Алексей Корепанов - Найти Эдем
Лезть в воду не хотелось, но другого выхода не было - Павел не сомневался, что именно на плоту местный Страж (а он здесь, безусловно, был, это он ходил по тропинке к туннелю) переправлялся через реку и возвращался в свой город или селение. И искать его нужно было там, на другом берегу.
Он вздохнул, разложил на траве уже промокшую рубашку, бережно опустил Джудит, стараясь не глядеть на ее облепленное мокрым платьем тело, приказал исчезнуть, сгинуть, раствориться непонятно откуда прихлынувшей к голове упрямой будоражащей огненно-пронзительной волне, участившей биение сердца. Разделся донага, ободряюще похлопал себя по окрепшим в путешествиях бедрам и направился к реке.
Вода оказалась теплее, чем он ожидал, и сразу исчез легкий озноб, усеявший пупырышками кожу на плечах. Дно было илистым, идти по нему было неприятно, ступни разъезжались, как на скользкой лесной тропе, течение ощутимо толкало в бок, вокруг тела сразу обвились липкие кружева в желтой пене. Павел оценил расстояние до плота и поплыл под острым углом к течению, держа голову над водой, делая мощные широкие гребки обеими руками и настойчиво проталкивая тело сквозь набегающий поток. Расчет оказался правильным - его снесло, но не дотащило до того места на берегу, где лежал плот, и в конце переправы он уже позволил себе расслабиться и, перевернувшись на спину, отдаться течению. Поравнявшись с плотом, он сделал еще несколько гребков - и колени его погрузились в прибрежный ил.
Плот был сколочен из толстых черных бревен, скрепленных несколькими поперечинами он оказался на удивление легким, словно бревна были полыми внутри. Раньше Павел не имел дела с плотами, поэтому его немного покрутило в начале обратного пути к Джудит, но он быстро освоился. Упираясь подошвами босых ног в поперечины и с усилием отталкиваясь шестом от дна, он довольно уверенно справлялся с течением, продвигаясь к противоположному берегу. Отсюда, со стороны реки, было видно, что выход из туннеля располагается на далеко вдающемся в воду полуострове или даже острове.
Дождь явно пошел девушке на пользу. Она сменила позу и лежала теперь на боку, сжавшись в комок, и шептала обрывки каких-то слов. Павел натянул мокрые брюки, перебросил через плечо автомат и связанные шнурками ботинки, поднял Джудит на руки и вновь направился к плоту. Он наконец понял, кого же напоминает ему девушка. Лицо спящей танцовщицы Джудит Шерилл было очень похоже на милое спокойное лицо спящей Венеры, изображенной предком-основателем Джорджоне, как значилось под рисунком в той же книге, где улыбалась Джоконда. Но, в отличие от Венеры, Джудит не прикрывалась рукой.
Павел опять, в который раз, вспомнил Геннисаретское озеро, Эдемский лес, зеленые глаза своей несравнимой... - и ожесточенно налег на шест, отталкивая плот от берега.
Переправа прошла без приключений, хотя на середине реки плот сильно качнуло, и Павел едва устоял на ногах от толчка снизу. Из воды показалось что-то черное, лоснящееся - то ли бок, то ли спина неведомого речного обитателя - и пропало почти без всплеска. Павел представил огромного зубастого подводного зверя, который вполне мог отхватить ему ногу или распороть живот, когда он вплавь боролся с течением, добираясь до плота за рекой, представил - и поежился.
Плот он оставил на прежнем месте, обулся, вновь поднял девушку и направился к ближайшим деревьям, разглядев, что их широкие желтоватые листья с загибающимися кверху краями образуют подобие навеса, под которым можно передохнуть, обсушиться и переждать дождь, если, конечно, он не льет здесь дни и ночи без перерыва.
Бурая земля под навесом была теплой и сухой, лишь кое-где покрытая мокрыми пятнами от тонких струек временами стекавшей с листьев влаги. Павел положил Джудит - веки ее задрожали, она сказала что-то невнятное, но не проснулась, - опустился на колени возле нее, представил себя костром, полыхающим на продуваемой ветром вершине холма, и принялся осторожно водить горячими ладонями по плечам девушки, чтобы согреть ее и высушить платье. Ему стало жарко, вновь нахлынула будоражащая волна, и как ни старался он прогнать ее - волна продолжала упорно биться, заставляя дрожать ладони, бережно гладившие плечи, грудь, живот, бедра девушки. Волна хлестала в виски, волна неугомонным вихрем кружилась в голове, волна вдруг принялась управлять его ладонями, и ладони уже не просто скользили по влажной ткани, а ласкали, спешили добраться до теплого тела, ощутить нежную кожу, норовили проникнуть туда, куда упрямо толкала их непокорная волна...
Девушка шевельнулась, раскинула руки во сне, подалась к нему всем телом, принимая эту ласку - и Павел отдернул ладони, отвел взгляд от проступивших под тканью набухших сосков, отодвинулся подальше, повернулся спиной к девушке и уткнулся горячим лбом в поднятые колени. Стиснув зубы, зажмурившись, он боролся с волной - и она, наконец, отхлынула, затаилась до поры, но так и не исчезла. Он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и постарался придать своим мыслям другое направление.
Вот и еще один мир, подумал он. Сколько же всего миров сотворил Создатель? И все ради того, чтобы расселить там изгнанников с земли? А почему не всех вместе? Почему... почему... почему?.. Ответов на эти вопросы Павел не знал, а кто знал ответы? Стражи? Кто такие Стражи? Почему им открыт доступ в туннели? Зачем они уходят в туннеля? Почему они такие непонятные?
Прижать Стража к стенке и вырвать ответы. Во что бы то ни стало вырвать ответы, не стесняясь в выборе средств.
Он все-таки не выдержал и оглянулся. Джудит лежала спокойно, но веки ее опять трепетали.
Как с ней быть? Да, он спас ее от смерти, даже вопреки ее желанию но что дальше? Водить ее с собой из мира в мир до тех пор, пока не будет раскрыта тайна? Но захочет ли она странствовать вместе с ним? Оставить ее в этом мире? А что, если она потребует вернуть ее назад, в Новую землю? Или попытается покончить с собой, чтобы попасть-таки в Сферу Владык?
Павел еще крепче обхватил руками колени и попробовал задремать под жесткий шорох дождя, хоть на время избавиться от всех этих безответных вопросов.
И в полудреме привиделось ему, что лежит он на берегу Иордана и смотрит в небо, а в небе, шурша, плывут птицами черные буквы, складываясь в знакомые с детства слова: "Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти..." А на краю обрыва возникла вдруг Татьяна в белом платье, и зеленые глаза холодно посмотрели на него. Потом Татьяна отвернулась и со стоном шагнула с обрыва. Павел рванулся, чтобы удержать ее, открыл глаза. За спиной стонала Джудит. Он вскочил на ноги, подошел к ней. Девушка смотрела на него отрешенным страдальческим взглядом.
