Борис Фрадкин - Исчезновение Петра Деева
Опрокинувшись, штатив достал ободком рефлектора до пульта — большой вертикальной панели с множеством кнопок, тумблеров, сигнальных ламп и измерительных приборов. Ободок скользнул сверху вниз по пульту, зацепился за головку одного из тумблеров и увлек ее за собой.
Над тумблером тотчас вспыхнула красная сигнальная лампа, возвестившая о включении системы.
Его Величество СЛУЧАЙ.
Событие, вероятность которого бесконечно мала. Сколько на свете лабораторий, сколько в них окон? Везде бывает ветер и всюду может распахнуться окно. Но чтобы вот так опустить рычажок командного тумблерасколько необходимо для этого самых невероятных совпадений.
Однако вот же случается.
Раз в тысячу лет, но, увы, случается…
2.Крышка люка бесшумно скользнула вниз по направляющим пазам и с глухим стуком опустилась на гидравлические демпферы. Тотчас же сработал гидравлический замок. В камере, металлической коробке длиной в шесть, шириной четыре и высотой около трех метров, стало настолько темно, что Валентин перестал различать окружающее. Полированная матрица, которую он выверял, исчезла из поля зрения. Только спустя минуту-две при слабом свете, едва проникавшем сквозь дюймовый кварцевый глазок, Валентин смог различить тусклый блеск металла.
— Э! — закричал Валентин. — Что за дурацкие шутки!
И забарабанил кулаком по крышке люка, открыть которую можно было только извне, нажав одну из кнопок на пульте. Никто не отозвался. По другую сторону стальных стен камеры царила тишина, если не считать гула заработавшей насосной установки.
Пол мелко завибрировал под ногами.
Он еще не хотел верить в нелепость происходящего. Все это походило на чью-то неумную шутку, и пошутивший, похоже, теряет чувство меры. Но когда из сопла над самым полом ударила тугая струя воды, он с ужасом начал убеждаться в слепой неотвратимости событий. Час ранний, в лаборатории, кроме, него, ни души. К тому же, придя в лабораторию, Валентин замкнул за собой двери на ключ.
Самовключение?
Немыслимо! Невероятно!
Между тем струя воды, прямая, отливающая сталью, била в противоположную стену с такой силой, что скоро вся камера наполнилась тончайшей водяной пылью, и эта пыль, точно росой, покрыла одежду, волосы, лицо Валентина, оптиметр, который он держал в руке.
Остановившимися глазами глядел Валентин на струю, зная, что всего сорок минут потребуется ей, чтобы заполнить камеру по самую крышу.
Но ведь в камере находился он, Валентин!
Дело принимало комический по своей сути и страшный по возможному исходу оборот. Если в течение ближайших сорока минут никто не появится в лаборатории…
Но ведь даже появившись, нужно сообразить, что в гидрокамере находится человек. Да нет, это просто дикость какая-то! Захлебнуться в воде, стать утопленником, и где — в лаборатории автоматизации сварочных работ, в самом безопасном месте политехнического института. Сюда и инспекторы по технике безопасности никогда не заглядывают.
Вода между тем закрыла пол, полилась через края туфель, отвратительно холодя ноги. От этого холода Валентин содрогнулся всем телом и, теряя самообладание, забарабанил по стальной крышке люка зажатым в руке оптиметром, хрупким и чрезвычайно ценным оптическим прибором. Он опомнился только тогда, когда в руке его осталась одна рифленая пластмассовая рукоятка с острыми, ранящими ладонь обломками корпуса.
А разум все отказывался воспринимать неотвратимость происходящего. Оно походило на горячечный бред, на кошмарное сновидение. Отшвырнув ручку оптиметра, Валентин прильнул глазом к отверстию в стене, забранному кварцем. Он увидел нацеленный на него объектив газового лазера, справа едва попадало в поле зрения распахнутое окно (странно, когда он пришел, все окна были закрыты), в которое уже падали слепящие лучи солнца, слева-стена с электронными часами и стоящими вдоль нее сварочными автоматами. И двери. Наглухо закрытые. В лаборатории не было ни души.
А вода уже поднялась до уровня сопла, пытаясь накрыть породившую ее струю. И струя, встретив препятствие, непримиримо взвыла, взвихрила воду, разбрасывая ее клочками пены. К ногам Валентина липли намокшие брюки, в камере становилось душно.
Конечно же никто не придет ему на помощь. В институте, кроме вахтера, дремлющего у входа в вестибюль, ни души. А вестибюль от лаборатории все равно что на другом конце Вселенной.
Впервые Валентин Звягинцев раскаялся в том, что после защиты дипломного проекта дал уговорить себя остаться на кафедре. Его ждали на заводе, где все было надежнее, безопаснее.
А во всем виноват был внезапный и прилипчивый интерес к воде…
Вода, вода!
Самое обыкновенное, самое распространенное вещество на Земле. И вместе с тем самое аномальное по всем своим физическим свойствам, чем ставило в тупик еще древних мыслителей. Рог изобилия, из которого и в наши дни исследователи выуживают одну проблему за другой.
Водой занимаются атомщики, биологи, медики, гидравлики… В воде скрыта загадка происхождения живого. Вода — основа деятельности мозга, нервной системы, каждой клетки нашего организма.
О, нет, вода не только утоляет жажду всего животного и растительного мира. Она приводит в движение турбины, превратив наш век в век электричества. В ней неиссякаемый источник энергии будущего — энергии термоядерного синтеза. На протяжении уже не одного тысячелетия вода несет на себе речные и морские суда.
Во все века вода оставалась основным рычагом технического прогресса!
Валентин и сам не мог вспомнить, с чего начался его интерес к воде. Скорее всего с тех школьных уроков по химии, на которых говорилось об ее удивительных свойствах.
Вначале интерес Валентина Звягинцева к воде не выходил за рамки обычной любознательности. Ему, будущему инженеру-сварщику, и на ум не приходила возможность общения с водой в сфере его чисто профессиональной деятельности.
И каково же было его изумление, когда он узнал, что как раз на той кафедре, которая является выпускающей по его специальности, занимаются исследованиями сварки… с помощью воды! Точнее, с помощью гидравлического удара в воде. Скачок давления, возникающий в момент удара по ее поверхности, передавался внутрь, сжимая погруженные в нее детали с такой силой, что они мгновенно приваривались друг к другу.
Вот так и случилось, что темой дипломного проекта Валентина Звягинцева стала установка для сварки с помощью гидравлического удара в воде. Разумеется, подобные конструкции уже существовали в технике. Единственное, что он делал, так это связывал свою судьбу с водой. Но если в его дипломной работе источником удара являлась обыкновенная взрывчатка, то в аспирантуре ему предложили просто захватывающую перспективную тему: использование луча лазера. Взрывчатка позволяла создавать тысячи атмосфер. Луч лазера порождал в воде миллионы!
