От имени Земли - Манс Майк

Вот это поворот! Мичико увидела, как под скафандрами Чжоу и Волков расправили плечи. Эх, мужчины, им польсти, и они как павлины распушат хвосты. А вот то, что голос сказал про модуль дальней связи, действительно интересно.

– Вы сказали, что шар – модуль дальней связи. Вы не жители этой планеты?

В шлеме послышалось что-то, напоминающее смех.

– Нет, мы не жители планеты, которую вы называете Марс. Ближайшая планета нашей цивилизации находится в ста семидесяти световых годах отсюда. Под световым годом мы имеем в виду именно то расстояние, которое и вы. Наши мерки расстояния и времени будут для вас непонятны, и для них попросту нет слов в ваших языках.

Мари положила руку на плечо Мичико и посмотрела на неё так, как будто просит слова. Надо же, у неё уже спрашивают разрешения. Комацу кивнула, власть её совсем не интересовала, было, откровенно говоря, страшно, и она была готова уступить право ведения диалога. Поэтому просьба немки оказалась весьма кстати.

– Каким образом вы общаетесь с нами через такое расстояние? – спросила Мари. Ой, нет, зачем она передала ей слово? Нет, ну просто типичный физик-учёный! Тут чужая цивилизация со множеством планет, вышедшая на контакт, а её сразу интересуют технические детали! Мичико безмолвно фыркнула. Всё же, лучше говорить самой, так хоть и страшно, зато обсуждаются реально важные темы.

– Мы вернёмся к техническим вопросам потом, Мари Нойманн, – промолвил шар, если он вообще мог говорить. – Могу только сказать, что для нас нет проблем в таких вопросах. Так же, как мы генерируем речь и переводим ваши языки. Здесь нет ничего, что могло бы издать звук. Всё, что вы слышите, создается сразу в виде электромагнитных колебаний, к которым восприимчива ваша техника, – вот это да, подумала Мичико, после чего шар добавил что-то явно на немецком языке.

– И мы можем делать это на любом языке, – шёпотом перевела Мари.

Тут вперёд вышел Шан и задал вопрос, который, как видно волновал его:

– Мы должны провести переговоры о сотрудничестве здесь и сейчас? – верно. Здесь были не все с их базы, да и не все из присутствующих себя хорошо чувствовали. В конце концов долго стоять под ультрафиолетом Солнца тоже не выйдет.

– Мы ждали этого вопроса. Мы могли сразу прийти к вам в лагерь, но решили, что была вероятность, что вы сочтёте это проявлением агрессии. Мы кружились вокруг, а когда заметили, что вы используете камеры на вашем корабле для подробной съемки, решили показать себя и выдать своё положение. Когда ваш товарищ Айзек Кинг появился здесь с примитивным оружием, мы решили вас не провоцировать. Мы знаем, что вы не видите в ультрафиолете, и поэтому отступили на некоторое расстояние, не позволяющее вам напасть. Но вы и не напали, чем прошли ещё одно испытание. Сейчас вы пришли без оружия, и, хотя оно абсолютно безопасно для нашего модуля-зонда, мы благодарны вам за доверие. Если вы решите и дальше доверять нам, мы можем прислать к вам на базу свой мини-модуль для переговоров.

Тут в разговор вступил Дима. Его голос звучал слегка озабоченно:

– Мы просим извинения за то, что наш товарищ Кинг появился тут с оружием, но мы должны совместно принять решение о том, можем ли мы пустить вас на нашу территорию. Вы позволите нам вернуться на базу и дать вам ответ позже? – вопрос Димы тоже был неожиданно своевременным и правильным. И Шан тоже кивнул, пока Волков говорил, словно подтверждая, что это и его интересует.

Шар не думал ни секунды, прежде чем ответить:

– Само собой, Дмитрий Волков. Более того, мы настаиваем, чтобы все решения вы принимали единогласно. Только если вы будете выступать единым фронтом, мы сочтём, что вы достойно представляете Землю в переговорах с нами. Если хоть один выступит против, мы не станем продолжать переговоры. Вы можете вернуться, а потом связаться с нами на этой же частоте. Хочу также вас заверить, что для нас ваша база не представляет никакого секрета, мы знаем, что происходит там в каждую секунду и можем сказать, где сейчас находятся и что делают ваши товарищи, которые там остались.

Словно в доказательство внутри шара отобразилась трехмерная область в четвертом модуле, кают-компания. За столом сидели Айзек и Рашми, Кинг смотрел на стоящую у стола, опершись на него руками, Джесс, которая что-то говорила. Раш слегка обняла Айка и молча гипнотизировала лежащий перед ней планшет. А Кристоф, её Крис, глядя то на Айка, то на Джессику, и покусывая пальцы, ходил из угла в угол. Если вообще можно так говорить, ведь углов там не было. Да уж, это явно не технология людей, такую голограмму создать без кучи устройств вокруг и специальных камер просто невозможно.

– Само собой, теперь мы оканчиваем мониторинг и заключаем вашу базу в область, недоступную для наших датчиков. Отныне мы увидим лишь то, что вы нам позволите, – картинка внутри шара исчезла. Надо же, они всё время могли следить за ними. И в душе подсматривать. Почему-то эта мысль повеселила Мичико. – Скажите, сколько времени вам потребуется для ответа? – задал вопрос Шар.

Шан посмотрел на Мичико, на Диму, на Мари, и, получив от них молчаливое одобрение, выдал:

– Дайте нам, пожалуйста, одни сутки. Затем мы выйдем на связь на этой частоте.

Наверное, столько времени окажется мало, мелькнула мысль в голове. Лучше было бы попросить неделю, чтобы Земля успела дать чёткие инструкции, чтобы они там осознали происходящее и помогли подготовиться к следующей встрече. Однако, поздно что-то менять.

– Вы имеете в виду сутки Марса или Земли? – шар решил уточнить, хотя тридцать девять минут разницы ничегошеньки не решали.

– Давайте сутки Марса, – подтвердил Чжоу.

– Благодарим, до связи, – шар внезапно снова превратился в мыльный пузырь, а потом и вовсе растворился в воздухе. «Какой-то Чеширский Кот», – решила Мичико.

…Так получилось, что первый её визит в Париж случился по приглашению Криса. До этого она уже много где бывала, в том числе в Европе, но ни разу не посещала Францию и Париж. Что-то волшебное было в том, чтобы гулять по этому городу вместе с человеком, который был и лучшим гидом, и французом-любовником одновременно. Крис практически не заострял внимания на традиционных туристических местах, хотя, конечно же, они постояли в очереди на Эйфелеву башню и потолкались в шумных потоках в Лувре, переполненном китайцами сильнее, чем любое другое место на Земле, включая, видимо, и сам Китай. Поплавали на кораблике по Сене, пофотографировали город с вершины Монмартра, прогулялись по Елисейским Полям. Однако, ещё он показал ей тихие переулки и уютные дворики, маленькие ресторанчики, в каждом из которых непременно подавали какое-то неповторимое блюдо. Красота.

Прошло почти три месяца с их последней встречи, а встречались они уже почти три года. В общем, у них намечалась годовщина отношений, если так можно было назвать несколько проведенных вместе недель в разное время и в разных городах. Крис позвонил ей заранее и сказал, что хочет отметить дату, наконец-то встретившись, и дал ей возможность выбрать любую точку мира, куда он прилетит, чтобы поговорить с ней. «Я никогда не была в Париже», – ответила Мичико, и уже утром у неё на почте был билет на самолёт. Всего несколько часов, и вот она здесь, а Ламбер с цветами встречает её в аэропорту.

Такое чувство, что жизнь стала похожа на конфетти: обрывки ярких блестящих моментов в непроглядной тьме серой рутины. Невероятная неделя в Париже, витавшая в воспоминаниях. Хайфа. Нью-Йорк. Гонконг. Мюнхен. Лос-Анджелес. Гавайи. Осака. Санкт-Петербург. Мехико. Рио-де-Жанейро. Все эти места пронеслись за три года невероятным калейдоскопом эмоций и любви, оставляя между собой пустоту работы и надежды на следующую встречу. Каждый день без него был наполнен страхом того, что однажды Крис позвонит и скажет, что их отношениям, увы, настал конец. И каждый день тот звонил и говорил, что любит её.

Но через неделю после возвращения из Парижа во время очередного телефонного звонка её мужчина сообщил, что полетит на Марс. И все конфетти воспоминаний разлетелись, будто сорванные ветром лепестки сакуры…