Мария Симонова - Знак Избранника
— Это ближайшее место, где мы можем быть гарантированы от посторонних глаз, — пробурчал Нарди, закрывая за собой дверь. Щелкнув замком, он обернулся и достал из нагрудного кармана небольшой приборчик, напоминающий по виду перочинный нож.
— Жестянщик, — коротко пояснил Нарди, показывая прибор Левому.
Портативный ПН — пространственный нож, прозванный специалистами жестянщиком, удивил Ричарда своей миниатюрностью. Предназначенный только для спецслужб, обычный ПН величиной и формой напоминал большое ведро с опущенным в него шлангом, и службисты таскали его исключительно в заплечных сумках. Нарди любил и, надо отдать ему должное, умел удивлять, тем более, что удивлять ему чаще всего приходилось людей, видавших многие виды. Он с явным удовольствием воспринял искреннее восхищение Левого.
— Это — единственный… Пока, — любовно глядя на прибор, сообщил его скромный создатель.
— А теперь, Дик, повнимательней: сегодня ты возьмешь его с собой.
Историк тоже проявил живой интерес к последнему слову техники.
Жестянщик тут же был приведен Нарди в боевую готовность с попутным инструктажем Левого:
— Направление держи острием. Нужное расстояние в метрах набирай нажимом вот на эту кнопку. Радиус прыжка увеличился: теперь он около двухсот пятидесяти метров.
Левый вскинул бровь: раньше было сто семьдесят. Ларсен одобрительно ухнул.
— Стационарные точки прыжка в этом радиусе фиксируются синей кнопкой и кодовым словом из двух букв. Говорить надо в эту вот щель. Режим работы на вскрытие пространства — белый жучок вперед, на закрытие — назад. Остальное сейчас сам все поймешь. Ну что, будем двигаться? Для начала — к вам, мистер Ларсен.
Профессор энергично кивнул. Насколько понял Левый, именно в кабинете Ларсена их ожидали заинтересованные в предстоящем деле лица.
— Волшебное слово — улыбнулся Нарди и, включив прибор, сказал в него: «Си». Затем поднял нож над головой, как для удара, и начал с видимым усилием двумя руками резать пространство. Оно вспарывалось медленно, с тихим скрипом то ли хрустом, напомнившим Левому звук сминаемого ногой свежего снега.
После минуты работы Нарди сделал очень неровный, но довольно большой полукруглый разрез. Затем зацепил торцом жестянщика край откромсанного полукруга, потянул прибор на себя и вверх и отогнул отрезанное пространство, как крышку огромной консервной банки.
В образовавшейся дыре была видна часть кабинета и два человека в нем, с интересом наблюдающие за происходящим.
Ларсен Левый и Нарди по очереди пролезли в отверстие, после чего инженер вернул пространственную дверь на место и «запаял» жестянщиком обрезанные края. Они соединялись быстро с приятным для слуха свистом. Вскоре на месте только что зиявшей пространственной раны не осталось никаких следов.
В небольшом кабинете Марка Ларсена, сидя в мягких креслах, их ожидали двое мужчин, один из которых находился в данный момент под большим впечатлением, не столько от способа появления профессора и его спутников, сколько от величины прибора, которым орудовал инженер. Левый с удивлением узнал в этом человеке одного из членов Совета Двенадцати, а именно — мистера Прокуса Риплайна, президента народов Седьмой Вселенной, печально известной своим почти полным опустошением в результате отсутствия женщин и иммиграции населения в Нулевой уровень.
Вторым был начальник отдела Поиска и Спасения, шеф Левого Филлип Рок.
Профессор Ларсен на правах хозяина представил президенту Риплайну сэра Ричарда Левого и мистера Нарди, затем предложил всем сесть и, не теряя времени, приступил к изложению дела.
Суть этого дела вкратце состояла в том, что посланный два года назад в Третий сектор Четвертого уровня индекс пять наблюдатель, возвращение которого было запланировано на вчерашний вечер, не был доставлен Инсайдером в назначенный срок. Случай, в общем-то, нередкий для неопытного наблюдателя: наверняка не смог вовремя и как следует подготовиться к переброске. Обычная работа для Службы Спасения. Трагедия же на сей раз заключалась в небольшой детали: застрявший историк — семнадцатилетняя девушка в данный момент по неизвестной причине заперта в секторе, где в женском поле, как и везде на сегодня — страшнейший дефицит. Но, соответственно индексу «Развитое средневековье», там по отношению к женщине царят волчьи законы.
— Если президент мне позволит, я хочу пояснить для тех, кто еще не в курсе, причину его присутствия здесь, — отвлекся от темы профессор. Риплайн кивнул.
— Дело в том, что эта девушка, историк — его дочь, мисс Лис Риплайн.
В речи профессора возникла небольшая пауза, во время которой все присутствующие, для большинства из которых сообщение не было новостью, кто сочувственно, а кто и обвиняюще посмотрели на президента. Его седая голова поникла.
— Я готов был ее высечь, когда она объявила мне о своем намерении отправиться в эту средневековую дыру, — буркнул он.
— Не стоит сейчас об этом, мистер президент: все обстоятельства нам известны, — поспешил возобновить свою речь профессор. — Девушка работала в моей лаборатории, и случай, представившийся ей тогда, был просто уникален! Редкий историк мог бы пренебречь такой удачей!
— И вы, конечно, не пренебрегли! — едко вставил президент.
Левому было очевидно, что два года назад на этой почве поломали немало копий.
— Паниковать пока рано, — миролюбиво заметил Ларсен. — Если позволите, я поясню ситуацию. Через курьера, работавшего в одном из государств сектора, мы получили сведения, что дочь некоего знатного вельможи умирает от легочной чумы. Вы понимаете — на глазах нашего Целителя умирала молодая женщина! Лечить ее в тех условиях он, разумеется, не мог и обратился за разрешением пронести с собой через Инсайдер лекарство для инъекции. Это, к сожалению, было невозможно. В беседе с Лис Целитель обмолвился, что больная леди похожа на нее и лишь на год отстает по возрасту. У девушки возникла мысль о подмене и, не буду скрывать, я с восторгом ее поддержал. Как дочери вельможи ей не угрожала в секторе абсолютно никакая опасность! Правда, сама операция содержала некоторую долю риска для обеих девочек, но мы ее успешно провернули, и случай до сих пор остается беспрецедентным! Доставленную Инсайдером к нам больную, естественно, вылечили, убедив ее для начала, что она уже на том свете и попала прямо в Рай. Дела у Лис, судя по донесениям ее курьера — того самого Целителя, тоже шли нормально: ее признали за дочь, приписав все изменения во внешности и привычках болезни а так же переходному возрасту. Излишне говорить, что девушка была хорошо подготовлена: язык, законы, обычаи, подробности жизненного уклада местной феодальной знати…
