Василий Головачев - Исход зверя
К удивлению и радости Ратникова, Ира согласилась пойти с ним в клуб «Европа». Похоже, капитан все-таки заинтересовал ее нестандартностью образования и аурой тайны, окружавшей романтическую, по ее мнению, профессию чекиста. Хотя чем занимается Ратников на самом деле, она не знала.
В начале девятого они вошли в центральный вестибюль клуба, одетые в соответствии с требованиями заведения: на Ире было темно-синее, в блестках, вечернее платье-бюстье, открывающее спину, обтягивающее и подчеркивающее фигуру, Терентий надел свой единственный «торжественный» костюм – темно-серый, в полоску, с жилеткой, под которой хорошо смотрелась ослепительно белая рубашка и галстук «от кутюр», с жемчужным отливом. Увидев его в этом костюме, Ира подняла брови, и по ее глазам он понял, что девушка не ожидала от сотрудника ФСБ такого прикида. С одной стороны, было приятно наблюдать за реакцией дочери высокопоставленного сотрудника МИДа, привыкшей выходить в «высший свет», с другой же, было обидно за имидж коллег, мнение о которых у Иры явно складывалось невысоким.
О цели визита в клуб он, конечно, ей не сказал, о чем впоследствии пожалел.
По клубным карточкам, которые раздобыл снабженец Управления майор Альтмас, они прошли в заведение, разглядывая посетителей «Европы». Узнали двух известных артистов кино, политиков с женами, часто выступающих по телевидению, погуляли по залам клуба и вернулись к дорожкам боулинг-зоны. Подопечные команды Ратникова были уже здесь: Антон Громов с женой, умопомрачительно красивой брюнеткой, похожей на гречанку с голубыми глазами, и знаменитый путешественник Илья Пашин с юной девушкой, судя по всему, не намного старше Ирины, и тоже очень красивой. В этом вопросе вкусы Ратникова и подопечных мужчин совпадали почти полностью.
Четверка гостей клуба вела себя непринужденно, весело, хотя и без лишнего шума, заняла одну из дорожек и с увлечением бросала шары.
Ратников, переглянувшись с одним из посетителей клуба в другом углу зала – это был Славик, предложил Ире покидать шары, и она согласилась. Заняли соседнюю с компанией Громова дорожку, Ира со знанием дела первым же шаром разбила пирамиду кеглей, и Терентий понял, что «современная золотая молодежь», не знающая дефицита финансов, живет в другом мире и что подобные заведения являются для дочки мидовца «своими».
Однако провести вечер тихо и мирно, с удовольствием, совмещая приятное с полезным, точнее, с необходимым, им не удалось. Ровно в девять часов начались события, которых ни Ратников со своей командой, ни объекты его внимания предусмотреть не могли.
Клуб «Европа» навещали не только высокопоставленные чиновники, политики, деятели искусств, служители столичной богемы, но и их отпрыски. Именно такая компания и появилась в боулинг-зале, сразу наполнив его шумом, визгом, хохотом и суетой.
Их было восемь человек: четверо хорошо одетых молодых людей и столько же девиц, одетых с вызовом, на грани фола, то есть, по сути, почти в неглиже, выставляющих напоказ все свои шикарные прелести. Впрочем, никого их одежда не шокировала, многие посетительницы клуба, пришедшие пораньше, одевались примерно так же. А вот вела себя компания не в пример шумнее и наглее. Мало того, она не признавала никаких норм поведения: парни лапали девиц, целовали, задирались и не обращали никакого внимания на остальных гостей клуба. Так как все дорожки боулинг-зоны были заняты, молодые люди начали вслух обсуждать играющих, швырять на дорожки пустые пивные банки, а когда охранники клуба вежливо попытались остановить их, парни решили просто согнать кого-либо с места. По-видимому, Громов и Пашин с женами показались им наиболее подходящими для демонстрации мускулов, и четверка подвыпивших парней решила оттянуться на них.
– Эй, вы, – развязно сказал один из молодых людей, с узким лицом и глубоко посаженными глазами, – это наше место, мы здесь постоянно играем, так что линяйте отсюда.
Громов и Пашин переглянулись и, не ответив на вызов, продолжили кидать шары, разговаривая со своими дамами так, будто подвыпившей компании не существовало.
– Эй, ты, борода, – нахмурился узколицый, задающий тон всей компании, – к тебе обращаются. Глухой, что ли?
Впоследствии Терентий, вспомнив недавнюю свою стычку в голицынском Доме творчества писателей с компанией таких же зарвавшихся недорослей, выяснил, что это был сынок одного из вице-премьеров правительства. А его спутниками были детки не менее высокопоставленных чиновников московской мэрии, среди которых неожиданно оказался и личный телохранитель Савагова, первого зама гендиректора ВВЦ.
Пашин продолжал спокойно беседовать с другом, повернувшись спиной к задире.
– Ну, бычара, ты сам напросился! – прошипел узколицый отрок и толкнул Пашина в спину, норовя свалить на дорожку боулинга. И промахнулся!
В следующее мгновение напарник Пашина одним движением перехватил руку узколицего, вывернул так, что тот вынужден был согнуться в полуприседе, и повел из зала. Ошалевшие собутыльники парня смотрели на него, открыв рот, затем бросились за ним… и были в течение трех секунд скручены Пашиным и самим Громовым. Все произошло так быстро, точно, изящно и тихо, что большинство присутствующих в зале даже не поняли, что происходит.
Пашин и Громов довели – каждый своих, по двое – молодых людей до выхода и вытолкнули за дверь.
– Не пускайте их сюда больше, – хладнокровно сказал Пашин подоспевшим охранникам клуба, – выпили, отдыхать мешают.
Вернувшись к ожидавшим их женам, Громов и Пашин снова начали бросать шары, беседовать, пить кофе и напитки, и прервавшееся было в этом уголке зала веселье покатилось дальше как ни в чем не бывало.
– Здорово они их! – кивнула на соседей Ира; глаза ее заблестели. – Это случайно не ваши сотрудники?
– К сожалению, нет, – покачал головой Ратников, поразившись интуиции девушки; в клубе находились почти все сотрудники группы Ратникова, хотя Ира вряд ли догадывалась об этом.
Но, как оказалось, инцидент на выдворении буянов не закончился. Позже Ратников выяснил, что главным инициатором скандала стал именно телохранитель Савагова, уязвленный той легкостью, с какой с ним справились двое не крутых на вид мужчин.
Не успели Ратников с Ирой обсудить проблему хамского поведения «повелителей жизни» – точки зрения обоих на эту проблему совпадали в главном – «пресекать!» – как в клуб ворвались какие-то вооруженные люди в камуфляже. Они сразу же целенаправленно подскочили к Пашину и Громову, навели на них и на их подруг пистолеты-пулеметы, заставили лечь на пол лицом вниз.
Ратников видел, что оба объекта наблюдения несколько мгновений колебались, прежде чем выполнить требования спецназа (это был ОМОН Центрального административного округа Москвы, Терентий знал некоторых его офицеров), и в душе у него шевельнулось чувство досады, так как, на его взгляд, ни Пашин, ни Громов ни в чем виноваты не были. И, наверное, могли бы справиться с шестеркой спецназовцев, несмотря на невыгодность положения и отсутствие оружия.
