Юрий Тупицын - В дебрях Даль-Гея
— Значит, я буду чем-то вроде подопытного кролика?
— Грубо, хотя, по существу, правильно.
— Ну, а если все обойдется, я так и буду бездельничать?
— Ну нет! После прибытия Ивана поступишь в его распоряжение и будешь с ним взаимодействовать.
— Послушай, Всеволод, — не удержался Алексей. — А не авантюра ли все это? Являются в чужой город-государство двое одиночек и…
Он запнулся, поймав неодобрительный взгляд товарища.
— Ты был бы одиночкой, если бы действовал на свой риск и страх и для своей выгоды, — довольно сухо сказал Снегин. Но ты будешь спасать друга, это ли не святое дело? И ты будешь не один, а вместе со своими товарищами. На нашей стороне официальные власти Даль-Гея. Я имею на этот счет предварительную договоренность. К тому же задача у нас специфическая — освобождение заложника. Такие операции во все времена проводились малыми силами, тихо и скрытно. Стоит поднять шум, как заложника прикончат, вот и все.
Кронин задумчиво смотрел на Снегина.
— Ты говоришь убедительно. — Он помолчал и после легкого колебания спросил: — Ну, а если меня или Ивана разоблачат? Что тогда?
— Если это сделают официальные власти, то ничего страшного. Во всяком случае, в обиду мы вас не дадим. Куда хуже, если вас опознают гангстеры или агенты Яр-Хиса.
— А это что за зверь?
— Тайная служба безопасности. По нашим данным, обладает большой властью, не всегда ладит с президентом и очень недружелюбна по отношению к Земле. Гангстеров и ярхисовцев вам и надо опасаться.
Кронин кивнул.
— И все-таки? Если они докопаются?
— Тебе придется плохо.
— Плохо, — повторил Алексей. — Как прикажешь понимать это в приложении к Даль-Гею?
— Плохо — везде плохо. — Снегин помолчал и хмуро добавил: — В худшем случае тебя могут просто ликвидировать.
Кронин поднял брови.
— Как это — ликвидировать?
— Пристрелить, — отчеканил Снегин, в упор глядя на него.
— Ликвидировать, — поежился Алексей. — Слово-то какое… И это о живом человеке! Тут и говорить не о чем, надо ехать.
Кронин вздохнул, возвращаясь к действительности, и огляделся. Пахло пылью и цветами, горячим металлом и машинным маслом, воздух гудел от людских голосов, шума двигателей, шарканья ног и раскатистых объявлений. Привокзальная площадь была такой огромной, что ее «берега» — здания, верхние части которых тонули в облаках, — еле виднелись во влажной дымке. Основной поток пассажиров потянулся вправо, к электробусам. Длинные, приземистые, окрашенные во все цвета радуги, они стояли в несколько рядов, и над каждым светилось табло, на котором группой букв и цифр указывался маршрут движения и порядок следования по нему. Другой поток пассажиров, намного меньший, сворачивал налево, где в сумеречном воздухе плясали огни реклам баров, гостиниц и бюро обслуживания. Наконец, совсем тоненький ручеек струился прямо — к стоянкам личных машин и такси.
Все было как в учебных фильмах о Даль-Гее. Да и вообще Кронин никак не мог отделаться от странного ощущения, что все происходящее — искусно сделанный стереофильм, в котором он, Кронин, играет некую интересную и до конца ему самому не известную роль. Это ощущение было настолько острым, что он ничуть бы не удивился, если бы из текущей мимо безликой толпы вдруг выбрался инструктор-консультант, подошел к нему и принялся делать замечания и давать советы.
Кронин свернул налево, туда, где светились огни реклам.
Сделав десяток шагов, он спохватился. Делая вид, что сверяет свои модные часы-перстень с большими вокзальными часами, Кронин нажал на корпусе одну из едва заметных микрокнопок и послал Снегину шифр-сообщение о своем благополучном прибытии.
Часы-перстень были специально сконструированы для проведения операции в Даль-Гее. Вмонтированная в них связная микростанция позволяла поддерживать двухстороннюю связь с помощью азбуки Морзе, не привлекая чужого внимания. Устройство было довольно примитивное, но скромными средствами базы ничего лучшего сделать не удалось.
— Какая чудесная вещь, — прозвучал рядом приятный голос.
Кронин обернулся и увидел пожилого респектабельного мужчину.
— Не удивляйтесь моей навязчивости, ленд. Я обожаю красивые вещи, а ваши часы просто великолепны. С удовольствием приобрел бы нечто в этом роде, я хорошо знаю, что у приехавших отдохнуть и развлечься иногда оказываются лишними любопытные вещицы.
Незнакомец шел сквозь толпу, глядя прямо перед собой и высоко держа голову. «Прямо наглядное пособие для демонстрации достоинства и порядочности, — подумал Алексей. — Однако кто он на самом деле — жулик, полицейский или просто бездельник, не знающий, куда девать свободное время?»
— Почему вы решили, что я приехал отдыхать и развлекаться? — спросил он.
Незнакомец снисходительно улыбнулся.
— Что еще может делать в нашем городе космонавт-профессионал?
Это было как гром с ясного неба, но Алексей продолжал неторопливо шагать по площади. Мозг его напряженно работал. «Провал на первых же шагах по городу? Маловероятно. Тем более, что приняты все меры, операция засекречена даже от собственного консульства. Во всяком случае, волноваться преждевременно, ну, а отрицать свою принадлежность к космосу, разумеется, глупо».
— Да, я немало проработал в небесах, — спокойно сказал Алексей. — Но как вы догадались об этом?
— Загар, — коротко пояснил тот и провел рукой по щеке. А потом посмотрите — все спешат, торопятся, всем мешает дождь. И только вы наслаждаетесь этой погодой и идете спокойно.
Кронин не мог не отметить про себя, насколько прав этот человек. Дождь, снег, облака — об этом часто мечтают космонавты в долгие месяцы полета среди звезд. «Черт побери, ну и наблюдательность у этого типа! Если так пойдет дальше, то скоро он объявит и мое настоящее имя, и цель приезда». Надо было принимать какое-то решение. Кронин пошел быстрее, незнакомец не отставал.
— Если вы хотите прилично отдохнуть, — доверительно проговорил он, — а это естественно для человека, проделавшего утомительное путешествие, самое главное — хорошо устроиться с жильем.
— Вы просто читаете мои мысли, как по открытой книге. Кронин заглянул в глаза собеседника. — Вы не из бюро обслуживания?
— Нет, — невозмутимо ответил тот. — Но я располагаю временем и у меня, скажу откровенно, доброе сердце. Теперь это считают скорее недостатком, чем достоинством. Увидев вас, приезжего человека, я сказал себе: «Ганл (таково мое имя), Ганл, ты можешь помочь ему. А значит, ты должен ему помочь!»
Говоря все это, Ганл очень умело, почти незаметно замедлял шаг. И когда он закончил свою последнюю фразу, оказалось, что они снова идут неторопливо, как два старых приятеля, выбравшихся подышать свежим воздухом и поболтать о том о сем.
