Григорий Адамов - Победители недр
— А, здравствуй! — встретила его Малевская. — Ну, как ты себя чувствуешь?
Володя смущённо стоял перед ней, желтый и вялый.
— Ты не сердишься на меня? — спросил он, не глядя на Малевскую. — Я вёл себя нехорошо.
— Ну, глупенький… — Малевская провела рукой по его стриженой голове, — мы все вели себя неважно, но ведь это невольно. Нас никто не может осудить за это: мы все опьянели от кислорода.
— Я его совершенно не чувствовал, — немного оживившись, заметил Володя.
— Кислород ведь не имеет ни запаха, ни цвета, ни вкуса, Володя. Этот газ, такой необходимый для жизни, мог сделаться причиной нашей гибели.
— Как же это произошло?
— Один из баллонов с жидким кислородом во время падения снаряда в пещеру дал трещину. Постепенно она расширялась, и наконец кислород начал испаряться. Так как этот газ тяжелее воздуха, он проник из верхней камеры в шаровую каюту в большом количестве и под большим давлением. Это и привело нас в такое состояние…
— Но почему же он так подействовал на нас?
— Кислород поддерживает жизнь. Что это значит? Одно из важнейших проявлений жизни — работа, деятельность. Но всякая работа, иначе говоря, всякая трата энергии, связана с тратой белка — основного материала, из которого построен живой организм. Трата его происходит в виде сгорания, а горение, как известно, это процесс соединения углеводов организма с кислородом. Дыхание доставляет организму вместе с воздухом и кислород. Но воздух, к которому приспособились все живущие на земле организмы, заключает в себе определённое количество кислорода, именно двадцать один процент по объёму. Теперь представь себе, что количество кислорода в воздухе увеличилось. Что же произойдёт с нашим организмом?
— Мы будем вдыхать кислорода больше, чем нужно, — подхватил Володя, внимательно следивший за объяснениями Малевской.
— А дальше что?
— Этот самый белок будет сильнее гореть в нашем организме.
— Правильно! Но это усиленное, против обычного, сгорание белка вызовет освобождение большого количества энергии, которая будет искать себе выхода, применения. Человек, что называется, на месте усидеть не сможет. Его будет подмывать что-то делать, на что-то истратить переполняющую его энергию.
— И он начнёт кричать, петь, смеяться и танцевать?
— Вот именно. Понял? А теперь пойдём в каюту. Мне надо сделать анализы.
Они поднялись наверх. Пока Малевская брала образец породы и подготовляла его для работы, Володя успел забраться в шкафчик с продуктами, достать кусок мясного рулета, нечерствеющий хлеб, чашку бульона и уселся возле Малевской.
— Очень есть хочется, — объяснил он ей свой аппетит. — Расскажи ещё что-нибудь о кислороде.
— Говори тише… Ты должен сам понять, почему у тебя теперь такой аппетит, — заметила Малевская.
— Понятно, — с полным ртом говорил Володя, — надо пополнить растрату.
— Ну, послушай, растратчик, ещё кое-что о кислороде. Тебе интересно?
— Конечно. Я всё должен знать!
— О-о! — улыбнулась Малевская. — Хорошо. Тогда слушай. Кроме своего огромного биологического значения, кислород играет не меньшую роль в жизни и в строении земли. Здесь он имеет уже геологическое, геохимическое значение. Он является самым распространённым элементом на земле. По своему весу он составляет двадцать один процент земной атмосферы, почти восемьдесят шесть процентов воды в морях и океанах и около сорока семи процентов веса земной коры.
— Как же так? Кислород ведь лёгкий газ?! — изумился Володя.
— Кислород только в атмосфере газ. А вода из чего состоит?
— Аш два о!
— То есть?
— Две молекулы водорода, химически соединённые с одной молекулой кислорода.
— Ну вот, видишь, два лёгких газа соединились, а получилась совсем не такая уж лёгкая вода. Понятно?
— Понятно!
— В атмосфере кислород находится в свободном состоянии, в воде — в химическом соединении с водородом, а в соединении с самыми разнообразными элементами — с железом, медью, серой, алюминием, кальцием — он образует окислы. Можно сказать, что кислород соединяется со всеми существующими элементами, кроме фтора, золота, платины и благородных газов. Ну, я кончила анализ… Вот будет рад Никита Евсеевич!
В это время проснулся Брусков и первым делом потребовал еды.
— Сейчас, Михаил, сейчас, — отозвался Володя, подбегая к шкафу с продуктами.
Он быстро подал Брускову все блюда сразу и опять обратился к Малевской:
— Чем же ты хочешь обрадовать Никиту Евсеевича?
— А вот посмотри, — Малевская показала ему таблицу анализов, — гематиты — присутствие железа тридцать три процента, в следующем анализе — железа уже тридцать пять процентов, потом опять — тридцать три процента, а в последнем — тридцать восемь процентов.
— Что же это значит?
— Это значит, что снаряд вошёл в огромную залежь гематитовых железных руд.
— А в этих гематитах много железа?
— Пока ещё трудно сказать. Но, судя по анализам, вероятно, это очень богатая залежь руды. Конечно, это не чистое самородное железо. Такое железо очень редко встречается на поверхности земли. Но есть руды с большим или меньшим содержанием железа. Бурый железняк, например, или лимонит, содержит железа до шестидесяти пяти процентов, магнитный железняк — до семидесяти двух с половиной, красный железняк, или гематит, — семьдесят и, наконец, шпатовый железняк содержит до пятидесяти двух процентов железа. Возможно, что эти гематиты настолько богаты железом, что представят большой промышленный интерес. Некоторые наши приборы показывают, что внизу залегают очень мощные руды. Мы это окончательно выясним, когда спустимся ещё ниже… Ты кончил есть, Михаил? Давай, Володя, сделаем ему облучение. Мы и так уже пропустили один сеанс.
Малевская быстро приготовила аппаратуру — лёгкий переносной фонарь с трубой, соединённый проводами с общей осветительной сетью. Потом она сняла бинт с головы Брускова и осмотрела рану.
— А знаешь, Михаил, рана уже начинает зарубцовываться… Пожалуй, через день встанешь. Ну, пересядь сюда!
Брусков покорно подставил голову под трубу фонаря.
— Я не специалист по металлам, — говорил он, пока шло облучение, — и не специалист по геологии, но думаю, что, какие бы богатые залежи железной руды здесь ни оказались, они будут совершенно бесполезными для Советского Союза.
— Почему? — недоверчиво спросил Володя.
— Да потому, что добыть её и доставить на поверхность с такой глубины совершенно невозможно. Как добраться до этой руды? Неужели рыть шахту на такую огромную глубину, чтобы спускать машины, людей?.. Да, кроме того, здесь адская температура. Тут невозможно работать.
