Генрих Эрлих - Загадка Николы Тесла
Дверь открыла молодая женщина лет двадцати восьми — тридцати, довольно высокая, с развитыми формами, которые подчеркивали тесные джинсы и обтягивающая водолазка, с пышными волосами и сильно загорелым, несмотря на зимнюю пору, лицом.
— Добрый вечер, прошу извинить за поздний визит, — сказал Саров, — могу ли я видеть мистера Клиффорда, Фрэнсиса Клиффорда?
— Мистера Клиффорда? — женщина удивленно подняла брови. — Здесь нет никакого мистера Клиффорда, Фрэнсиса Клиффорда, — и тут же рассмеялась, глядя на обескураженное лицо визитера, — может быть вас устроит мисс Клиффорд? — и, протягивая руку для рукопожатия: — Фрэнсис Клиффорд, можно — Фрэнси, так даже лучше.
В голове Сарова одна за одной пронеслось несколько мыслей. «То-то у меня было ощущение какой-то неестественности во время нашей переписки, такого-то то ли обмана, то ли розыгрыша, а ларчик-то просто открывался!» Но он не успел сосредоточиться на этой в целом очень верной мысли, как накатил давний, еще советских времен анекдот: а сейчас четыре гарных хлопца з Ливерпулю заспевают песню «Шиз-вумэн» или на мове: «Бона це баба». И тут же: «Черт бы подрал этот английский язык. Искренне ваш оказался искренне вашей, Фрэнсис оказалась Фрэнсиськой, Фрэнсисихой, нет, все же, скорее, Фрэнсисенькой. Милая, однако, женщина», — подвел итог Саров и с некоторым опозданием протянул руку.
— Питер Саров.
— А можно — Пьётр? — спросила женщина.
— Можно, — сказал Саров, — Пётр.
— Пьётр, — повторила Фрэнсис, — не получается! Я буду тренироваться. Проходите. Я ждала вас еще вчера, к вечеру.
— У меня нет летающего домика, — ответил Саров, вспомнив соломенную фигурку у входа, — и я не волшебник.
— В каждом из нас сидит волшебник, но мало кто об этом догадывается.
Так разговаривая, они прошли в дом, расположились в большой кухне-столовой, выпили кофе и даже чего-то съели.
— С вами так интересно разговаривать, Пьётр, — сказала Фрэнсис, — но ведь вы приехали сюда по делу, — она тяжело вздохнула и поднялась из-за стола, — я сейчас принесу документы.
«Можно подумать, что это я по собственной инициативе приехал, чтобы донимать несчастную женщину всякими скучными делами», — подумал Серов.
Фрэнсис быстро вернулась, неся в руках невысокую шкатулку красного дерева размером чуть больше листа формата А4 с латунным врезным замком.
— Вот, — сказала она, — подержите, пожалуйста, я протру стол.
Саров взял шкатулку в руки, с удовольствием ощущая пальцами фактуру натурального дерева. Осмотрел ее, остановившись взглядом на свежих царапинах на латунном замке.
— Я открыла ее пилкой для ногтей, — пояснила Фрэнсис, перехватив направление взгляда, — я вам писала об этом.
«Писала, — мысленно согласился Саров, — и будь я немного внимательнее, я бы сразу все понял».
Он поставил шкатулку на стол и вопрошающе посмотрел на Фрэнсис.
— Она не заперта, — ответила Фрэнсис, — зачем? Да и как бы я ее заперла, пилкой для ногтей? — хихикнула она.
Саров откинул крышку. Шкатулка была заполнена доверху. Саров бросил взгляд на верхний документ — proforma invoice, счет-фактура по-нашему, ксерокопия. «Что ксерокопия — понятно, нечего оригиналы мять почем зря, но зачем складывать их в шкатулку, для антуражу, что ли?» Он взял в руки счет, к нему был прикреплен медной скрепкой чертеж, обычная электрическая катушка, если размеры проставлены в дюймах, но никаких значков у цифр не было. «Футы? Многовато выходит» прикинул Саров, хотя для Теслы… Ладно, потом разберемся, если будет, с чем разбираться, повторил он свою любимую присказку и взял следующий документ. То же самое, только устройство другое. Таких документов набралось девять.
— Для меня это — темный лес, — сказала Фрэнсис.
Саров лишь недоуменно пожал плечами — чего тут сложного? Он взял следующий документ. Машинописный текст:
«Никола Тесла. Величайшее свершение человека».
— Неопубликованная статья, — подсказала Фрэнсис, — то есть при жизни неопубликованная. Я нашла ее по Интернету, почти слово в слово с этим.
— А что, есть различия? — спросил Саров.
— Совсем несущественные, действительно несущественные, что называется, редакторская правка, да и то в одном месте. Нет, не так: то, что в Интернете, слово в слово с тем, что напечатано здесь, а различия — в правке, рукописной правке. Там, внутри.
Саров быстро пролистал страницы. Правка была только на одной. Мелким почерком, похожим на почерк Теслы, было внесено несколько поправок, действительно, чисто редакторских, поменяны местами слова, какое-то слово заменено на его точный синоним, сплошной текст разбит на абзацы. Саров перечитал кусок, подвергшийся правке.
«У такого развитого существа, как Человек, появляется таинственное, непостижимое и непреоборимое желание — подражать Природе, творить, самому совершать те чудеса, что видит он вокруг себя. Вдохновенный этим желанием, он ищет, открывает и изобретает, разрабатывает и конструирует, и покрывает планету, на которой рожден, прекрасными, величественными и грандиозными памятниками. Он нисходит в недра Земли и извлекает ее тайные сокровища, высвобождает заключенные в ней могучие энергии, заставляя их служить себе; опускается в темные пучины океана и возносится в лазурное небо; заглядывает в самые сокровенные тайники и глубины молекулярных структур; проникает взором своим в бесконечно далекие миры. Он подчиняет и ставит себе на службу неистовый, разрушительный огонь Прометея, титанические силы водопадов, ветров и волн морских; укрощает сверкающие молнии Юпитера и устраняет время и пространство. Само великое Солнце он превращает в послушного и усердного раба. Сила и могущество его таковы, что от одного лишь звука голоса его содрогается небо и дрожит земля.
Какое же будущее ждет это странное существо, рожденное из дыхания, из бренных тканей, но бессмертное в своих ужасных и божественных силах? Какое чудо совершит он в конце? Каким будет его величайшее свершение, его главное достижение?
Уже давно осознал он, что вся воспринимаемая и ощутимая материя происходит из первичной и непостижимо тонкой субстанции, что заполняет собой все пространство, — Акаши, или светоносного эфира, на который воздействует оживотворяющая прана, или творческая сила, создающая в непрестанных циклах все сущее и всякое явление. Первичная субстанция, вовлекаясь во вращающиеся с огромной скоростью, но бесконечно малые вихри, превращается в грубую материю. Но затем сила убывает, движение прекращается, и материя исчезает, вновь растворяясь в первичную субстанцию.
