Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
Голос его эхом отозвался в руинах, фальконер произносил слова или звуки, похожие на те, какими он обращался к соколу. Звуки стремительно сменяли друг друга. Танри вздрогнула. У неё появилось странное ощущение, что ему отвечают — но кто… или что?
Голос его возвысился, стал похож на крик сокола. Птица с его плеча взмыла в воздух… И тоже выкрикнула свой вызов… или приветствие. Голос человека и голос птицы смешались, и Танри уже не могла отличить один от другого.
Но вот оба умолкли, и фальконер прошёл дальше. Теперь он шагал устойчивее, ни на что не опираясь, как будто его наполнили новые силы. Прошёл под клюв — и исчез!
Танри прижала кулак к зубам. Там же нет никакого прохода! Зрение не может так обманывать её. Она хотела убежать — куда угодно, но, оглянувшись, увидела, что руины сходятся к одному месту, другой дороги нет.
Это дорога Древних, здесь таится зло. Танри почти физически чувствовала, как оно ползёт, словно слизняк, оскверняя её кожу. Вот только… Девушка задрала подбородок, упрямо выставила вперёд челюсть. Она салкар! И если другой дороги нет, она пойдёт по этой.
И она пошла, заставляя себя идти уверенно, и в то же время оставаясь настороже. Вот её охватила тень клюва, и, хотя от солнечного света её отделяли шаг-другой, девушку окутал холод.
Она увидела дверь. Какая-то уловка строителей привела к тому, что тень клюва полностью скрывала дверь. Увидеть её можно было, только подойдя совсем близко, едва не прикоснувшись. Переведя дыхание, Танри двинулась дальше.
Сквозь тьму она разглядела далеко впереди серый свет. Стена оказалась такой толстой, что в ней прорублена не просто дверь, а туннель. Впереди, между собой и светом, девушка заметила смутное движение. Это фальконер.
Девушка ускорила шаг и почти догнала хромавшего воина, когда они вышли на большой двор. Вокруг возвышались стены, но Танри сразу же остановило то, что она увидела во дворе.
Люди! Лошади!
И только через какое-то время она заметила повреждения: тут тело без головы, там только останки лошади. Всё это когда-то было нарисовано, краска глубоко проникла в камень и поэтому, хоть и поблекла, вполне удовлетворительно сохранилась.
Неподвижное войско стояло в полном порядке, все смотрели налево. Воины держали в руках поводья, на луках их сёдел восседали соколы. Отряд воинов ждёт приказа.
Спутник девушки миновал этих древних солдат, как будто не замечая их. Вернее так, словно они не имеют значения. И направился в том направлении, куда они все смотрели.
Там над двумя широкими ступенями зиял провал огромной двери, как пасть чудовища, готовая проглотить их. Фальконер сделал шаг вверх, второй… Он знал, что находится за дверью: там прошлое фальконеров, а не народа салкаров. Но Танри не могла оставаться позади. Проходя по двору, она разглядывала лица воинов. Каждый в руке держал шлем, словно они нарочно открыли лица, чего обычно не делают. Она заметила, что все они чем-то отличаются друг от друга, хотя явно принадлежат к одному народу. Картина наверняка была сделана с натуры.
Входя в дверь, Танри снова услышала смешанный крик человека и птицы. Ну, они по крайней мере целы, хотя ощущение затаившегося здесь зла усилилось.
За дверью царил полумрак. Танри стояла в конце большого зала, тянувшегося направо и налево. Зал не был пуст. В нём находилось множество статуй, и среди них статуи в пышных платьях и с высокими причёсками. Женщины! Женщины в горной крепости? Она принялась внимательно разглядывать ближайших, чтобы убедиться в этом.
Время, причинившее явные повреждения воинам во дворе, этих статуй совсем не коснулось. На плечах фигур — в натуральный рост — покоился толстый слой пыли, но это всё. Лица застыли неподвижно. Но их выражение! Коварство, хитрость, алчный… голод? Глаза у всех смотрели прямо вперёд. И неужели в них горит какая-то искра знания?
Танри отбросила игру воображения. Они не живы. Но их лица — она посмотрела на второе, на третье — во всех читалось злорадство, вожделение, ощущение голода, который скоро будет утолён; а вот лица мужчин пусты, лишены эмоций, как будто вовсе не изображают жизнь.
Фальконер уже добрался до противоположного конца зала. Теперь он молчал, обратившись лицом к помосту с четырьмя фигурами. Они сто ли не торжественно, как все остальные, а словно застыли в момент бешеной схватки. Смертоносной схватки, заключила Танри, подойдя ближе. Из-под ног её поднимались облачка пыли.
На троне-кресле сидел, вернее, полулежал мужчина.
Голова его упала вперёд, обе руки сжимали рукоять кинжала, всаженного в область сердца. Второй, более молодой мужчина делал выпад мечом, нацелившись в женщину, на лице которой было написано смешанное выражение гнева и ненависти. Танри вздрогнула.
Четвёртая фигура стояла несколько в стороне, и на лице её не было выражения страха. У этой женщины платье было простое, гораздо скромнее, чем на первой, без драгоценностей на руках, груди или на горле. Волосы свободно падали на плечи, каскадом спускаясь вниз, чуть не до пола.
Несмотря на полутьму, волосы её как-то странно поблескивали. Как, впрочем, и глаза — тёмно-красные, нечеловеческие, понимающие, возбуждённые, жестокие — живые!
Танри обнаружила, что не может оторваться от этих глаз.
Возможно, она закричала или как-то иначе отреагировала на принуждение. Оно, как змея, как слизняк, заползало ей в сознание, прочно привязывая к этой женщине.
— Дьяволица! — фальконер плюнул, и капля слюны упала на грудь рыжеволосой женщины. Танри почти ожидала, что женщина сейчас повернётся к разгневанному воину. Но её крик ослабил чары. И Танри смогла отвести взгляд.
Фальконер развернулся, схватил здоровой рукой меч, который держал молодой человек, и бессильно дёрнул. Что-то странно зашевелилось, словно весь зал был изображён на развеваемом ветром знамени.
«Убей!»
Танри покачнулась под силой этого мысленного приказа. Она должна убить того, кто смеет угрожать ей, Йонкаре, Открывательнице Врат, Госпоже Теней.
Гнев охватил её. В гневе двинулась она вперёд, зная, что должна сделать с мужчиной, осмелившимся бросить вызов. Она — рука Йонкары, орудие её силы.
Но в глубине существа Танри зашевелилось что-то другое, и его никак не удавалось подавить.
«Я оружие… Я должна служить… Я…»
«Я Танри! — вскричала другая часть её. — Это не мой спор. Я салкарка, я живу в море, у меня другая кровь и другое племя!»
Она замигала, и шевеление на мгновение прервалось, зрение прояснилось. Фальконер по-прежнему пытался выхватить оружие.
«Пора! — снова волна принуждения ударила в девушку, добираясь высоко, до самого сердца, как волна на берегу.
