Сергей Жемайтис - Багряная планета
— Воздух светится, — догадался Антон. — И все же какая пыль! Может, грязные стекла? Или нет. Смотри, стекла абсолютно чисты.
— Может, дым? — сказал я.
— Возможно. Но что горит?
В этот миг все вокруг залил ослепительный свет, наша машина вздрогнула, продолжая бесшумный полет. И еще несколько вспышек последовало одна за другой.
— Что-то у них происходит, — сказал Антон и, немного помолчав, сжал мою руку. — Не нравится мне эта поездка, Ив… Каким путем он нас всунул сюда? И зачем ему все это?
Такая же мысль уже не раз приходила и мне в голову, угнетало еще и то, что не было связи с кораблем. Только при въезде в шлюз городских ворот явственно раздался голос Макса:
— Говорит «Земля»! Антон, Ив! Где вы, что с вами?
— Все в порядке, — ответил Антон, — едем в местном такси с программным устройством.
— Мы вас совсем не видим, — раздраженно сказал Макс, — безобразие! Что-то там Арт со своими помощниками начудил.
— Успокойся, Макс, — сказал Вашата, на что тот ответил:
— Я спокоен, как озеро в штиль, и холоден, как лед в декабре.
— И будь еще благоразумен и справедлив, как Иван Петрович из Космоцентра. Ведь он первым будет просматривать твои записи.
— Антон! Ив! Что там у вас? На экране какие-то разноцветные пятна.
Антон начал тоном спортивного комментатора:
— Въезжаем в город через шлюз. Поток машин. Низкий туннель. Находимся во второй камере и довольно быстро переходим в третью. Облицовка из голубых плит или какого-то другого покрытия. Слышно, как работают воздушные насосы. Вот мы и в городе. Широкая улица с фиолетовой мостовой. Любимый цвет марсиан, но у него здесь какой-то особый, я бы сказал, оптимистический оттенок. На Земле фиолетовые тона у меня не были в числе любимых. Теперь же мне приятно погружать в них взор. Извините за высокопарный архаизм. По сторонам низкие дома с узкими окнами. В окнах черные стекла или своеобразные шторы, карнизы окон, двери из цветной глазури, на стенах фрески. На плоских крышах сады.
— Какие деревья? — спросил Макс.
— Что-то вроде кактусов, есть и лиственные, с голубой и багряной листвой. Мы на круглой площади. Выходим из машины. Она движется к туннелю и уходит под землю.
— Под Марс, — поправил Макс.
— Да, да, именно туда — скорее в нижний ярус города, в гаражи. Туннелей шесть. Туда направляются все машины. Мы в толпе марсиан. На нас обращают внимание. Должны вам сказать, что мы без скафандров…
— Как?! — В один голос воскликнули Христо и Макс. — С ума сошли!
— Без скафандров, что же здесь такого?
— В шерстяном белье? — Макс подавлял смешок. — И там есть дамы?
— Погоди язвить. На мне серый костюм!
— Не тот, что ты приобрел перед отлетом?
— Да. Он самый…
— Но ты оставил его дома!
— Да, но он на мне. На Иве — черный. На ногах туфли. Выглядим мы, конечно, довольно экзотично в толпе скромно одетых марсиан.
— Скромно? — спросил Макс.
— Да, у них сегодня очень простые одеяния по сравнению с теми, что мы наблюдали из кресел. У женщин ниспадающие каскадами складок платья из тяжелого материала блеклых тонов. На ногах сандалии с широкими пружинящими каблуками. Только потрясающие прически! Целые архитектурные сооружения чуть ли не в метр высотой! У мужчин, одетых в трико, пышные бороды, но не у всех, есть безбородые — словом, во всем изысканная простота. Судя по всему, мы идем на какое-то собрание, вече или что-то в этом роде, и на всех деловые костюмы. А может быть, мы попали в более раннюю эпоху, когда вообще одевались не так пышно?
— Вы особенно не вживайтесь в события, смотрите на все со стороны, — посоветовал Вашата, — помните, что все это иллюзия.
— А может быть, и нет? — заметил Макс.
И я подумал об этом, почувствовав, что новые туфли натирают ноги, и дышится тяжело, как в накуренной комнате, должно быть, сказывался избыток углекислого газа. Антону наступил на ногу высоченный и довольно грузный марсианин в зеленом костюме с круглым футляром под мышкой. Антон аж присел от боли. Марсианин выронил футляр и схватился за голову, издавая певучий звук. Я поднял футляр, он весил килограмма полтора, и протянул его хозяину. Марсианин взял футляр, прижал его к груди и медленно изогнулся пополам, коснувшись мостовой кончиком смоляной бороды. Антон как мог показывал зеленому марсианину, что он не в обиде, и, в свою очередь, прижал руки к груди и поклонился. На нас смотрели во все глаза, сочувственно покачивали головами и улыбались своеобразной улыбкой: лицо оставалось почти застывшим, только слегка прищуривались огромные всепонимающие глаза. По толпе прошел шелест, это, касаясь одеждами, марсиане подались к стенам домов, образовав широкий коридор посреди дороги. Все выжидательно повернули головы и подняли до уровня плеча четырехпалые руки. Послышалась тяжелая поступь. Затем в образовавшемся проходе показался необычайно высокий и тощий старец, он медленно двигался, опираясь на одного из роботов, второй робот несколько поотстал. Приковывало взгляд серое, словно высеченное из песчаника лицо с впалыми щеками, подбородок едва прикрывала редкая сивая бородка. Было видно, что этот много поживший человек перестал заботиться о своей внешности. Только темно-синяя с серым отливом тога служила как бы дорогой рамой для его угасающей плоти и мощного разума, светившегося в огромных черных глазах. И он держал свободную руку у плеча, внимательно обводя взглядом лица. На какое-то мгновенье он задержал взгляд на нас и согнул длинные пальцы руки, поднятой для приветствия.
— Великий Стратег знает о вашем прибытии, он приветствует вас. — Мы оглянулись: за нами стояло синеглазое существо чуть ниже Антона ростом, то есть совсем маленькая женщина по марсианским масштабам, и что-то в ней было совсем земное в одежде, в прическе, в костюме.
— Мне поручено вас сопровождать. Быть вашей «тенью». — Она улыбнулась, показав прекрасной формы зубы. Рот у нее был крупный — тоже совсем земной.
Она спросила Антона:
— Ты хочешь знать, как меня зовут?
— Да. Я подумал об этом.
Она пропела длинную фразу, голос ее стал нежней, музыкальней, проникновенней. И тут же перевела:
— Всегда вселяющая радость.
— А короче? — спросил Антон.
— Это официальное имя. Робот-воспитатель располагал только стандартным набором имен.
— Нет, почему же. Имя очень красивое, содержательное и вполне отвечает вашей…
— Твоей, — поправила она.
— Да, твоей внешности и содержанию.
— Друзья зовут меня просто, — и опять она пропела что-то среднее между Ни-и и Ли-и.
— Ли! — почему-то обрадовался Антон.
— Можно и Ли, даже Ли приятней.
