Клиффорд Саймак - Посетители
Если бы только все это можно было превратить в репортаж и передать через пару часов по телефону в «Трибюн». Но это было невозможно. Если бы этого было достаточно и это сразу же не зарубил бы Джонни, злые великаны за столом верстки ни за что не пропустили бы такое. Ведь это было бы вторжение репортера в сам репортаж, нечто не имеющее никаких доказательств. Но каким образом, подумала Кэт, можно документально подтвердить рукопожатие с пришельцем?
Нортон в это время разговаривал с Квином.
— Вы, ребята, что-нибудь выудили у правительственных агентов?
— Очень мало, — сокрушенно махнул рукой Квин. — Они измерили температуру пришельца, по крайней мере, температуру его шкуры. Наверное, пытались выяснить, бьется ли у него сердце. Они узнали, что поверхность шкуры состоит не из металла, но что это такое, они понятия не имеют. У пришельца нет никаких колес, катков или гусениц, чтобы перемещаться. Он просто плывет в нескольких дюймах от земли, словно не подчиняется земному тяготению. Один наблюдатель сказал, что, возможно, мы узнаем с помощью пришельца, как управлять гравитацией, но второй чуть не загрыз своего не в меру болтливого коллегу. И еще они знают, что пришелец посылает сигналы. Вот, практически, и все.
— Я не уверен, — сказал Чет, — что они вообще что-то знают. Лично я не представляю, как нам узнать что-то новое.
— О, у них есть свои методы, — сказал Квин. — Они наверняка узнали еще кое-что, хотя, видимо, немного. Может быть, мы сейчас имеем дело с чем-то превосходящим наши знания и понимание. Может, необходимо изменить способ мышления, чтобы понять пришельца.
Наступила тишина. Разумеется, относительная. Урчание и треск, с которым пришелец обрабатывал деревья, вдруг прекратились. И теперь стало слышно то, что до этого тонуло в шуме работы пришельца: далекое птичье пение, шум ветра в кронах сосен, журчание ручья.
Репортеры и фотографы, находящиеся на просеке, оглядывались в удивлении. Некоторое время ничего не происходило.
Наверное, подумала Кэт, пришелец сделал минутную передышку. Но почему именно сейчас? До сих пор он ни разу не останавливался, равномерно вгрызаясь в лес, удлиняя широкую полосу за собой.
Пришелец начал медленно и величественно подниматься, сначала почти незаметно, но постепенно набирая скорость. Он поднялся выше сосен и на мгновение завис совершенно беззвучно. Не было ни рева двигателей, ни шума тяговых моторов, ни пламени, ни дыма, который был спутником любых земных двигателей, любого реактивного устройства. Пришелец просто всплыл, повиснув над кронами деревьев. В лучах заходящего солнца на его боку четко выделился номер 101, ярко-зеленый на черном фоне.
Потом медленно, так медленно, что казался гонимым ветром, пришелец начал уходить на восток и вверх. Набрав скорость, он изменил направление движения с восточного на южное, уменьшаясь на глазах по мере удаления.
Значит, он улетает, подумала Кэт, покидает нас. Он побывал у нас, приготовил пищу для детей, а теперь отправился в путь, исполнив свое предназначение.
Она стояла и смотрела, пока пришелец не стал маленькой точкой. Наконец, и точка пропала. Она стояла на ставшей вдруг одинокой лесной просеке, и ей вдруг показалось, что ушел друг.
Детеныши пришельца, оставленные на просеке, продолжали суетиться, жадно насыщаясь белыми волокнами целлюлозы. Один из научных наблюдателей был занят тем, что рисовал на их боках номера. Только краска на этот раз была не зеленой, а красной.
20. Миннеаполис
Уже после полуночи Джонни Гаррисон покинул свое рабочее место в редакции. Сидя теперь за рулем машины, которую вел по Двенадцатому шоссе, он пытался расслабиться. Это, как он обнаружил, давалось с трудом. Редакторская работа завершена и Гоулд останется на месте, пока не утвердит свежий оттиск номера. Волноваться не о чем, пытался успокоить себя Гаррисон. Гоулд надежный парень и на него можно положиться на случай каких-то непредвиденных ситуаций. Но очень может быть, что ничего и не произойдет. В последний момент удалось выбить немного места и втиснуть краткую сводку НАСА. Кажется, объект на орбите (рой) начинает разлетаться. Кроме этого сообщения, ничего нового, фактически, не появилось. Никаких официальных комментариев. Когда Гаррисон позвонил в агентство «Трибюн» в Вашингтоне, Матесон, который стоял «на страже» (процедура, к которой прибегали лишь в случае, когда ожидались новости чрезвычайной важности), был расстроен.
— Эти подлецы знали все еще несколько часов назад. — Он аж пыхтел от злости. — Я уверен, что знали и откладывали сообщение. Судили да рядили у себя в Белом Доме, как быть с такой новостью. Потом разрешили НАСА самостоятельно сделать сообщение — видимо, рассчитывают, что оно произведет меньшее впечатление. Я лично думаю, Белый Дом не знает, что делать. Они стучат зубами от страха. Я пытался связаться с Дэйвом Портером, но его невозможно найти, как и любого другого из его персонала. Думаю, он уже превратился в дымящиеся развалины. Два прошедших дня Портер заверял нас, что Белый Дом ни за что не будет скрывать ничего…
— Что там у вас вообще происходит? — спросил Гаррисон.
— Слишком огромное дело для них, Джонни, им с таким не справиться. Слишком большое по масштабу и слишком необычное. Я уверен, что в президентской команде сейчас идет яростный спор — что предпринять. Они не могут прийти к единой точке зрения. Ситуаций не имеет прецедентов. Это что-то совершенно новое и не простое. Это тебе не энергетический кризис.
— Но положение с энергией тоже пока не сахар.
— Черт побери, Джонни, ты же понимаешь, о чем я.
— Да, понимаю.
Шоссе было почти пустым. Ему встретилось всего несколько машин. Закусочные, расположенные вдоль шоссе, еще работали, но все остальные учреждения было безжизненны, не считая слабого света газовых ламп у заправочных и одинокого желтого окна у их дежурных. На севере мерцали огни пригородного поселка.
Мы действовали верно, размышлял Гаррисон, прокручивая события последних двух дней. Мы забросили в Одинокую Сосну Кэт и Чета сразу после посадки пришельцев. Этот ход оправдал себя. Кстати, Кэт справляется со своей миссией отлично. Правда, был момент, когда он думал послать ей на замену Джея, но теперь даже рад, что не сделал этого. Может, Джей по мелочам написал бы лучше, но такое разрушение уверенности в Кэт, как в журналисте, было бы ничем не оправдано. У редактора, напомнил он себе, задача не только сделать номер. Есть и другая, не менее важная — воспитывать в профессиональном отношении свой персонал.
В общем, мы работали честно, подумал он. Никакой сенсационности, только то, что видели собственными глазами. Полная ответственность за материал. Хотя временами было трудно провести эту тонкую линию между сенсацией и беспристрастным деловым репортажем.
