Максим Ленин - Черное и белое
Перекус и освежающий сон, ожидаемо доставили массу удовольствия, подарили ясность восприятия и оживление процесса мышления. Проснувшись ближе к вечеру, мы приняли поражающее своей новизной решение: — обмыть сделку. Запасы спиртного, как привезенные из Москвы, так и приобретенные в «дутике» приказали долго жить, еще по возвращению из экспедиции. Поэтому, мы втроем отправились в город на арендованном «Хендайчике», припахав «Забей, да!» в качестве трезвого водителя. Мамба быть гидом отказался, мотивировав свое решение тем, что городок не родной ему.
— Влад, вот ты сам из Москвы, ты знаешь хорошие ресторанчики, скажем в Питере? Обрати внимание, я сказал Питере, а не скажем в Пушкино или Иваново! Вот и я местных ресторанов не знаю. — Резюмировал он, на мое отрицательное мотание головой.
— Ахмед, а может быть ты, подскажешь нам, где в вашем городке можно культурно провести время туристам? — Ахмедка сделал умное, по его представлению, лицо и важно ответствовал:
— Мы с друзьями, отдыхаем в заведении Абдулкерима, у него есть большой телевизор, кальян и недорогие…
— СТОП!!! Ахмед, я попросил посоветовать место для белых туристов, лучше дорогое!
— Тогда поехали в «Деревню Суахили», самый престижный и дорогой ресторан Багамойо
— Исключительное богатство фантазии, проявлено хозяевами при выборе названия для этой точки общепита! — Пробурчал я. — Поехали Ахмед! -
***Ресторан оказался совсем не далеко…, от центра города. Войдя внутрь, мы увидели развешанные по стенам картинки с видами просторов саванны, с непременной Килиманджаро на заднем плане. Все это перемежалось туземными копьями и щитами. Темный пол имел странную фактуру, как будто камень долго омывался потоками талой воды в какой-нибудь пещере, или прибой поработал в прибрежном гроте. Столики были разделены циновками из тростника, да и сами выглядели плетеными. Только столешницы были ровными и сияли полированным черным деревом. Посетителей, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Причем, ни одного белого среди них не было. Девушка, встретившая нас при входе радушной улыбкой, проводила нашу компанию к столику, и выдала меню на двух языках, английском и суахили. Погрузившись в изучение сего важного для нас документа, я проморгал появление официанта. Это был долговязый негритос в национальной африканской хламиде, и не менее национальных сандалетах. Он держал в руках поднос в форме щита, изображенного, на гербе этой гостеприимной страны. Причем держал его, не как поднос, а как будто собирался от нас за этим щитом прятаться.
— Тхрдым пымбхдым? — вопросил он.
— Вот зараза! Ведь видит, что мзунгу сидят, чего выпендривается? — Гамлет ему, по моему, так и ответил, соответственно на своем «зусульском».
— Извините меня, мбвана! Я, конечно, говорю по-английски! Но правила нашего ресторана, обязывают меня первое приветствие произнести на суахили!
— О, как! А я уж испугался!
— Совершенно напрасно, — продолжил улыбаться официант, — Никаких барьеров, включая языковые, в нашем ресторане, не могут встать между состоятельным клиентом и его ужином! Что будете заказывать?
— Вяленую шею жирафа, котлету из гиппопотама, тушеную слоновью ногу, и шашлык из газели импала.
— Но сэр, таких блюд нет в нашем меню! Блюда из этих животных, не подаются ни в одном ресторане, нашей страны. Охота на этих представителей экологической системы Танзании строго запрещена! Мы можем предложить национальные блюда, но они в основном из мяса домашних животных.
— Нет, национально-домашнего мы уже напробовались. Мне подайте говяжий стейк с отварным картофелем. Литр Коньяги и кувшин сока. Родная, какой сок тебе больше нравится?
— Давай клубничный, и седло ягненка с фасолью.
— Клубничный и седло ягненка с фасолью. Гамлет, а ты, что будешь?
— Мне, пожалуй, тоже ягненка! — Больше, ничего достойного внимания, в этот день не произошло. По окончании вечера, около полуночи, мы покинули это гостеприимное заведение, прихватив с собой, по настоянию Ларчика, еще пол-литра огненной воды и отправились в нашу резиденцию. Этим вечером, на посиделки было потрачено порядка трехсот долларов.
***Утром, Гамлет все-таки добрался до своего знакомого хирурга в Даре. Тот попенял ему на промедление, попугал шрамом, но все-таки зашил порез нанесенный копьем «Кощея», взяв за услуги всего сотню баксов. Рана оказалась пустяковой, что впрочем, было и так ясно. Мамба еще до посещения врача, вполне ловко орудовал своей поврежденной конечностью. И автомат заряжал, и баранку крутил, и рюмку поднимал.
После медицинских процедур, мы посетили в Даре крупную, хоть и частную ювелирную контору. После продолжительных ахов и охов, оценщик выдал нам тридцать тысяч долларов, естественно в местной валюте, за те камни, которые в Тундуру по причине своих размеров, получили сертификаты, но не были проданы. Улов показался мне вполне достойным… В приподнятом настроении, я заказал огранку найденного Ларой камня. Его появление вызвало у ювелира еще большее возбуждение, чем изучение купленных только-что рубинов. Внимательно разглядев камень, он заявил: — Прекрасный рубин! После огранки, он будет стоить не меньше пятидесяти тысяч долларов! Отличный цвет, неплохая прозрачность, шикарный астеризм, при огранке уйдет совсем немного материала! За пять тысяч долларов, вы получите пятнадцати каратный кабошон в виде капли крови, на золотой цепочке.
— Пять тысяч за кабошон?! — воскликнул я с негодованием. — Да вы, что с ума сошли?! Вон посмотрите, — указал я рукой на витрины, заполненные ограненными рубинами, — камни, ограненные как бриллианты, плоскостями, размером, почти не уступающими моему, стоят по пятьсот долларов! А рубины меньшего размера, но тоже обработанные, вообще по пятьдесят!
— Вы сэр, не понимаете, Ваш камень, это эксклюзивный камень, работа с таким камнем, рассчитывается не по затратам труда, и не из зарплаты ювелира, а как процент от предполагаемой стоимости камня. Эксклюзивному камню — эксклюзивную огранку! Три тысячи!
— Капля крови — эксклюзив?! Нет, это не эксклюзив, это банальность! Максимум 100 долларов!
— Сэр, Ваше предложение, неприемлемо! Огранка увеличит стоимость вашего камня в десять раз! Одна тысяча долларов и обязательное внесение имени ювелира производившего работу в паспорт камня!-
Тут меня и нахлобучило, я понял, что действительно нашла Лариса Игоревна, в отвалах пустой породы. И почему, так дергался Майк. Похоже нам на руки попал камень, достойный имени собственного! — Окей, дил! — Сказал я. И мы составили договор, в котором самым тщательным образом был описан камень. Но отдавать рубин на руки мастеру я не спешил. Мамба отвез нас с ювелиром и договором к своему знакомому нотариусу, и тот заверил обе копии договора. Теперь в случае, если ювелир испортит или потеряет камень, он будет обязан мне выплатить не пятьдесят, а сто тысяч долларов компенсации. На что он, подозрительно легко согласился. Но подозрения к делу не подошьешь! Тем более что договор уже подписан и даже заверен. Все, прочь сомнения! В офисе ювелира, я забрал свой экземпляр договора и отдал камень.
