нашли кое-что по мелочи…
– Точнее, пожалуйста, – вежливо попросил Казаков. – Мне бы не хотелось столкнуться на поверхности с чем-нибудь зубастым и агрессивным, наподобие белого медведя или саблезубого мамонта.
– Не говорите ерунду, Сергей. Какие мамонты, тем более саблезубые? – поморщилась Ельцова. – Этот древний мир, может быть, и сохранил некоторые реликты из эпохи предшествовавшей глобальному оледенению, но могу вам гарантировать, что наши ученые не находили на Сцилле никаких животных крупнее рептилий длиной с ладонь. Полагаю, что эволюция на планете прекратилась, когда наступило резкое похолодание.
– А что там могло жить до похолодания? – насторожился Гильгоф. – Наверное, исследовательские экспедиции не особо углублялись в подробности местного бытия? Прилетели, констатировали, что имеется жизнь, основанная на углероде, взяли пробы вирусов и смотались на Землю – отдыхать от зверского холода?
Маша смутилась. Безусловно, очень многие миры, открытые человеком, никогда не исследовались досконально. На это требуется много времени и еще больше денег, которыми не располагали ООН или правительства великих держав. Если бы человек вздумал тщательно обшарить все планеты, находящиеся в радиусе доступного участка Лабиринта, людское сообщество пошло бы по миру – мало кто знает, в какую гигантскую сумму обходятся подобные экспедиции, проводящиеся под лозунгом «Знание ради знаний».
– Если предположить, – осторожно начала Маша, – что пятнадцать-двадцать тысяч лет назад на поверхности Сциллы существовала развитая жизнь, останки которой сейчас погребены под ледниками и снежным покровом, то я думаю… Возможно, мы увидели бы нечто похожее на нашу мезозойскую эру. Об этом говорит одно только наличие многоклеточных организмов, доселе выживших. Скорее всего, эволюция Сциллы шла параллельно земной эволюции, как и на большинстве других планет.
– Дальше? – подбодрил Машу Гильгоф. – Теоретически опасные людям существа могли выжить?
– Специально для вас, доктор, – огрызнулась Ельцова. – Могли! Жизнь всегда найдет способы адаптироваться к новым условиям. Если это так, значит, гипотетические крупные животные остались в более теплом океане, пустотах под скалами… Да где угодно! Экспедиция ксенологов работала на Сцилле не более месяца и только в одном районе. Что они могли найти?
– Ничего, – вздохнул Казаков. – Вот помнится, полтора года назад я ездил в Африку, в отпуск. В национальный парк Серенгети, посмотреть на львов. Видел только всяких антилоп с зебрами, хотя популяция львов там самая крупная в мире. Потом спрашиваю у гида – где львы? А он говорит: в этот сезон они откочевали, поэтому найти их практически невозможно. И это на Земле, в ограниченном пространстве! А тут целая планета!
