Андрей Мартьянов - Стоя на краю
Аптечка?
Федора озарило: зачем ему какая-то покупная аптечка, когда он сам торгует медтехникой, а предусмотрительная Светка оставила в порту неучтенный товар. Теперь стоит подумать, как вызволить его со склада таможни, но это дело не самое сложное – поговорить со знакомыми в гавани, забрать товар и спрятать в том же самом подземном гараже… Тяжеленного германского автохирурга вывезти вряд ли удастся, но армейские медпакеты в энном количестве – вполне. Двадцати или тридцати наборов должно хватить на первое время.
«Ты что, к новой Блокаде готовишься?» – попытался одернуть себя Федор, но тут же позабыл об этой мысли полностью захваченный грядущей перспективой. Правда, воображение не рисовало ничего страшнее возможной ядерной войны, но даже в таком случае следует запастись всем необходимым. Можно отсидеться в убежище (о том, что оно может быть разрушено, думать не хотелось), потом выбраться из города в Карелию, спрятаться, дождаться, пока обстановка нормализуется и власти снова возьмут жизнь своих подданных под контроль… Или, может быть, уехать прямо сейчас? У дальних родственников (если точно – у родного отца капитана Казакова, дяди Вовы!) есть домик в деревне Маслово, это почти финская граница. Народу там очень мало, в крайнем случае всегда можно укрыться в лесу.
Нет, одному такое сделать не получится. Обязательно нужны компаньоны. Самое большее – человек пять-шесть, хорошо знающих друг друга. Без взаимного доверия в таком деле никуда. Кого можно уговорить? Волк, Светка опять же, Полковник наверняка откажется – служба для него святое… А выпустят ли из города? Вдруг конфискуют продукты и машину? Кроме того, в волковский «Форд» вся команда не поместится, придется добираться раздельно или на нескольких автомобилях сразу, у Светки есть внедорожник «Барс», он большой… Какой у него двигатель, кстати? Карбюраторный или водородный? Топливом тоже придется запастись!
Черт, сколько сложностей! Так что давайте решать таковые списочным порядком. Если первым делом решено закупить продукты, этим и займемся! Но где Волчок, черт бы его побрал?
Федор надиктовал краткое сообщение в квартирный коммуникатор и совсем было собрался идти домой, как снизу донеслось пикантно-жеманное девичье хихиканье и знакомый басок. Пискнул запирающийся замок на парадной двери.
Ваня не преподнес никаких сюрпризов – объявился с новой шалавой под мышкой. Красотка незнакомая, на вид лет пятнадцать. Педофил, млин!
– Здравствуйте, Иван Вячеславович, – наиехиднейшим образом раскланялся Федор. – Можно вас на минуточку?
Дева, обладавшая пухлыми губками, крашенными в поросячье-розовый цвет, взъерошенной прической аналогичного колера и наивными глазками монастырской послушницы, тотчас надулась – ее воздыхателя отвлекли от самого важного дела в жизни, коим, без сомнения, является голубиное воркование над ушком розовой прелестницы. Кроме того, в перспективе ей светило более приятное времяпровождение, когда нежные словеса заменяются действиями поактивнее и попроще.
За что можно ценить Волчка, так это за безошибочное чутье. В другое время Федор был бы вежливо (или не очень) отослан куда подальше – сколько раз бывало! Но тут Ваня заметил в глазах Литвинова нечто такое, что заставило его стряхнуть воздушное существо с плеча, моментально собраться и сдвинуть брови.
– Что?
Перемена удивительная. Человека будто подменили – разгильдяй мигом исчез, заместившись серьезным взрослым парнем. Не смотря на федоровское шутовство, Ваня почувствовал, что сосед явился далеко не просто так. И дело, с которым он пришел, требует очень пристального внимания.
– Зайдешь, вечером? – Федор все-таки сник, понимая: неприлично отрывать человека от личной жизни, пусть даже и не самой упорядоченной. Волк, однако, не сдался.
– Иди, погуляй пока, – почти грубо сказал он розовому созданию, каковое мигом приняло оскорбленный вид. Создание, как это делают все малолетки, громогласно всхлипнуло и лавиной скатилось вниз по лестнице – видимо, стерпеть такое оскорбление было выше ее сил. Хлопнула дверь.
– Ненавижу, когда вот так обламывают, – вздохнул Ваня. – Ладно, перетопчусь. Что стряслось? У тебя рожа, будто у покойника.
«Однако… – подумал Литвинов. – Неужели на самом деле я так напуган?»
Признаться в этом самому себе было сложно, не хотелось верить. Но Федору действительно было очень страшно. Страшно, как никогда в жизни.
* * *
– Ого! Мужского полка прибыло! Почему я его не знаю?
Федор едва не споткнулся на пороге собственной квартиры, когда они с Волком поднялись наверх – беседовать. Не ожидал, что в доме ждет не только унылый Вамба.
Белоснежный пес виновато слез с дивана, забираться на который ему не дозволялось. А на необъятном лежбище устроилась госпожа директриса – Светка Кшесиньская собственной персоной. Ничего удивительного, у нее был запасной ключ. Пришла, обнаружила, что хозяина где-то носит, и решила подождать за изучением гламурного журнала, каковые Федор покупал нарочно для таких случаев.
Говорят, будто красота и ум у женщины – понятия несовместимые, но Света могла запросто доказать, что из любых правил существуют исключения. Она была натуральной платиновой блондинкой, вполне могла фотографироваться в качестве модели для упомянутых журналов, носила дорогущие прикиды от лучших модельеров и сочетала впечатляющую внешность с цепким разумом, бульдожьей хваткой и почти невероятными деловыми качествами. Федор не переставал удивляться, отчего вдруг Светка, с ее двумя высшими образованиями (финансы и юриспруденция), напористостью носорога и невероятной работоспособностью, предпочитает мелководье скромного частного бизнеса, а не уйдет в крупную корпорацию или банк, где ее примут с распростертыми объятиями. Одна фамилия чего стоит – Светка на полном серьезе уверяла, будто ведет родословную от той самой знаменитой балерины, имя которой носит одно из красивейших зданий Петербурга! Единственно, в угоду польским корням, фамилия произносилась мягко: не Кшесинская, а Кшесиньская. Светка полагала, что в этом присутствуют шарм и загадочность.
Ваня, узрев гостью, неожиданно покраснел, что ему было решительно несвойственно. Оправился, впрочем, быстро – привычно надел на лицо маску приветливости и живой заинтересованности, чем немало позабавил что Федора, что саму Светку: она, как женщина взрослая и состоявшаяся, была к мужчинам разборчива и подходила к данному вопросу с философской прагматичностью. Волк на ее фоне выглядел сущим кутенком, пускай и симпатичным. Ничего, пройдет лет пять – заматереет, а розовые девочки будут прочно позабыты в пользу шикарных львиц.
