Клиффорд Саймак - Исчадия разума
– О чем? О моей увечной ноге?
– Нет, не об этом. Очень сожалею, что вы вообще попали сюда. Мне не следовало впутывать вас в эту историю. Ни за что не следовало посылать вас за конвертом. И тем более звонить вам из того поселочка – из Вудмена.
Она наморщила лоб.
– Но что еще вам оставалось делать? К моменту вашего звонка я уже прочла рукопись, а значит, впуталась сама. Поэтому вы и позвонили.
– Может, они бы вас не тронули. Но как только мы оказались вместе в машине и взяли курс на Вашингтон…
– Хортон, берите меня на руки и пошли. Если мы явимся в замок слишком поздно, нас могут не впустить.
– Ладно, – сказал я. – В замок так в замок.
Я встал и наклонился, чтобы поднять ее, но в эту секунду кусты возле тропинки затрещали и оттуда вывалился медведь. Он шел на задних лапах, и на нем были красные шорты в белый горошек, которые держались на одной подтяжке, переброшенной наискось через плечо. На другом плече медведь нес дубинку и скалился самым приветливым образом. Кэти, отпрянув, приникла ко мне, но сдержалась и не вскрикнула, хоть имела на то полное право: несмотря на оскал, в медведе этом было что-то не заслуживающее доверия.
Вслед за медведем из кустов выступил волк. Этот был без дубинки и тоже старался выжать из себя улыбку, но у него она получалась совсем неприветливой, а, пожалуй, и зловещей. Следом за волком показалась еще и лисица, вернее, лис, и они втроем стали в ряд, ухмыляясь нам как давним друзьям.
– Мистер Медведь, – произнес я, – мистер Волк, Братец Лис! Как вы живы-здоровы?
Я старался, чтобы голос звучал ровно и буднично, но сомневаюсь, что мои старания увенчались успехом: эти трое мне ни капельки не понравились. Какая жалость, что я не прихватил с собой бейсбольную биту!
Мистер Медведь отвесил легкий поклон.
– Мы польщены, что вы сразу нас узнали. Очень удачно, что мы встретились. Предполагаю, что вы двое незнакомы со здешней округой?
– Мы только что прибыли, – ответила Кэти.
– Ну что ж, – продолжил мистер Медведь, – тем лучше, что мы встретились по-доброму. Поскольку мы ищем партнера для весьма достойного предприятия.
– Тут есть один курятник, – вставил Братец Лис, – куда не худо бы заглянуть.
– Прошу меня извинить, – сказал я. – Может быть, в другой раз. Мисс Адамс растянула себе ногу, и ее надо доставить куда-нибудь, где ей окажут медицинскую помощь.
– Какая неприятность, – вымолвил мистер Медведь, силясь изобразить сочувствие. – Сдается мне, что растяжение – испытание весьма болезненное для всякого, кому оно выпадало. Тем более для миледи, которая столь прекрасна.
– Но как же курятник! – воскликнул Братец Лис. – Близится вечер…
– Братец Лис, – хрипло зарычал мистер Медведь, – у тебя нет сердца. Один желудок, к тому же вечно пустой. Понимаете, – сообщил он мне, – курятник примыкает к замку и охраняется сворой собак и иными хищниками, так что нам троим не проникнуть туда ни за что. И это вопиющая несправедливость, потому что куры жирненькие и должны быть очень приятны на вкус. Вот мы и подумали: если заручиться поддержкой человека, можно разработать какой-то план, обещающий удачу. Мы обращались к местным жителям, но все они трусы, на которых нельзя положиться. Гарольд Тинэйджер, и Дэгвуд, и множество других, а надеяться не на кого… У нас тут, не слишком далеко, роскошная берлога. Может, посидим и подумаем над планом? Для миледи найдется удобный тюфяк, а один из нас сбегал бы за старухой Мэг и приволок бы ее со снадобьями для растянутой ноги…
– Нет, спасибо, – откликнулась Кэти. – Мы идем в замок.
– Если вы еще не опоздали, – вставил Братец Лис. – Они там помешаны на охране ворот и запирают их на ночь.
– Тем более надо спешить, – решила Кэти. Я вновь вознамерился взять ее на руки, но мистер Медведь лапой остановил меня.
– Не допускаю и мысли, – изрек он, – что вы с такой легкостью отвергаете наше дело с курятником. Вы ведь любите курятину, не правда ли?
– Конечно, любит, – заявил волк, до той поры не вымолвивший ни слова. – Человек – убежденный хищник, как и любой из нас.
– Но привередливый, – добавил Братец Лис.
– Привередливый? – удивился мистер Медведь. – Эти куры – самые упитанные, каких только видели мои старые глаза. Вкус у них должен быть – пальчики оближешь, и кто же, если в здравом уме, пройдет мимо них не оглянувшись!
– Как-нибудь в другой раз, – пообещал я, – я взвешу ваше предложение с чрезвычайным интересом, но в данную минуту нам надо идти.
– Как-нибудь в другой раз, – повторил мистер Медведь уныло.
– Вот именно, в другой раз, – сказал я. – Не забудьте связаться со мной снова.
– Когда вы проголодаетесь как следует, – добавил мистер Волк.
– Это может повлиять на мое решение, – согласился я. Наконец я поднял Кэти. Она устроилась у меня на руках, как в люльке. До поры я отнюдь не был уверен, что они нас отпустят, но они все-таки расступились, и я двинулся дальше. Кэти вздрогнула.
– Какие страшные твари! Стоят и скалятся. И еще рассчитывают, что мы поможем им воровать кур…
Очень хотелось обернуться и убедиться, что они остались на месте и не крадутся следом. Однако оборачиваться я не посмел: еще подумали бы, что я их боюсь. Я их и в самом деле боялся, но тем важнее было, чтоб они этого не заподозрили.
Кэти обняла меня за шею и прильнула ко мне, положив голову мне на плечо. Я вынужден был признать, что нести ее несравнимо приятнее, чем невежу-оператора, сыплющего бранью. Да и весила она гораздо меньше.
Тем временем тропинка сбежала с относительно голого гребня в темную гущу величественного леса. Замок был теперь виден лишь от случая к случаю, с нечаянных лесных прогалинок, и то частями, а не целиком. Солнце склонялось к западному горизонту, в чащобах накапливался туманный сумрак, и я улавливал, что там в тени кто-то пошевеливается украдкой.
Тропинка раздвоилась, и на развилке обнаружился новый указатель. Стрелок на сей раз было две: одна нацеливала на постоялый двор, другая на замок. Но дорожка, ведущая к замку, буквально через несколько шагов уперлась в массивные железные ворота, и в обе стороны от ворот тянулась высоченная ограда из толстой стальной сетки с колючей проволокой поверху. Возле ворот стояла будка в веселенькую полоску, а будку подпирал часовой с алебардой, которую он, впрочем, держал кое-как, чуть не выпуская из рук. Чтоб удостоиться его внимания, пришлось не только приблизиться к воротам, но и пнуть их ногой.
– Опоздали, – прорычал он. – Ворота закрыты в час заката, драконы выпущены на волю. Пройди вы дальше хоть фарлонг – за вашу жизнь я не дал бы и гроша… – Он подошел к воротам вплотную и присмотрелся. – А тут, оказывается, еще и дамочка! С ней что, какая-то беда?
