Венедикт Ли - Гроза над Миром
Затем настал черед Криса и того, второго парня. Крис был ошеломлен. Закричал:
— Вы же обещали!
— Обещал, — Арни не повернул головы, сидел с видом полубога, — Руки-ноги у вас не отсохли. До берега — пустяк, с десяток километров, мы еще не ушли далеко. Пошел!
Мальчик дико озирался. Увидел Наоми.
— Да скажите ему!
Наоми закусила нижнюю губу, борясь с собой, а сама не могла оторвать глаз от Криса. По моему знаку двое схватили мальчишку, раскачали и вышвырнули за борт. Второй держался достойно. Сошел по трапу, красиво прыгнул. Больше я никогда не встречал этого паренька. А вот с Крисом вышло похуже.
Он барахтался рядом, подплыл, уцепился, рыдая, за трап. Этого Наоми уже не смогла вынести. Сорвалась с места, сбежала по трапу, придерживаясь за поручень и, схватив Криса за волосы, буквально выдернула его из воды. Он взошел следом за нею на палубу, цепляясь за нее, как ребенок. Наоми развернула его за плечи к себе.
— Успокойся.
И быстро отхлестала по щекам.
Криса увели. Немного повеселевший Арни встал во весь свой немалый рост.
— Все! С этим покончили. Слушать сюда! Мы слишком долго болтаемся в дрейфе. Рагу из Ваги сделаем позже! А сейчас покажем этому прыщу на славной морде нашего Мира — Тойво Тону, что мы — кусок не по его узкой глотке! Вот мое решение, моя твердая воля. Идем на Тир! Зароем эту кучу дерьма!
Шеф таки вдохнул бодрость в людей. Его выразительный голос, взмах сжатой в кулак левой руки, когда правая эффектно лежала в перевязи:
— Вы идете со мной?
И единодушный рев двухсот глоток:
— Да-а-а!
Я вернулся к себе, и не успел приготовиться ко сну, как в дверь осторожно постучали. Я впустил Наоми. Она уселась в мое кресло, локти на стол, обхватила голову руками. Ее колотила дрожь. Я осторожно взял ее за руку, и так мы сидели в полутьме, пока «Громовержец» разводил пары и ложился, набирая скорость, на обратный путь. По времени мы подходили к створу, было совсем темно, но когда на мостике Арни, можно не опасаться ошибки. В этот раз нас никто не обстреляет — во время первой же дуэли с нашим кораблем батарея Толстого мыса была полностью уничтожена.
Я заставил Наоми выпить успокоительного, она сперва отнекивалась, потом пожала плечами с вялым согласием. Настоятельно посоветовал ей пока занять отдельную каюту, что предназначалась Пини.
— Вас я не буду запирать, обещаю, — хоть как-то старался развеселить ее.
— Спасибо… Давайте ключ.
— Разве он еще не у вас? Прошлый раз я и не заметил, как вы его выудили.
Она так горестно вздохнула очередной моей плоской шутке, что я тут же отдал ей ключ. Тихо пожелала спокойной ночи и оставила меня.
Еще через пять минут мне в дверь забарабанили кулаком. Арни на мостике потерял сознание, его принесли, он горел в огне, бредил. Это несчастье затмило все. Я почти не обратил внимания, как кто-то крикнул, что бывший юнга Крис бросился за борт в то время, как мы подходили к створу.
Файд, второй помощник, положил «Громовержец» в дрейф, не рискуя в темноте входить в узкие ворота, ведущие из Большой бухты в океан.
Пини быстро взбежала по ступеням парадного входа. Длинное голубое платье прекрасно сидело на ней, разрез сбоку при каждом шаге открывал стройное бедро. Легкие туфли на высоком каблуке дополняли ее наряд. Волосы она заколола сзади и только одна светлая прядь, выбившись, падала на лоб.
Вага увидел дочь из окна рабочего кабинета и испытал при этом прилив гордости. Кто скажет, что эту красивую молодую женщину вчера подобрали в гавани без сил, чуть живой. Изрядный поднялся переполох, когда в ней опознали Пини Картиг. Ночь она провела в доме коменданта Вагнока, порученная заботам его жены и двух дочерей. Отоспавшись к утру, она первым делом обзавелась в городе обновками (уж ей-то кредит открыт всегда) и теперь бодрая, свежая появилась в Гнезде.
Разумеется, донесение от Майла он получил еще вчера вечером. Пока солнце не село, сигнал главного зеркала Ратуши был ярок и отчетлив. Зашифрованное его личным кодом короткое сообщение вызвало радость и жгучий интерес: Пини побывала на борту «Громовержца» и вырвалась оттуда. К радости присовокупилась тихая боль. Наоми.
В ночь, когда вслед за Баюном вернулся Резвый и Вага прочел начертанные торопливой рукой Пини строки, первое, что он испытал, была бессильная ярость. Посланный им дозор уже не застал «Громовержец» в его временном пристанище и Вага утратил контроль за ситуацией. Батарея Толстого мыса не имела быстрой связи с Гнездом, и лишь условный сигнал позволял ее гарнизону отличать «свои» корабли от мятежников Арни. Он помнил ту бессонную ночь и полное кошмаров утро. Известие о разгроме батареи не вызвало испуга или досады, а принесло странное успокоение.
Теперь ситуация начинала быстро упрощаться.
— Здравствуй, отец.
Он пошел ей навстречу, Пини подставила лоб для поцелуя, взгляд ее был чист и уверен. Дина подала чай. Остальные два часа он слушал Пини, напряженно, стараясь не пропустить ни слова. И любовался дорогим, прекрасным лицом дочери. Как она морщит в раздумье лоб, смахивает с губ крошки печенья…
— …Меня вытащили из воды, я дергалась, как лягушка, выуженная из болота… Остальное ты знаешь.
— Матросы увидели издалека. Голова плывущего то и дело скрывалась под водой. Выслали лодку и поспели как раз вовремя. Один из парней служил под моим началом на «Драконе», он узнал тебя. Это, конечно, ускорило дело. Уже через час я получил известие, что ты жива и в безопасности.
— Да. Я в безопасности.
Он не подал виду, что понял намек. Как ничем не показал, что ему крайне неприятен рассказ Пини во всем, что касалось Наоми. Спросил осторожно:
— Ты говорила, что Наоми неплохо поладила с Арни?
— Они трахались всю ночь и предстали передо мной крепко держась друг за дружку, чтоб не упасть. У Наоми были вот такущие синяки под глазами, — Пини грубо расставила все точки над i. Казалось, это ей доставляет злорадное удовольствие. Только кого она мучила? Его или себя?
— Как полагаешь, у нее с ним — серьезно?
— А тебя зацепило, — усмехнулась Пини, — Я так уже отошла. Что, Наоми собственность моя, что ли? Понравился ей красивый мужик и тут я — лезу со своей моралью.
Он насторожился, но, разумеется, не мог знать, что Пини повторяет, по сути, слова своей неверной подруги. Но неприятный осадок в душе остался. Пини заметила это, угрюмо набычилась.
— Так что, отец, я не позволю записать Наоми в изменницы.
Вага молчал. Пини права во многом. Он сам оттолкнул Наоми, рассчитанно унизил. Тем радостнее было бы для нее возвращение к прежнему привилегированному положению. Нелепый случай все испортил. Непредсказуемый нрав Арни и независимый характер этой девочки, какую взрывчатую смесь образуют они, соединившись? Как нелепо вышло…