Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
Мы с Анной подошли к кабинету начальника и постучали. Открыл нам сам Петерсон, но когда мы вошли, нас ожидал сюрприз. В одном из кресел развалился шериф. Этого не ожидал ни я, ни Анна. Я заметил, как сильно она побледнела.
– Проходите, господа, располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, – пропел Петерсон, усаживая нас напротив шерифа. Сам он сел рядом с ним. Получилась интересная картина. Моим противником оказался шериф. От него исходила волна ненависти, от которой у меня по спине что-то забегало. Чтобы не бояться еще больше, я старался смотреть на своего шефа, который, казалось, получал огромное удовольствие от происходящего.
– Генри, – вкрадчиво начал Петерсон, – наш многоуважаемый шериф пришел к нам с жалобой на вас. Он утверждает, что сегодня ночью вы были задержаны им лично при сомнительных обстоятельствах? Вы можете это подтвердить?
– Сэр, – начала было Анна, но я ее прервал.
– Нет, сэр, никаких инцидентов между нами не было. Я всегда относился к властям с большим уважением, тем более – здесь…
– Да как ты смеешь, щенок! – взорвался шериф, – так нагло врешь и еще соловьем заливаешься! Ты что, издеваешься надо мной? Нет, ты понял, что это за фрукт? – с негодованием обратился он к Петерсону.
– Спокойнее, шериф, никуда они не денутся, расскажут все как миленькие, – в глазах Петерсона мелькнул зловещий огонек. – Генри, не делай глупости. К чему тебе отпираться? Ваш, извините, роман с Анной всем давно известен. Я лично вполне тебя понимаю и одобряю. Зачем тебе лишняя головная боль? – он многозначительно улыбнулся, – расскажи все, как было. Составим протокол, возьмут твое и твоей подруги объяснение и дело с концом. В смысле карьеры, можешь не опасаться, никакого отрицательного влияния этот мелкий инцидент не окажет, это я беру на себя. Ну, так что?
– Сэр, мне нечего добавить. Я утверждаю, что ничего не произошло, – такой наглости я от себя не ожидал, но что делать, если на карту поставлено слишком много.
– Ну, хорошо, если ты такой несознательный, может быть Анна окажется умнее? – Петерсон посмотрел на нее, съежившуюся в кресле. – Анна, ведь Генри просто боится вас скомпрометировать. Но его отказ может иметь серьезные последствия, можете мне поверить. Неужели его участь вас не беспокоит?
– Конечно, беспокоит, – с неожиданной твердостью ответила она, – но я не знаю, о чем идет разговор, может быть, вы мне расскажете?
– Еще одна лицемерка, загремел шериф, – Петер, у меня есть постановление об его аресте. Чего мы здесь препираемся? Вызывай полицию и дело с концом! Там он заговорит.
– Шериф, имейте выдержку. Не нужно никакой полиции, – он снова обратился ко мне. – Неужели ты не понимаешь, что для тебя это наилучший выход? Или объяснить?
Этими словами он меня смутил. Я просто выпустил из виду, что судить меня должны на Земле, а там я мог бы лично связаться с руководством и все объяснить. Но как поведет себя шериф? Не подсунет ли какой-нибудь отравы в питье или что-нибудь похуже? Но нет, я решил бороться до конца. Увидев, что я замялся, Петерсон снова улыбнулся Анне и сказал:
– Вы же видите, он не решается признаться, так помогите же ему.
– Сэр, я могу сказать, что у нас с Генри сложились близкие отношения, вы этого добивались? – Анна отвечала с высоко поднятой головой. В этот момент она была прекрасна, и я впервые понял, как она мне дорога.
– И это тоже. Но самое главное, что вы должны сказать – это то, что он ушел от вас около двух часов. Вы припоминаете?
– Если вы хотите, чтобы я соврала, то…
– Петер, ты же видишь, что она водит тебя за нос! К чему эти разговоры? Вызывай полицию или я вызову сам! – взорвался шериф.
– Спокойнее, шериф, – чувствовалось, что Петерсон сам начинает выходить из себя. – Сейчас я принесу кофе, дадим им подумать немного, а мы подождем немного, да, шериф? У нас же есть немного времени?
– Давай, только – быстрее. Я не хочу снова иметь дело с этими безмозглыми дежурными. Пока на месте начальник, надо с ними определиться, – он бросил полный ненависти взгляд на Анну, потом на меня.
Петерсон встал и вышел в соседнюю комнату. Я нащупал под столом руку Анны и сильно сжал. Скорее всего, сейчас начнется сеанс одновременной игры, которого еще не было в мировой практике.
Чашечки с кофе дымились на столе. Петерсон взял свою чашку и сделал глоток. Больше никто не притронулся. Шериф впился в меня своими ледяными глазами. Чтобы отвлечься от этого взгляда, я потянулся за чашкой. Голова наливалась свинцом, и движения мои стали неуверенными. После второй попытки я отказался от своего намерения и привалился к спинке кресла. Появилась пульсирующая боль. Я никак не мог сосредоточиться на том, что я должен сделать. И тут я почувствовал на своем колене руку Анны. Ах, да, мы собирались думать друг о друге. Анна, мне просто повезло, что я встретил тебя. В который раз ты меня выручаешь! Я попытался представить себе ее гордый профиль, когда она признавалась о наших отношениях. Она выглядела просто великолепно. Такую женщину можно встретить один раз в жизни. Я начал представлять наше с ней возможное будущее. Здесь, на станции, в ближайшее время нужно будет оформить брак. Интересно, будет ли она возражать, или нет? Все-таки, я намного моложе, чем она. Для меня это не имеет значения, а для нее? Тревога за ее возможный отказ заставила меня очнуться. Голова уже не болела, но слабость сковала все тело. Я повернул голову в сторону Анны и поразился тому, какой у нее вид. Создавалось впечатление, что она постарела лет на десять. Под глазами появились круги. На лбу выступила испарина.
– Ну, так что же, надумали? – с лица Петерсона сошла маска миролюбия, – если нет, то милости просим в тюрьму. А вас, дражайшая Анна, я хочу предупредить, что неприятностей вам не избежать, Во-первых, к вам применят некоторые санкции за лжесвидетельство. Это само по себе неприятно. Во-вторых, я вынужден буду снять вас с проекта до окончания следствия. Мотивировка простая – развал работы на фоне аморального поведения. Вы продолжаете упорствовать в своей лжи?
– Сэр, я гражданка своей страны и знаю ее законы. Если суд посчитает меня виновной, я не буду возражать, но до этих пор, извините, я буду бороться как за проект, так и за Генри, – ее слова заставили меня сжать губы, чтобы не выдать своих чувств, ах, как я боялся, что она переиграет.
– Прошу прощения, я немного забылся, – прошипел Петерсон, – вот, что происходит, когда людям хочешь добра, а они плюют тебе в душу. Шериф, вызывайте своих коллег. Я уже ничем не могу им помочь. Пусть сами расхлебывают.
– Так бы сразу. Сколько времени потеряли! – он достал трубку и набрал код полиции. – Бобби, ты еще на месте? Прекрасно. Снаряди в физический пару своих ребят. Да, да, за этим мерзавцем… Нет, не признается. Ладно, не шуми, – зарычал он, – тебе нужны свидетели? Будут свидетели, столько, сколько нужно. Все. Я жду.
