Аксюта - Экспедиция в Лес
— Это — не то, — величественным жестом отмела его возражения жена. Напряжение последних часов постепенно начало спадать.
— Кстати, об образцах…, - встрял Джарвисон. — Если мы хотим донести их непротухшими, отправляться в обратный путь нужно немедленно и двигаться очень быстро. Гораздо быстрей, чем мы сюда добирались.
На полпути к базе заработал коммуникатор и, отчитавшись перед начальством, Джарвисон решил присоединиться к коллегам. Благо, те находились невдалеке. Вид у Елены и её друзей был откровенно неважнецкий. Бледные, измученные и даже как будто постаревшие. Особенно измотанной выглядела София. При взгляде на девушку, Шарлота дала себе зарок проследить, чтобы вся эта компания, прежде чем засесть за отчёты, обязательно попала на обследование к медикам. Если уж выносливых эльфов что-то настолько доконало — дело серьёзное. Но хоть не зря старались. Пять вполне целых образцов и ценная информация — серьёзное достижение.
10
На базе команду разведчиков встречали как героев-победителей. Правда половина из них, стараниями Шарлотты Гордон немедленно была отправлена в медблок. К сожалению, некоторое время исследования придётся продолжать без них. Те, впрочем, не сильно сопротивлялись. Даже Славик, обычно с предубеждением относящийся к медицинским процедурам, перенёс их не морщась. И без удивления узнали свой диагноз: нервное истощение. Что-то в этом роде они и предполагали. Зато проводившая обследование Татьяна Карповна не могла прийти в себя от изумления:
— Я уж думала, вас ничто не сможет пронять. До сих пор, вы демонстрировали потрясающую пластичность.
Никита криво усмехнулся:
— Из чего можно сделать вывод, с какой пакостью нам пришлось столкнуться, — и тут же помрачнел. — Вы лучше к лабораториям, где опыты идут, без острой нужды не приближайтесь. Чем чёрт не шутит, может мы их живыми доставили.
— Спасибо, — было заметно, что предупреждение Татьяна Карповна восприняла вполне серьёзно. — Теперь о вашем лечении: отдых, отдых и только отдых. На несколько дней забудьте о работе. И лучше будет, во избежание рецидива, к этим вашим, как вы их там называете, чудесным флейтам, даже не приближаться. Особенно это касается вас, милочка, — она строго посмотрела на Софию.
— Да мы и сами не горим желанием.
Они попрощались и быстро покинули кабинет. Уже в коридоре их догнал Ник Лацки.
— Я с вами. Вы же к себе на озеро отправитесь?
— Ты думаешь, без медицинского присмотра нам никуда?
— Это тоже. Но в основном я хотел на ваше озеро глянуть. Я же по первой специальности гидробиолог.
— Ну и что тебе мешало, пока нас не было, туда сбегать?
— Не хотел нарушать границы частной собственности.
Славик громко и искренне заржал. Улыбнулись и Елена с Никитой.
— Ник, дружище, какая, к чёрту, частная собственность? Мы же не на Земле!
Ник сморщил нос и смешно скосил глаза.
— О! Не частная собственность, не так сказал, личное пространство!
— Ну, это другое дело. Хочу заметить, что вторгнись ты в наше личное пространство, мы бы всё равно не обиделись.
— Не скажи. Я когда заметил, что кто-то ходил возле МОЕГО дома, ощутил сильный дискомфорт. Наверное, вы слишком далеко живёте для того, что случайные гости к вам забредали.
— Может быть, — Елена равнодушно отвернулась и, запустив пальцы в свои отросшие кудряшки, спросила: — Почему не видно Иван Иваныча? Мне казалось, он первым нас встретит.
— А вы не знаете? Он ещё три дня назад взял коммуникатор и отправился в свою хижину.
Чувствительные нервы эмпата, словно кипятком обожгло всплеском паники. Нику пришлось приложить немало сил, чтобы не отстать от рванувших с невозможной скоростью друзей. И возможно, не знай он куда они отправляются, так и не смог бы никого догнать.
А на озере была тишина и покой. Профессор мирно сидел на мостках у своей хижины и что-то почитывал на своём планшете. У его ног тихо попискивал и перемигивался зелёными огоньками коммуникатор. При взгляде на эту идиллическую картину, Елена начала успокаиваться, сердце забилось ровнее, пульс перестал частить — паника постепенно отступала.
— Ну и напугали вы нас, Иван Иваныч, — рядом с профессором на мостки со вздохом опустился Никита.
— О! Вы уже тут! И чего пугались? Кстати, поздравляю с успешным походом. Мне уже сообщили, — он щёлкнул пальцами по антенне коммуникатора.
— Спасибо. Но как вы решились отправиться сюда? В одиночку!
— Почему в одиночку? — профессор вопросительно приподнял брови. — Я попросил и меня проводили.
— И если бы вы, паникёры несчастные, задержались хоть на минутку, я бы вам обязательно об этом сообщил, — раздался голос выходящего из леса Ника. — Вот пусть теперь кто-нибудь скажет, что в присутствии профессионального медика нет никакого смысла.
День закончился вполне мирно, у горящего костра с кружками горячего сладкого чая. Обследование озера решили оставить назавтра, раз уж под рукой имеется специалист, а основной работой им заниматься запретили.
На исходе вечера Елена вернулась в свой домик. Его единственную комнату уже можно было считать законченной. Бежевый пол, несколько более светлые стены и почти белый потолок зрительно увеличивали небольшую комнатку. Вся мебель: кровать, шкаф, полки, стол и полукруглая скамья возле него были тоже, как и стены, живыми, плоть от плоти материнского древа. В шкафу и на полках заняли своё место её личные вещи и кое-какие мелкие приборы из лаборатории. Сон подкрался тихо и незаметно. Лес пел ей свои колыбельные, даря покой измученному сознанию, излечивая, утешая, обещая, что дальше всё будет хорошо. Обязательно. Непременно. Утром её разбудили косые солнечные лучи, пробившиеся сквозь зелёный шатёр и бодрый голос Никиты, требующий пробуждения спящей красавицы.
— Ого, как у тебя тут уютненько, — сказал он входя и ставя на стол корзинку с фруктами. — И почти всё закончено.
— Ну я же не ты. Мне же не нужны двухэтажные трёхкомнатные апартаменты.
— Терпеть не могу тесные помещения, — Никита досадливо поморщился. — А уж как вспомню те кладовочки, что выделили нам для жилья на базе, начинают терзать приступы клаустрофобии.
Елена запустила руку в корзинку и достала крупный тёмно-фиолетовый плод кержики. Вкуснятина. Неудивительно, что они так Грегсону понравились.
— Откуда такая роскошь? Вроде же в окрестностях не росло.
— Славик с утра сбегал. А пять километров не кросс для бешеной собаки.
— И где он сам?
— Ну как ты думаешь? — озорно усмехнулся Никита. — С точно таким подношением отправился будить Софию.
