Фред Саберхаген - Шива из стали
Боевой опыт шестёрки разнился в довольно широких пределах. Послужной список Эномото свидетельствовал, что тот провёл в боях разной тяжести немало времени, но ничем выдающимся себя не зарекомендовал. Один или двое вообще располагали лишь символическим опытом.
Даже по воинским званиям у ветеранов обнаружился большой разброс. Пилотов среди них не обнаружилось. Согласно документам один – Хонан-Фу, субъект со скорбным, извиняющимся лицом – зарекомендовал себя в боевых действиях, как выдающийся артиллерист.
Каждому из шестерых выделили комнату, дали двадцать минут на обустройство и сказали, куда и когда прибыть по окончании этого срока.
Приветственная речь, услышанная шестёркой добровольцев двадцать минут спустя из уст капитана Марута, звучала куда более деловито, чем речь Норманди.
– У нас на подготовку всего двое-трое суток, и потому мы обойдёмся без традиционной муштры касательно воинской вежливости. – Поглядев на Гавота, цивильного до мозга костей, капитан пояснил: – Я имею в виду такие материи, как правила ношения воинских знаков различия, а также когда и как следует отдавать честь. Видимо, нет необходимости напоминать, но я всё-таки хочу ещё раз подчеркнуть, что требования воинской дисциплины при этом не отменяются.
Покинув клуб, Гарри твердил себе, что должен сейчас же явиться в кабинет коменданта и покончить с бумажной работой по поводу призыва, чтобы тоже надеть форму. Но ноги несли его в совершенно противоположном направлении. Он и сам не понимал причин собственной неохоты покончить с формальностями, но ничего поделать с собой не мог. И вообще, так приятно просто прогуляться без скафандра.
По пути Гарри встретил капитана Марута, возвращавшегося после провозглашения перед добровольцами своей версии приветственной речи. Повязки капитана, если его раны на руке ещё и не затянулись, уменьшились настолько, что стали не видны из-под рукава.
Теперь Марут буквально пылал энтузиазмом, особенно ликуя оттого, что его единственный исправный эсминец выступил настолько успешно, даже полуразбитый, с недоукомплектованным экипажем.
Даже присутствие Гарри он снёс довольно терпимо.
– Я слыхал, вы наконец-то записались в добровольцы, Сильвер.
– На всякого иной раз находит умопомрачение.
Сам Гарри считал, что поводов поумерить ликование более чем достаточно. Одно дело – погнать разношёрстную флотилию на истребление единственного разведывательного берсеркера, а бросить её против Шивы, да против опекающего Шиву конвоя – совсем другое.
– Комендант говорила мне, – не смутился Марут, – что вы немного знакомы с материальной частью берсеркеров.
– Доводилось видеть обломки тут и там. Экспертом меня не назовёшь.
– Всё равно, глядишь, чем-нибудь да поможете. Надо сообразить, как сделать наших поддельных берсеркеров как можно более убедительными.
– Ага, – утвердительно склонил голову Сильвер. – Раз уж вы решительно настроились использовать липовых берсеркеров, это не помешало бы. Сиречь, вы не раздумали украдкой подобраться к базе берсеркеров и просочиться на неё?
– А вам приходит в голову более удачный способ выполнить нашу миссию?
Гарри оставалось лишь головой покачать.
– Тогда я бы попросил вас уделить мне несколько минут. Вы не слишком заняты? Комендант дала мне соизволение немного покопаться в зале трофеев.
Марут стремительно зашагал впереди, словно прекрасно знал дорогу. И остановился в дальнем конце коридора, окончившегося просторным, напоминающим пещеру залом с необработанными каменными стенами – небольшим складом, забитым разнообразнейшими образчиками техники берсеркеров.
Единственный способ добраться до зала трофеев изнутри станции – через воздушный шлюз, хотя давление воздуха внутри немногим ниже нормального. В конце единственного длиннющего коридора, ведущего сюда, яркие знаки, выписанные на стенах и двери, предупреждали всякого, что входить без бронескафандра запрещается. Персонал, входящий сюда, считается пребывающим в открытом космосе перед лицом врага. Каждый экспонат зала как минимум дважды проверен на отсутствие мин-ловушек и прочих опасностей, и всё же…
Как предписано правилами, у двери стоял вооружённый часовой, – на случай, если доставленные останки берсеркеров проявят признаки какой-либо нежелательной деятельности.
Стандартный карабин часового, бесспорно, настроен по частоте так, чтобы не причинить вреда ни одному дружественному, знакомому телу.
По сути подобное оружие представляет собой энергомёт, чей луч сокрушает самую прочную броню, но не вредит мягким тканям живого организма. Луч вызывает интенсивные вибрации во всём, к чему ни прикоснётся, но в мягких тканях колебания быстро и безвредно гаснут. Твёрдые поверхности тоже можно защитить, оросив их соответствующим химсоставом. В боевых условиях формулу состава меняют ежедневно или от боя к бою, чтобы враг не сумел воспроизвести её и сделаться неуязвимым. Именно в это время вспомогательный агрегат с опознавательными знаками компонента системы обороны на борту занимался тем, что перекрашивал стены, полы и потолки коридора защитной краской в новый цвет.
При желании стрелок может держать энерговинтовку подобного типа одной рукой, упирая её откидным прикладом в плечо. Ствол оружия представляет собой сплошной выпуклый излучатель. Но гораздо чаще оружие монтируется на спину скафандра, как ранец, в комплекте с собственной миниатюрной термоядерной силовой установкой, обеспечивающей мощь удара, способную остановить локомотив, а если повезёт – десантного или абордажного берсеркера.
Большинство опытных снайперов мигательному спуску предпочитают систему альфа-спуска, поскольку даваемый ею выигрыш в пару наносекунд может сыграть в бою решающую роль. Вдобавок она чуть более надёжна, хотя и научиться применять её немного труднее. Она наводится на цель визуально – на точку, куда устремлён взгляд стрелка, но запускается управляемым альфа-ритмом органического мозга оператора.
Прицеливанием и стрельбой оружия с мигательным спуском тоже управляют глаза стрелка. Прицел отслеживает движения зрачков оператора и ориентирует оружие по линии взгляда, но чтобы оно сработало, тот должен резко моргнуть. Вероятность непреднамеренного выстрела с МС тоже выше, чем с АС; опытные стрелки и той, и другой системы избегают смотреть прямо на того или то, что хотят уберечь.
Комендант Норманди, покамест закончившая свои дела с добровольцами, присоединилась к Маруту и Сильверу почти сразу же после их прихода в зал трофеев.
Так эта пещера с ровными стенами именуется лишь неофициально. Есть у неё и какое-то официальное название, – такое-то и такое-то складское помещение, – но оно никогда не употребляется в разговорах, потому что никто не в состоянии его запомнить.
