Чарльз Шеффилд - Возрождение
Любой человек, выросший в Круге Фемуса, в такой ситуации начинает драться за свою жизнь. К счастью, Ханс узнал аромат духов, еще не успев открыть глаза.
– Тс-с, не шуми. – Мягкое теплое тело теснило капитана все сильнее.
– Я и не собирался, – прошептал Ханс в ответ. – Что такое? Я, конечно, надеялся, что мы снова подружимся. Однако так внезапно…
– Зря надеешься. Мне нужно с тобой поговорить. Подвинься – я падаю!
– Мне некуда! Может, включить свет?
– Не надо!
– Почему тогда ты не поговорила со мной раньше, когда я еще мог вздохнуть.
– Я хотела поговорить наедине. Чтобы те двое не слышали. – Дари безуспешно попыталась продвинуться дальше. Тепло ее тела пробуждало у Ребки сладостные воспоминания…
– Бен пытался убедить тебя, что ему пора начать командовать? – насторожился Ханс.
– Нет. Зато пока вы возились с едой, Лара попросила меня уделить ей несколько минут. На «Спасителе» уединиться негде – разве что в койках или в ванной. Но если бы мы пошли в ванную вместе, вы бы заметили. Единственная возможность поговорить представилась, когда Бен помогал тебе настраивать картинку.
– Постой, я сам догадаюсь. Она беспокоится из-за посадки на Ледяной мир.
– Не угадал. И я тоже не догадалась. Лара сказала, что перед высадкой на мертвую планету была не очень уверена в себе, и поэтому ни в чем не противоречила Бену – ведь он старше ее. Теперь же она считает, что проявила себя хорошо.
– Ну да. Даже отлично. Они с Беном не сделали ни одной ошибки – старушка Арабелла может ими гордиться.
– И Лара это же считает – про себя. А вот Бен, по ее мнению, действовал слишком медленно и неточно. Я сказала, что ничего такого не заметила, а она ответила, будто я и не могла заметить, так как не проходила специальной подготовки. Вот почему она просила моей помощи.
– А почему она не подошла ко мне? Ведь я командир, – удивился Ханс.
– Я тоже спросила. Однако она сказала, что положение скоро изменится: как только мы высадимся на поверхность Ледяного мира, главным станет Бен.
– Верно. Так распорядился Грейвс. Идиотское решение, и тем не менее нам с ним жить.
– Если Лара права, то из-за этого решения мы можем умереть. Мы никогда не видели, как ведет себя Бен, оказавшись на самом верху. А Лара видела. Нам придется ходить перед ним на цыпочках.
– Могу себе представить. – С гораздо большим удовольствием Ханс представил бы сверху Дари. А ведь прошло уже больше двух лет… Он одернул себя, заставив вернуться к серьезным материям. – Бену нравится брать на себя ответственность. Само по себе это не так уж плохо, если человек знает свое дело.
– А Бен знает, как ты думаешь?
– Он просто не все может. И это не его вина. Некоторые вещи можно усвоить только на собственном опыте.
– У тебя вполне достаточно опыта, Ханс! И не стоит позволять Бену приобретать свой собственный за наш счет.
Они лежали лицом к лицу, чтобы лучше слышать шепот. Дыхание Дари было горячим, а губы то и дело касались лица Ханса. Стараясь удержаться в узкой койке, Лэнг приходилось все время прижиматься к нему, и Ребка ощущал ее всем своим телом. Дари, со своей стороны, не могла не чувствовать его возбуждения.
Ханс старался думать о серьезных и грустных вещах: о мертвом замороженном мире, откуда они прилетели, о том, что может ждать их завтра, – о чем угодно, только не о Дари, лежащей рядом.
– Нам надо делать дело и одновременно учить Бена – только так, чтобы он не заметил. Это будет нелегко, потому что мы и сами здесь в первый раз. Но главным образом меня беспокоит не это.
– А что же? Мне показалось, что ты не ждешь никакой опасности.
– Ошибаешься. Командир должен всегда быть готов к опасности. Надеюсь, Бен знает это правило. Не беспокойся, я не буду расслабляться. И меня больше беспокоит не Бен, а Лара.
– Лара? Она-то как раз не стремится командовать. И отлично знает свое дело – ты сам только что заметил.
– Да, конечно. И все же, судя по тому, что ты рассказала, на Ледяном мире Лара будет из кожи вон лезть, лишь бы доказать – она не хуже Бена. И даже лучше. Именно в такие моменты люди делают самые большие глупости. Моя главная задача – следить за ней, чтобы заметить это вовремя. Иначе будет очень трудно удержать ее от безрассудных действий.
– Понятно. – Дари слегка отодвинулась. – А моя главная задача в данный момент – удержать тебя от безрассудных действий. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя брошенным. Только это не лучшее место и время.
– А что, когда-нибудь будет лучшее? Прошло уже целых два года.
– Я знаю. Еще лучше, чем ты.
Дари не стала напоминать, что в двухлетней разлуке был виноват сам Ханс, отправившийся поднимать революцию в Круге Фемуса. Упрекать его за то, что он взялся за безнадежное дело, она тоже не стала. Сама Дари все это время ни на один день не покидала Врата Стражника, и Ханс мог бы навестить ее, если бы хотел.
А сейчас… Койка скрипнула, когда Дари перекатилась через ее край. Ханс ощутил в темноте прикосновение ее руки и нежный поцелуй в губы.
– В другой раз. Спокойной ночи, – тихо прошептала она. Ребка снова был один. Он сделал глубокий вдох и приказал телу расслабиться.
Если у тебя есть дело, делай его. Если делать нечего, спи.
Если у тебя есть дело, делай его. Если делать нечего, спи.
Иногда повторения заученных правил оказывается недостаточно. Ханс не заснул. Он лежал и смотрел в темноту, воображая разные опасности, которые могли ждать их на Ледяном мире. Прошло полчаса, а он все лежал и думал.
Глава 14
Ледяной мир
Казалось бы, когда побывал на тысяче планет, еще одна посадка не должна удивлять. Даже если это другой рукав галактики. Ханс и сам поражался своему настроению. Ему приходилось высаживаться на самые разные объекты – от мелких астероидов до планет-гигантов вдвое больше Ледяного мира. Так откуда же взялось ощущение, будто впереди – нечто совсем новое?
Ребка посмотрел на широкую дугу горизонта, ощутил пульсацию двигателя «Спасителя», прислушался… и все понял. Ветер не свистел за обшивкой корабля. Планета таких размеров обычно обладала гигантской массой, более чем достаточной, чтобы удержать атмосферу. На Ледяном мире воздуха не было – корабль летел сквозь космический вакуум, и его двигатель использовал лишь малую часть своей мощности.
Чем больше Ханс раздумывал над планом Дари, тем меньше верил, что все пройдет так уж гладко. Допустим, планета действительно полая, и им каким-то образом удастся проникнуть сквозь оболочку внутрь. Но при диаметре в семьдесят восемь тысяч километров объем Ледяного мира составляет двести пятьдесят триллионов кубических километров! Старая пословица об иголке в стоге сена даже отдаленно не отражает эту ситуацию. В пространстве таких размеров можно бродить всю жизнь, так ничего и не отыскав – даже если знаешь, что ищешь. А Дари, как она откровенно призналась, именно этого и не знала. Она надеялась встретить там разумные артефакты Строителей, вроде тех, что попадались внутри искусственных планет в рукаве Ориона. С ними хотя бы можно было общаться, даже если то, что они говорили, несло в себе больше загадок, чем ответов.
