Евгений Гуляковский - Стратегия захвата
Мартисон всегда недолюбливал этого внешне безукоризненно вежливого, холодного человека, бывшего оперативника, добившегося за короткий срок слишком большой власти в провинции. За показной интеллигентностью Грумеда скорее всего скрывалась жестокость, любовь к интригам и холодный расчет.
Однако после известия о похищении циркония Мартисона перестал интересовать и сам Грумед, и его проблемы, да, пожалуй, и весь УВИВБ вообще.
Если цирконий действительно пропал (а сомневаться в этом не было никаких оснований, характер его ареста говорил о происшествии именно такого масштаба), если цирконий не найдут в ближайшие несколько дней, то повторное испытание тм-генератора, на подготовку которого он затратил столько сил и времени, не состоится вообще…
– Давайте начнем наш анализ событий с периода более раннего, с того самого момента, когда, как мне кажется, и была заложена основа того, что произошло сегодня. Я хотел бы вернуться к вашему докладу на совете обороны об испытании тм-генератора, – гнул свое Грумед.
– Вы наверняка знакомы с моим докладом. Там есть что-то неясное?
– Конечно. Вот, например, вы говорите о том, что транспортировка каких-либо предметов или субъектов за тм-барьер невозможна. Каким же образом вам самому удалось через него пройти?
– В физическом плане я там не был. Транспортировалось лишь мое сознание.
– И, следовательно, вы утверждаете, что никакое воздействие на тм-мир невозможно?
«Уже и название придумали», – устало, без всякого раздражения подумал Мартисон.
– Возможен лишь взаимный обмен информацией, в том случае, если вы, конечно, сумеете заинтересовать в подобном обмене противоположную сторону.
– Оставим пока информацию. Как вы объясните собственное исчезновение из камеры транспортировки в момент броска?
Мартисон похолодел. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Хорошо. Тогда посмотрим небольшой фильм.
Грумед нажал на панели своего стола какую-то кнопку, и сразу же перед ними возникло четкое цветное голографическое изображение транспортировочной камеры тм-генератора. Мартисон стоял посреди круглой стальной площадки, стиснув руки и словно стараясь стать незаметнее. Часы на стенде показывали восемь пятнадцать – точное время начала эксперимента. Затем что-то щелкнуло в аппаратуре. Какое-то время, кроме вихря помех, ничего не было видно. Но почти сразу же четкость восстановилась. Прямо перед ними в воздухе на долю мгновения застыл его собственный костюм. Пиджак, рубашка, галстук, туфли и даже часы существовали теперь в пространстве без своего хозяина.
Лишь через секунду все это рухнуло на пол беспорядочной грудой. И почти сразу же съемочная камера отключилась.
– Что вы на это скажете?
– Прежде чем устанавливать у меня в институте подобную аппаратуру, вы обязаны были зарегистрировать ее и получить мое согласие. Эта съемка незаконна и, следовательно, не может быть использована как доказательство на судебном процессе.
– Никакого процесса и не будет. После начала захвата здесь объявят военное положение. Его законы предоставят в мое распоряжение особые полномочия. Будьте уверены, я сумею ими воспользоваться. Если, конечно, мы не договоримся о сотрудничестве. Подумайте об этом на досуге.
16
Знакомый голос шептал в голове Мартисона неуловимо странные слова… Он лежал на тюремной койке в одиночной камере. Время в одиночке тянется бесконечно. Явь плавно переходит в сон, переливается обратно… Где-то на грани сна и яви возник этот шепот, похожий на шелест трав.
Несколько минут он пытался вспомнить хотя бы одно слово, но ничего не осталось в памяти, кроме самого звука. Впрочем, и звука никакого не было. Шелестели в сознании тени каких-то слов и уходили без следа, не в силах пробиться на грань понимания.
– Лила? – спросил он просто так, на всякий случай, потому что сам звук этого имени был ему приятен.
И шепот ответил:
– Наконец-то ты вспомнил, как меня зовут…
– Я не забывал о тебе. Я хотел прорваться через барьер еще раз, но ничего не вышло.
– Я знаю. Теперь, когда ты назвал мое имя, я могу с тобой хотя бы говорить.
– Хорошо. Поговори со мной, пока я сплю.
– Ты не спишь.
– В самом деле? – Он встал и прошелся по камере. Четыре шага от двери до стены с зарешеченным окном – четыре шага туда, четыре шага обратно. – Ты все еще слышишь меня, Лила?
– Я слышу. Каждый раз, когда ты вслух назовешь мое имя, мы сможем разговаривать.
– Ты можешь видеть меня?
– Нет. Я даже не знаю, в каком месте ты находишься. Но преподобному известно все, что с тобой произошло, и случайно я узнала, что человек, которого зовут Грумед, хочет тебя убить. Тогда я постаралась пробиться к тебе хотя бы во сне, и наконец ты ответил…
– Убить? Зачем ему меня убивать?
– Ты можешь помешать захвату. Машина, которую ты сделал, позволяет вступать с нами в контакт, и они этого очень боятся.
– Но при чем здесь Грумед? Разве он имеет отношение к захвату?
– Он ваш враг. Ты не знал этого?
– Грумед должен был бороться с захватом… А ты не ошибаешься?
– Преподобный никогда не ошибается. Я слышала, как Грумед разговаривает с ракшасами, они разрушают один из ваших миров, находящийся в другом месте. Не помню, как он назывался.
– Земля?
– Да, кажется, так. Что ты собираешься делать?
– Еще не знаю. Мне надо подумать.
– Я могла бы помочь тебе…
– Помочь? Мы даже разговариваем с трудом. Что ты можешь сделать?
– О! Очень многое! Не забывай, что все предметы вашего мира сначала проходят через наш… Вдруг его осенило.
– Ты можешь свободно менять их местами?
– Конечно. И не только это. Именно так и воздействуют на ваши миры те, кто руководит захватом. Они договорились с ракшасами, и я хорошо знаю, как они это делают. Вот только назначение большинства предметов в вашем мире для меня непонятно. Но если ты скажешь, что я должна делать…
– А почему вообще ты решила мне помочь?
– Не догадываешься? Мы обменялись с тобой противоположными энергиями. По законам нашего мира я обязана теперь тебя опекать. Это и есть договор, или союз, как это называется у вас. Он сохраняет силу до самой твоей смерти. Кроме того, ты мне понравился. Я ведь сама тебя выбрала, никто меня не заставлял. Путники из внешнего мира появляются у нас так редко… Некоторые ждут своего избранника по нескольку тысяч лет, так что мне еще повезло…
Ему не очень понравилось ее признание, но он не стал ничего уточнять.
