Игорь Росоховатский - Понять другого (сборник)
— Я согласна.
— Представляете, мы проходим по разным странам, ломаем вековые предрассудки, рогатки суеверий!
— Чудесно! — проворковала она.
— Мы строим свой мир, основанный на разуме…
— И любви… — шепнула она.
Он отмахнулся от назойливого слова и продолжал:
— Все займут то положение, какого заслуживают. Сильные будут господами, слабые — рабами.
— Ну нет, рабой я не согласна!.. — Она решительно тряхнула головой.
— Вы будете госпожой, ведь придете в него завоевательницей.
— Вместе с тобой. — Она решила, что пора уже переходить на «ты», раз они обо всем договорились.
— Мы построим устойчивый мир здесь, на Земле, а потом полетим на новые планеты…
— Всегда мечтала об этом — иметь свой самолет…
— Не перебивай, слушай внимательно. Там, на дальних планетах, мы насадим те же разумные принципы, мы не допустим слюнтяйства и расхлябанности. Там, в открытом звездном море…
— Да, да, море удовольствий, — щебетала она, с волнением почувствовав его сильную руку на своем плече.
— …Смогут уцелеть лишь сильные, ведь там не будет уютных квартирок…
— А квартира у тебя в центре?
Он резко остановился, пригляделся к ней:
— Какая квартира?
— Ну, где мы будем жить.
— Я говорю о завоевании стран, континентов, планет!
— А зачем нам твои континенты, дурачок? Я ведь тоже говорю о мире: удобная квартирка, дети — два мальчика и девочка, или лучше — две девочки и мальчик… Ты как думаешь? И пусть к нам приходит много друзей… Постой, но куда же ты?
Синий комбинезон. Хмурый взгляд. Сгорбленная спина. Тяжелые натруженные руки.
«Этому-то есть за что бороться», — думает сигом и пристраивается рядом с рабочим.
— Видно, нелегкий у вас выдался денек.
Рабочий краем глаза глянул на него, пожал плечами, будто говоря: сам видишь.
— А много у вас зарабатывают?
Он задел рабочего за живое:
— Теперь заработаешь… Как бы еще среди безработных не очутиться…
— А хотели бы вы стать богатым и жить припеваючи?
— Кто же этого не хочет? Да только как это сделать?
— Разве мало стран, которые можно завоевать и навести там новый порядок…
Сигом не успел закончить фразу. Лицо рабочего мгновенно изменилось, брови изогнулись и сошлись на переносице. Он схватил сигома за шиворот и даже попытался встряхнуть.
— Эти песни я уже однажды слышал. Однажды нас уже провели — и не думай, что мы успели забыть. Вот у меня на руке двух пальцев не хватает, да еще ребра. А из тех, кто ушел со мной, ни один не вернулся. Больше мы не дадим себя обмануть!
— Никто и не собирается этого делать, — сказал сигом, чувствуя сильную усталость и опустошенность.
— Понятливый, — насмешливо проворчал рабочий. — А если попробуете, мы вас живо образумим. Так и передай своим хозяевам: прежде чем они начнут, мы их прикончим!
Сигом вошел в больницу и побрел по коридору, заглядывая в мысли встречных врачей и сестер. Так он узнал о больных 16-й палаты. Энергии у него оставалось совсем мало. Пришлось убрать защитную оболочку и стать видимым.
Он вошел в палату, беглым взглядом скользнул по больным и присел на одну из кроватей:
— Здравствуйте, профессор. Как вы себя чувствуете?
Больной, профессор-химик, удивленно уставился на него:
— Здравствуйте, доктор. Никогда раньше вас здесь не видел.
— Я не доктор, — сказал сигом. — Пришел с вами попрощаться и кое-чем воспользоваться. Как видите, я с вами откровенен, у меня нет времени.
— Вряд ли у меня его больше, — усмехнулся профессор.
— Знаю, ваши часы сочтены: не больше трех-четырех суток.
— Спасибо за откровенность.
— Не стоит. Вы понимаете, что эти последние дни и ночи не будут чересчур приятными? Боли, отчаянье, забытье, опять боли… Не лучше ли для вас умереть мгновенно?
— Кто вы такой? — нахмурился профессор.
— Сигом, если для вас это что-то значит.
— Значит. Но почему же тогда вы говорите о смерти?
— Я сказал «сигом», но не сказал, кто и как меня создал. Дело в том, что я выпущен фирмой «Диктатор и Кь» и питаюсь АТФ. Сейчас энергия подходит к концу. Искать животных мне некогда и усваивать их АТФ труднее.
— Теперь понимаю, — сказал профессор, и на его выразительном измученном лице мелькнули, быстро сменяясь, несколько выражений: осуждения, горечи, иронии. Страха среди них не было.
Сигом исполнился уважением к мужеству этого человека.
— Ничего не поделаешь, — с некоторым сожалением сказал он. — То, что мы с вами враги, предопределено. Так же, как то, что вы, люди, враги животных, которых съедаете, а они — враги других животных, еще послабее.
— Но вас создал человек.
— Какая разница. Он создавал по принципу, существующему в природе.
— Он выбрал определенный принцип из многих, заставив вас питаться АТФ. Но, убивая меня, вы причините вред себе.
— Почему?
— Из какой ткани вы созданы?
— В основном из искусственных пластических белков.
— Я занимался всю жизнь их синтезом. Вот смотрите, на моем столике листки с цифрами. Я спешу закончить формулу нового типа пластбелка. Если мне это удастся, вы сможете достроить у себя новые органы…
— Что ж, это — вы. Но рядом — другой больной. Ему осталось жить еще меньше, чем вам. И он в беспамятстве…
— Что вы знаете о времени человеческой жизни, сигом? Разве оно неизменно? Минута в нем иногда значит больше года. Может быть, очнувшись, мой сосед напишет последнюю записку домой и повернет или спасет чью-то жизнь, которая необходима вам. Мы все зависим друг от друга больше, чем муравьи в муравейнике.
— Прощайте! — сказал сигом и встал, пошатываясь. — Постараюсь найти животное. Было бы хорошо, если бы вы успели закончить формулу.
— Побудьте пару дней со мной — и узнаете.
— У меня нет времени — я выполняю приказ Диктатора: готовлюсь к завоеванию мира.
— Его уже завоевывали много раз — и всегда с одним результатом. Неужели вы не знаете об этом из книг?
— Мне разрешено читать лишь определенные книги. Там этого не было.
Профессор поднял голову и долгим взглядом посмотрел в глаза сигому:
— А вы сделайте то же, что и люди, — переступите запрет!
— Ты отлично выглядишь, — сказал Диктатор, отметив, что кожа сигома чуть мерцает, отдавая в пространство избыточную энергию. — Что служило тебе пищей эти полтора месяца? Животные или люди?
— Ни то, ни другое. Я переделал у себя систему питания и создал энергетические батареи и аккумуляторы. Теперь, как и сигомы других фирм, питаюсь энергией, рассеянной в пространстве: солнечным светом, космическими лучами. Мне никого не надо убивать, чтобы насытиться, а энергии у меня всегда вдоволь.
