Зиновий Юрьев - Белое снадобье
— Да.
— И не позвонили ещё раз. Тогда я понял, что вы умеете смотреть в лицо фактам. А это главное… И ещё. Вы, наверное, думаете, зачем я потратил столько времени на вас, так витийствовал, когда речь идёт всего-навсего о сборке детектора лжи. Так ведь? Признайтесь.
— Да.
— Вот видите. Я бы действительно мог вам просто приказать, и вы бы выполнили моё приказание. Но я хочу от вас не слепого послушания, а сотрудничества. Не потому, что вы мне понравились, боже упаси. Я не сентиментален. Но вы обладаете таким товаром — тренированным интеллектом, — которым лучше пользоваться в сотрудничестве с его владельцем.
Джо Коломбо улыбнулся, отчего его глаза ещё больше помолодели и лучики морщинок возле них стали казаться нарисованными.
6
Марвин Коломбо никак ещё не мог поверить удаче. Это даже было больше, чем удача. Это было неслыханным везением. Он приготовился было к многодневным поискам, но всё оказалось настолько просто, что к торжеству примешивалось даже лёгкое разочарование. Часом раньше, разговаривая за ленчем с советником семьи Руфусом Гровером, он ловко перевёл разговор на женщин. Он говорил на эту тему со всеми в последние дни, и многие, должно быть, пожимали плечами. Раньше он не отличался репутацией донжуана. Руфус Гровер сказал ему:
— Ты знаешь, Тэд Валенти болтает, что стоит ему пробыть с женщиной минут пятнадцать, как ему уже страстно хочется, чтобы она провалилась в тартарары, а на её месте появилась пара приятелей с колодой карт и бутылочкой виски. Я его спрашиваю, удаётся ли ему сбрасывать своих дам в преисподнюю. «Нет, — говорит он. — Я придумал более простой способ. Я просто бываю у своей приятельницы не чаще двух раз в месяц и не больше пятнадцати минут. И сам убираюсь восвояси».
Марвин Коломбо вошёл в кабинет к отцу. Старик, уже совсем старик. Шестьдесят пять лет. Впрочем, вместе со своими камнями в печени он может ещё жить и жить.
— Отец, — сказал он, — Тэд Валенти бывает у своей любовницы два раза в месяц.
Джо Коломбо снял очки, отчего его глаза стали казаться меньше и злее, и начал массировать лицо ладонями. Он вздохнул несколько раз, снова надел очки и невидящими глазами посмотрел на сына.
— Так, — наконец сказал он, — Тэд Валенти… Значит, он.
— Пока это только слова Руфуса Гровера, тем более что Гровер не слишком долюбливает Валенти, как, впрочем, и наоборот.
— Да, Марв, конечно, но слишком уж велики совпадения.
— Но зачем бы Валенти, если он действительно шпионит для Кальвино, рассказывать Руфусу Гроверу о своей любовнице?
— А почему бы и нет? Элементарная мера предосторожности. Мало ли кто мог увидеть его в городе. А так пожалуйста, я и не скрывал. Рассказывал даже Гроверу, спросите у него. Хитрый пёс… Найди её, Марв, и обязательно привези ко мне сюда. Я бы хотел сам поговорить с ней.
— Хорошо, отец, найду.
Марвин Коломбо поднялся на лифте на третий этаж. Шофёр Валенти сказал, что номера он не помнит, но как будто из лифта направо. Удивительное дело, но похоже, что Валенти вовсе не делал тайны из своего знакомства с этой дамой. Вот здесь. Квартира тридцать четыре.
Он нажал на кнопку звонка. Дверь не открывали. Он нажал ещё раз, прислушался. Ему почудилось, что где-то внутри скрипнуло, затихло. После пятого звонка из-за двери послышался старушечий голос:
— Кого?
— Мне нужно видеть Бернис.
— Нет её.
— Когда будет?
— Кто её знает, будет или не будет.
— Вы можете мне открыть?
Из-за двери донёсся слабый, но ехидный смешок.
— Чего захотел… Она тоже чужим открыла… вот что получилось…
Марвин почувствовал, как у него забилось сердце. Что-то случилось, кто-то уже опередил их. Неужели это дело рук самого Валенти? Но старуха говорит — чужие. Мало ли кого он мог послать… Почувствовал, что что-то не так…
— Уверяю вас, бабуся, я с вами ничего не сделаю.
— Не-е, — донёсся из-за двери ещё один смешок, — не открою.
— Мне нужно просто поговорить с вами.
— Не-е, не открою. Она тоже чужим открыла… вона что стало.
Он вышел на улицу и не без труда нашёл привратника. Дом был из сравнительно дорогих, и при нём ещё сохранился привратник, оказавшийся угрюмым человеком средних лет с костяной отполированной лысиной.
— Мне нужна ваша помощь, — сказал Марвин.
Привратник ничего не ответил, лишь метнул на Марвина сердитый и обиженный взгляд.
— Мне нужно поговорить с женщиной, которая живёт в квартире тридцать четыре.
— Ну и говорите, — неожиданно громко рявкнул привратник, — мне-то что. Я ей не хозяин. Я вообще никому не хозяин, — с отвращением добавил он и повернулся к Марвину спиной. Марвин протянул ему пять НД, которые исчезли мгновенно, словно растворились в воздухе.
— И ещё десять, — сказал Марвин, — если вы устроите мне свидание со старухой из тридцать четвёртой квартиры.
— Ей же тыща лет, — привратник подозрительно посмотрел на Марвина, — её же чёрт испугается.
— Я не чёрт. И мне с ней надо поговорить по делу.
Они снова поднялись на третий этаж. Привратник нажал на звонок и, не дожидаясь ответа, забарабанил по двери руками и ногами.
— Эй, ты что, оглохла, старая? — заорал он.
— Чего разорался, лысый пёс? — донеслось из-за двери.
— Тут к тебе кавалер пришёл.
— Сказала, не открою.
— Он тебе посулился пять НД дать.
— Брешешь ты всё.
— Ей-богу. Сейчас он под дверь подсунет.
Марвин попытался было подсунуть купюру под дверь, но не смог — мешал наружный порожек.
— Ну видишь, — донеслось из-за двери, — я ж говорила, брешешь ты всё.
— Да как же я подсуну, если не даёт порожек? — сказал Марвин, подумал и добавил: — Вот что. Я оставляю вашему знакомому деньги и выхожу на улицу. Вы открываете дверь, берёте деньги и выходите на улицу. Там мы и поговорим. Вы ж не боитесь выйти днём на улицу… Если вы выйдете, получите ещё столько же.
— Ладно. Иди на улицу и жди там, — проворчала старуха из-за двери.
Марвин спустился вниз и вышел на улицу. Недавно прошёл дождь, и лужицы быстро подсыхали на раскалённом асфальте. Около подъезда на складном стульчике сидел старик. Глаза его были устремлены вдаль с сосредоточенностью слепого.
— Мистер, — тихо сказал старик, — почему вы остановились около меня? Я не люблю, когда останавливаются около меня.
— Почему? — зачем-то спросил Марвин.
— Я боюсь людей, — вздохнул старик.
— Я жду человека.
— А… — протянул старик, и Марвину почудилось, что в голосе его прозвучало разочарование, — я тоже жду.
